S-T-I-K-S. Сердца трех

– Ни один самый сильный кукловод не может подчинить иммунного. Тем более свежая девка матерого сталкера. Это должна быть колоссальная разница в силе симбионтов.

– Необязательно. Она скорее скальпель, чем топор. Это как валить элитника. Можно расстрелять его из танка и он уйдёт, а можно удачно попасть в споровый мешок из самого сраного арбалета. Похоже, она так и работает. Интуитивно выискивает слабые места. Из того, что я успел заметить - Перо был напуган. Настолько напуган, что предпочёл застрелиться, а не терпеть этот страх. Как она это сделала, не ведаю, но смогла. Она умеет воздействовать на всю колонию симбионтов, тем самым проникая в защиту, словно вирус в систему, а потом маленький удар в нужном месте и вся система рушится. Ты заметил, как она действует на квазов? Она же для них как чистейший спек. Они на неё чуть ли не молятся.

– Это с чего вдруг? - Нахмурился Борман. То, что личная гвардия так относиться к девушке, он считал исполнением своего приказа. Если же у них есть свои мотивы, то их нельзя подпускать к Бесёнку.

– Я думал, ты знаешь. У квазов нервная система не соответствует изменившемуся телу и очень долгое время они испытывают боль. Не сильную, но постоянную. Это как ноющий зуб, но по всему телу. Со временем боль слабеет, но не уходит полностью, зато появляются проблемы с ощущениями. Они не могут получить оргазм. Вкус и запах тоже ощущают хуже. Да и все остальное может ухудшится в разной степени. Зато повышается сила и болевой порог. А когда она их касается со своей улыбочкой, у них все проходит, на некоторое время. Это как год носить тапки на два размера меньше и пакет на голове, а потом его резко снять и вспомнить, что такое свобода и лёгкость.

– Понятно. И все же твой вердикт. Что с ней делать?

– Если не очнётся, думаю, нужно будет прокатить ее по ближним кластерам, но пока воздержись хотя бы день-два.

– Чего это? Народ в стабе шушукается за спиной. Мол, я Мару, мать бы ее так, от народа спрятал, чтобы бессмертие себе выторговать. Представляешь?!

– И все же не торопись. Есть ещё один вариант и за ней надо понаблюдать.

– Какой вариант?

– Она не кукловод, а марионетка.

– Чья? - Борман удивлённо приподнял брови.

– Как вариант - скребберов.

– Скребберов? - Борман поморщился, как от зубной боли.
– Ты не перегибаешь?

– Только у них могут быть такие силы. А ещё, за столько лет мы о них почти ничего не знаем. Даже классифицировать не можем. Некоторые из них кажутся неразумными, а вот другие вполне разумны даже по нашим меркам. То, что их логика не такая как у нас, не значит, что ее совсем нет.

– И зачем это им? Я им не враг. По крайней мере, неявный, хоть за тушку каждого готов платить.

– Понять их невозможно. Да и потенциал их тоже не известен. Может они нас изучают так. Кто их знает? Девку-то случайно взяли, на дальнем западе. А ты много свежих знаешь, что сами выбираются? Без колоны БТРов опытных рейдеров, что их подобрали. Без амуниции. В гражданской одежде. Это, как минимум, подозрительно.

– По-моему это чистой воды бред. Ты бы завязывал со спеком, Ромул. Он даже тебя до добра не доведёт.

– Я знахарь и умею с этим бороться, а спек расширяет моё сознание и горизонты мысли. В моем случае, он абсолютно безопасен, хоть и вызывает привыкание.

– Ладно, я обдумаю твои слова, а теперь иди. Я хочу побыть один.
– Борман властным движением руки указал своему личному знахарю на дверь. В открытом проёме переминались квазы, заглядывая внутрь комнаты.

Действительно странное поведение для обычно невозмутимой охраны. Вышколены они на славу, а сейчас что-то распустились. Действительно, девушка для них стала чем-то большим, чем объект охраны по приказу хозяина. Это тоже тревожный звоночек. Может не так уж не прав этот старый торчок?

Борман сел на краешек кровати и откинул прядь с лица девушки. Ее отмыли от крови и раны уже затянулись, демонстрируя сильную регенерацию, не свойственную свежим. Если царапины на теле ещё можно понять, то насквозь проткнутые руки должны заживать двое-трое суток, а у неё уже кожа, лишь светлым оттенком отличающаяся от обычной.

Он провёл подушечками пальцев по бархатной коже девушки и улыбнулся. Давно у него не просыпалось желание от обычного прикосновения к телу женщины и дело тут не в мужском бессилии, а в обычной скуке от данного процесса. А сейчас вот возбудился. Но насиловать девушку в бессознательном состоянии удел слабаков. Гораздо интереснее заставить ее отдать ему и тело, и душу добровольно. Чем дольше и сложнее путь, тем слаще награда. За шесть десятков лет, проведённых только в Улье, он это отчётливо понял.

– Кто же ты моя «золотая рыбка», что возбуждаешь даже меня.
– Прошептал он на ухо девушке, но ответа так и не дождался. Бесёнок, в очередной раз, его проигнорировала.

А вот с квазами нужно что-то решать! У хорошего пса должен быть только один хозяин.

Борман сложил ладони пистолетом и направил их на закрытую бронированную дверь.

– Пуф.
– Произнёс он и в тот же момент в пятимиллиметровой броне появились две сквозные дыры, размером с грецкий орех, а за дверями послышался грохот падающих тел.

Борман сдул с пальцев несуществующий дым. А у хорошего хозяина псы знают, кто их господин. Или умирают.

Глава 12

Стрелок любовался пейзажами, пролетающими мимо. Они ехали уже несколько часов на восток. Лиса была опытным рейдером-картографом и имела карту почти всего домена, восточные и центральные края не исключение. Потому двигались они достаточно быстро и уверено. В целом, сам домен был достаточно маленьким для нынешних технологий. Едва ли, больше тысячи километров от «Волчьего логова» до Удавки. С юга на север чуть больше полутора тысяч. В месте перехода сталкивались далеко выдвинувшаяся чернота с востока, упиравшаяся в массив многолюдных кластеров. Там постоянно шныряла элита, потому пробиться в соседний домен могли только хорошо оснащённые команды при поддержке бронетехники. Чем дальше на запад, тем меньше черных пятен, но больше опасных монстров. И что лучше, не скажет никто.

Стрелок с Котом впервые увидели черноту всего час назад. Кластер прозвали «шрамом» из-за своей формы. Он тянулся с севера на юг на несколько километров, а по ширине был всего два шага. Перед пересечением антрацитово-чёрной полосы, Лиса отрубила всю технику, которая у них была и заставила бегом толкать багги через черноту. Антрацитовая трава со стеклянным звоном хрустела под ногами и если бы парни не держались за Сивку, то, скорее всего, упали бы. В голове все перемешалось, ориентиры сменились и низ казался слева, а право было снизу. И это самые приятные из ощущений. Повторять такой опыт ни у кого не возникло желания.

Монстры на востоке особо не напрягали, хотя это, наверное, просто по сравнению с западом. Все познаётся в сравнении. Те же десяток бегунов и прыгунов, что им повстречались, не напугали никого. Видели и не такое. Да и лотерейщик не напряг. Лиса даже стрелять в него не стала ради споранов или гороха. Просто проскочила мимо, пока тот ковырялся в разбитой машине, непонятно, что там выискивая. Автомобиль был брошен давно и людей в нем не было.

А вообще, этот мир удивлял и поражал воображение. И в тоже время, он был удивительно сбалансирован. Как учил их с братом отец - не проси у бога ничего. Он тебе уже все дал, осталось только оторвать задницу от стула и поднять то, что нужно. Если считаешь что мир несправедлив, значит, ты нытик и идиот. Мироздание уравновешено и всегда и за все приходится платить. Если ты думаешь что человек, укравший миллион долларов и которого на этом не поймали, украл счастье и ни за что не платил, ты не видишь всей картины. Теперь он богат, но не может быть уверен в друзьях и новой и красивой любовнице, что им нужен он, а не его деньги. Он заплатил страхом. Он теперь должен охранять свой миллион и бояться, что и его ограбят или украдут ребёнка ради выкупа, или та же любовница сделает пикантные фоки и будет требовать денег. Она ведь с ним не по любви, а именно из-за них.