S-T-I-K-S. Водила книга 4

Потом к ним заглянул Василёк и предложил немного осмотреться в посёлке. Оставив дежурного в машине, группа направилась за провожатым по единственной улице. Проходя мимо многоквартирной двухэтажки, Фаркоп заметил, что с дальнего угла её основательно успели разобрать. Часть кирпичной кладки и крыши отсутствовали, как и пара железобетонных перекрытий. Речникам были нужны стройматериалы и таким способом они их добывали. Сейчас тут никто не работал и техники, с помощью которой велась разборка, тоже не было. За домом открывался хороший вид в сторону реки, посёлок стоял на возвышении. До неё было около 500 метров. Рейдер достал бинокль, чтобы рассмотреть береговую линию и противоположный берег. В глаза бросалось некоторое несоответствие. Если с этой стороны росли кустарники с травой до полосы песчаного пляжа, идущего вдоль реки, то за водной преградой прибрежная полоса с крутым склоном была из мелкого камня. Среди них попадались довольно большие валуны, а некоторые выступали из воды. Разобрать что-то дальше в глубине территории не представлялось возможным. Густой хвойный лес закрывал собой основную часть панорамы. Чаек какое-то там несоответствие не смущало. Они летали над рекой, что-то высматривая, потом пикировали в воду, сложив крылья. Фаркоп убрал бинокль в футляр. Его товарищи с любопытством разглядывали водную гладь, изредка обмениваясь короткими фразами.

– Василёк, а вы сами рыбу тут ловите? – не удержался от вопроса рейдер.

– А как же. Это дополняет и разнообразит наш рацион. Что-то вялим или солим тут в посёлке после зачистки, если сроки до перезагрузки позволяют. Правда, в некоторые дни лучше сети не закидывать, а то вместе с рыбой много чего нехорошего можно зацепить. Иногда по реке такое мимо тащит, что лучше даже не принюхиваться, – ответил парень.

Заходить в здание местной администрации не стали, развернувшись, направились обратно. Первую половину дня занимались разными бытовыми вопросами. После обеда заехал Тритон, справился у команды, как устроились и на некоторое время с Вороном уединился для разговора. Когда представитель речников уехал, рейдлидер предложил команде собраться в грузовике, чтобы обсудить важные вопросы при всех членах экипажа, включая дежурившего в тот момент Краба.

– Итак, – заговорил лидер, когда рейдеры устроились и в ожидании посмотрели на него. – Паромщики подбили итоги по хабару. На нашу долю выпало 39 споранов, 231 горошина и две чёрные жемчужины. Как мы заранее условились, все трофеи по оружию и боеприпасам забирают они, пересчитывая нашу долю сразу в ингредиенты с заражённых, кроме восполнения истраченного БК, разумеется. Если с разделом виноградин и сахарка понятно, как поступать, то по жемчугу, взятому с убитых противников, нет. Ранее нами был заключён внутренний договор, до вступления в экипаж Кардана, что добытый или вырученный с продаж оружия или техники жемчуг пускаем строго на развитие группы. Трое из шести тогда получили после розыгрыша и проверки знахарем рисков ценные ингредиенты для развития иммунного. И это дало свои результаты. Сейчас мы должны делить всё на семерых и нужно понять, как мы это будем делать. Замечу, что большинством уже принято решение по столь важному вопросу.

– Расскажи, как вы договорились поступать с жемчугом? – попросил Кардан.

Рейдлидер вкратце изложил, как экипаж решил делать в таких случаях. Особо обратив внимание, что если знахарь после осмотра предупредит о высокой вероятности превратиться в кваза, то претендент на жемчужину пропускает свою очередь на чёрненькую, до момента, когда к нам снова не попадёт другая или красная жемчужина.

– Выходит, что я имею шанс получить одну из имеющихся, если двоим из трёх товарищей, оставшихся после первого розыгрыша, не повезёт с возможностью приёма без последствий? – уточнил мужчина.

– Именно. И далее все розыгрыши будут уже проходить между семью участниками группы. Цель, сделать команду и каждого в ней более развитым. В квазы среди нас никто не стремится попасть. Для сплочённой группы в наших условиях проживания я считаю такой подход правильным. Мы сильно завязаны на различную технику и устройства на своих кластерах, – подытожил лидер.

– Это очень разумное решение и конечно, я согласен на такие условия. Разменивать то, что может нас резко усилить на горох, не рационально, – высказал свою позицию Кардан.

Двигуна, нёсшего вахту подменил Маэстро, отправив того сломать и принести две длинных и одну короткую палочки. Убедившись, что кроме верхних кончиков из кулака парня больше ничего не торчит, лидер предложил Шмелю и Крабу вытащить по одной. На этот раз не повезло крепышу. Ворон передал ценные шарики победителям и напомнил, что за консультацию при приёме такого ингредиента нужно будет заплатить и если знахарь определит высокую вероятность рисков, настоятельно не рекомендовал испытывать судьбу и не жадничать. Формально следующим в очереди на жемчужину становился Краб, за ним Кардан. После того, как определились с главным трофеем, лидер раздал всем по 33 горошины и 5 споранов, а неделимые виноградины добавились к тем, что уже лежали в общаке, где их стало 6.

– Что будем делать с трофеями, которые достались нам в бою? – спросил Шмель.

– Да ничего. ПБ у нас остался в броневике, и числиться за общаком, теперь такой же будет в грузовике плюс два АКС-74У и 240 патронов к ним соответственно с двумя подсумками и тремя магазинами в них. В кунге Урала лежит ещё 600 патронов пятёрки.

– С тех тихушников ещё семь споранов забрали и пару ножей с костюмами лохматыми, – напомнил Фаркоп.

– По спорану раздать каждому, остальное сложить в общак, пользоваться по необходимости. Если у кого-то нож похуже, поменяйте, – вынес свой вердикт лидер.

Рейдер кивнул и раздал всем ещё по одному спорану. После чего все, кроме дежурного, стали выбираться наружу. На лужайке перед своим крыльцом задержались. Со стороны дома напротив, доносилось что-то напоминающее гитару и песню под неё. Фаркоп напряг слух, который в последнее время его весьма радовал. Действительно, из открытого окна, где был устроен временный лазарет для тяжелораненых, послышалось пение. Подойдя ближе к ограде, мужчина заметил, что часть речников, в том числе и с ранениями стояла снаружи дома, где проходил странный концерт. Испытывая любопытство, рейдер направился к соседнему невысокому забору. Столб калитки подпирал собой Василёк, с задумчивым видом. До ушей Фаркопа отчётливо донеслось два куплета, которые странным образом сразу врезались в сознание. Невидимый ему исполнитель под простенькие гитарные аккорды выводил:

«Осталось до загрузки у нас всего лишь час.

Спасая свои тушки, мы бросили запас.

Оставили патроны, стволы и рюкзаки.

Граница новой соты маячит впереди.

Зубастые колёса, увязшие в грязи

Засели где-то сзади, спасенье не они,

Последняя надежда на ноги в сапогах,

Выносливость и силу, в удаче и дарах».

– Кто это поёт, что за песня и зачем это людям, жизнь которых висит на волоске? – спросил он у знакомого молодого речника, отвлекаясь от продолжения.

– Это наш парень, зовут Гитарист. У него странный, но весьма полезный дар. Он в определённом смысле стабилизатор состояния раненых и стимулятор их регенерации, – ответил Василёк.

– Ты хочешь сказать, что он в некотором роде заменяет знахаря? – уточнил рейдер.

– Не думаю, скорее он по специфике своего воздействия больше похож на гороховый раствор, только совсем безопасный. Будь у него больше сил, возможно в чём-то его дар смог бы соперничать с действием спека и опять же без побочных неприятных последствий дурмана.

– Охренеть! Как надолго его хватает? Почему большинство раненых вышло на улицу? – встрял с вопросами, подошедший Маэстро.

– Ну, так Гитариста хватает на четверых, максимум на пятерых в радиусе около пяти метров на кого его воздействие может эффективно сработать часа на три-четыре. Иначе и сам надорвётся, и людям не поможет. Внутри оставили самых тяжёлых, кому раны не дают даже не надолго задремать. Первый сеанс он провёл вчера, почти сразу, как заполнили лазарет. Потом отдыхал, восстанавливался, отпивался живчиком.