S-T-I-K-S. Закон и порядок

Курсант? Действительно МЧСники тут окопались, и даже попытались на базе центра устроить что-то вроде эвакуационного лагеря. Или выжившие сами собрались здесь? Черт, это какая же смертность должна быть у этой дряни, если с всего района выжила горстка людей? А главное — как они превратились в агрессивных фанатиков, поклоняющихся не пойми кому, и приносящих человеческие жертвы?

Вспомнив про то, что мою девушку собирались зарезать на каком-то языческом алтаре, я едва сдержал накатившую ярость, вскинул пистолет и дважды нажал на спуск. Не при чем он, ага. Вон с каким энтузиазмом кинулся меня убивать по приказу своего предводителя. Пош-шел ты, курсант!

На то, чтобы свалить троих придурков, у меня ушло секунд десять. Этого времени долбанному верховному психу хватило, чтобы оттащить Сандру в каморку для инвентаря в конце зала и закрыться там. Черт, и как его оттуда выковыривать?

В прошлой жизни этот вопрос решать мне не приходилось. Все, что нужно было сделать в такой ситуации — вызвать спецов и переговорщика, и они уже делали все для того, чтобы достать заложника живым. Я же, в компании других оперов, курил в сторонке, глядя, как начальство, важно надувшись, вещает в камеры о том, что предпринимает все усилия, чтобы обезвредить террориста. Сейчас же я сам себе и спецназ, и переговорщик, и важное начальство. Черт, что делать-то?

Я достал из подсумка магазин, выщелкнул из него патроны, доснарядил тот, что остался в пистолете. Десять патриков осталось. Блин. Хотя, если бы и больше — что толку? Там Сандра, я не могу стрелять через стенку, опасаясь задеть ее.

— Уходи! — послышалось из-за двери. — Эта женщина чиста и предопределена Моране во искупление наших грехов! Ее жертва спасет нас!

— Эта женщина, придурок ты тупой, — моя девушка, — прорычал я. — И, если ты попробуешь с ней хоть что-нибудь сделать, тебя никакие марраны не спасут, вместе с их огненным богом, понял, макака? — от бессилия сводило скулы. Дьявол, что же делать?

— Сандра, ты как? — думаю, ничего плохого не произойдет, если я попытаюсь с ней поговорить. Этот псих — наглухо поехавший, ему алтарь нужен, а пока он недоступен, в интересах же главмаразматика не допустить, чтобы с девушкой ничего не случилось.

За дверью послышался лязг, а потом Сандра истошно закричала:

— Осторожно, у него автома…

Окончание фразы потонуло в грохоте длительной автоматной очереди, многократно отразившейся эхом от стен спортзала. Я упал на пол и покатился в сторону, стараясь уйти с линии огня. Мне очень повезло, что предводитель фанатиков был неумелым стрелком, и не смог как следует прицелиться на звук, иначе Сандра осталась бы один на один с этим психом. Однако пули вырвали несколько солидных кусков из простой фанерной двери, и теперь он мог прицелиться как следует.

Очередь вдруг захлебнулась, что-то лязгнуло и я вскочил на ноги. Заклинило! Это мой шанс! Однако, не успел я броситься вперед, как за дверью послышался шум, а потом послышался отчаянный, нечеловеческий вопль, от которого по коже у меня пробежали мурашки.

— Глаза-а-а-а-а! Мои глаза-а-а-а!

Выбив пинком остатки двери, я вломился в каморку и замер на пороге, ошеломленный открывшимся мне зрелищем.

Абсолютно голая Сандра, вся заляпанная кровью, сидела на предводителе сектантов и остервенело полосовала его лицо ногтями.

— У-у-у-у!!! — выл фанатик. — Убери её-ё-о-о!!!

Сандра наотмашь ударила его, встал и сделал шаг назад. Обернулась, вырвала у меня из рук пистолет, и, ни на секунду не задумываясь, всадила ублюдку пулю в голову.

— Мразь, — прошипела девушка. — Тварь, сволочь...

Дальше последовал поток совсем уж нецензурных выражений, и я понял, что это истерика. Шагнул к девушке, аккуратно забрал у нее пистолет, поставил на предохранитель и сунул его в кобуру, потом обнял Сандру за плечи, и осторожно привлек к себе. Девушка прижалась ко мне, обхватила руками и зарыдала.

— Ну, тише-тише, - прошептал я, неловко погладив ее по голове.

– Все хорошо, я вернулся.

Она подняла заплаканные глаза, всмотрелась в мое лицо и тихо проговорила:

— Дай слово, что больше не оставишь меня одну, слышишь?

Я сглотнул ком в горле, и кивнул.

— Не оставлю.

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда.

Сандра внимательно посмотрела на меня, кивнула, и уткнулась в плечо, снова сотрясаемая рыданиями. У меня и у самого, после того, как отпустило напряжение боя, колени стали ватными. Я, увлекая девушку за собой, сделал шаг в сторону и оперся спиной о побитую пулями стену.

Твою-то мать, вот это поискали машину на свежем кластере!

Глава 24

Пока Сандра приводила себя в порядок и одевалась, я пошарился по каморке и обыскал предводителя фанатиков. Из оружия нашелся лишь мой «ВАЛ», «Бизон» Сандры, да «Калашников» под 7,62, из которого по мне садил псих. Больше оружия не было. Поковырявшись с «Калашом», я решил, что его проще оставить — моих познаний в оружии явно не хватало, чтобы реанимировать автомат. Как и оружие Сандры — девушка рассказала, что пистолет-пулемет захлебнулся после первой же короткой очереди. Поэтому ее и взяли почти без крови, всего с одним трупом со стороны нападавших. Хотя, казалось бы, чему там клинить, это же тот же «Калаш», только под парабеллумовский патрон, и по надежности уступать своему старшему брату не должен. Хотя — не уступил же. Оба заклинили.

Еще одна галочка на будущее: стрельбище — это, конечно, хорошо, но основы устройства оружия, ухода за ним, и ремонта нужно бы усвоить. Жизненно важная дисциплина. Пора уже за ум взяться, городским мальчикам здесь тяжело. Тому, что я до сих пор жив, я обязан лишь собственному запасу удачи, который рано или поздно истощится, да Сандре, настоявшей в свое время на регулярном посещении стрельбища. Вернусь — напрошусь на тренировки в отряд Айвэна. Будет тяжело, но оно того стоит.

— Интересно, — пробормотал я. — Я так понимаю, «Калашников» хранился здесь. Как и наше с тобой оружие. Почему? Если бы эти психи были с огнестрелом, я до тебя, скорее всего, не добрался бы. Даже трех автоматов хватило бы, чтоб остановить меня.

— Оружие в общине было под запретом, — натягивая водолазку, откликнулась Сандра. — Насколько я поняла, этот, — кивок в сторону окровавленного тела на полу, — успел всех основательно задолбать своими заскоками. И он сам это понимал. Потому не доверял никому, и никому не давал оружие. Не хотел вводить в искушение свою паству.

— Можно подумать, топором бы его менее эффективно завалили, — буркнул я. — А что за заскоки, кстати? Что вообще означают все эти символы, чучело это деревянное? Я понял, что кукуха у них основательно съехала, не особо только врубился, в какую сторону.

— Язычество. Я так понимаю, они тут давненько уже сидят, и крыша у них поехала капитально. Они поклонялись Моране, славянской богине зимы и смерти. По крайней мере, именно ей тут все посвящено, и именно о ней они гундели, не переставая. Называли себя Дети Черной Луны. Черная луна — один из символов Мораны. Совсем двинулись. Что тут такое произошло вообще? Откуда они здесь взялись? Я бы поняла, если бы увидел такое где-то в Улье, на стабе, но это же свежий кластер.

— Свежий, — кивнул я. — И они его коренные обитатели. Эпидемия здесь произошла. Эти болваны — все, что осталось от весьма немаленького района Санкт-Петербурга, взятого в карантинное кольцо. Я, пока машину искал, газеты полистал. Мрачная картина. Они тут месяца три пытались выжить.