С Том 3

— Закуской меня не величать! — помахал пальцем перед нашими носами моряк. — Запивкой тоже! Я уважаемый человек, капитан Днепровского пароходства!

— А что? Находятся наглецы? — не удержался я.

— Бывают, баломошки. Особенно, когда выпьют на рыбалке.

— Ладно, шутки в сторону, — оборвал старика Кудря. — У нас вот какое дело…

Согласился, конечно. А кто откажется сына самого Сталина спасти? Нет таких. Закуска очень уважал Отца Народов. Куда только и делась его показная дурашливость. Подобрался, посерьезнел сразу. Притащил карту, разложил ее на столе.

— По Десне как? Давно ходили? — спросил я.

— Ты у меня еще спрашивать будешь? — вскинул голову Закусин. — Да ты у своей жены под юбкой меньше знаешь, чем я на Десне! Хоть сонный, хоть пьяный — пройду в любую погоду. И хрена кто меня поймает! — ткнул он мне пальцем почти в глаз. — И заметь: я не хвастаюсь!

Самое главное — у Павла Никаноровича, как у опытного и надежного капитана малых катеров Днепровской флотилии был резерв горюче-смазочных материалов. Так что осталось только договориться о времени и месте. Чудеса в жизни случаются, не переживайте.

Кудря, конечно, извернулся как мог. Хорошо у него получилось. Хотя сюрприз сделал. Причем, весьма приятный. Когда мы с Ильязом уже нагрузили всю взрывчатку в кузов полуторки, которую пригнали чуть не с чермета, и я думал, какой взрыватель сюда присобачить, чтобы все прошло наверняка, подпольщик и влез с рацпредложением:

— Может, радиомину поставим?

— Это шутка такая? — спрашиваю я у него. — Не смешно совсем.

— Все серьезно, — отвечает он. — Осталась тут совершенно случайно. Я вот и думал, куда ее приспособить? А то штука секретная, немцам оставлять ни в коем случае нельзя.

Так что нам надо было только проверить всё. А дальше дело уже знакомое.

После прошло, если не как по маслу, то где-то около. Корабль не подвел, был в условленном месте. В лагерь ворвались — тоже любо-дорого, даже ни одного раненого. Если не считать того, что залез к нам в Ман. Кстати, вот с немецким грузовиком чуть было конфуз не приключился, угонявший его парень чуть под пули не попал. Обиделись почему-то фашисты, что он их имущество взял покататься.

— Тебя как звать, болезный? — спросил я мужичка с черным шрамом, устраиваясь возле борта. Кудря с берега помахал нам рукой. Ему только спустить с пригорка Ман в речку, после чего суметь уйти. Последнее не так просто, когда у тебя отряд в десять человек, а до города переть и переть. Под звонкий лай собачек. Знаем — плавали!

— Елисей — вздохнул раненый — Товарищ…

— Петр.

— Товарищ Петр, вы извините, что я влез в машину. От страха что сгину — не в себе был. Я видел, кого вы выручали!

— Ну раз видел, молчи в тряпочку. Зачисляю тебя в наш партизанский отряд. Называется он Победа. Ясно?

— Так точно!

— Так… хм, у тебя какая военная специальность. По петлицам ты из пехоты?

— Ездовой.

— Ну вот и у нас будешь ездовым.

Кораблик пыхнул их трубы белым дымом, начал отваливать от берега.

— Разве у вас есть лошади?

— Будут. Иван Федорович! — я подозвал майора — Ты бы лучше передний пулемет в зенитный приспособил. Если немцы будут нас искать — самолет поднимут!

— Так погода не способствует — Базанов задрал голову. Сверху падал то ли дождь, то ли снег. Скорее всего и то и другое.

— Сейчас нет, а развиднеется? Штурманет нас какой-нибудь мессер — ко дну пойдем.

— Ладно, прикажу. Хотя на носу тоже огневая точка нужна.

— Кто тут без меня распоряжаться надумал? — рявкнул кто-то у меня за спиной. Я обернулся. Подождите, кто нам капитана поменял? Помню же, был такой мужик мировой, дурашливый, шутил постоянно. А вместо него какого-то зверя подсунули, хоть и похожего на прежнего. — Я тут капитан! — горделиво задрал голову Павел Никанорович. — А вы, шелупонь, пассажиры. Да без моего разрешения вы поссать за борт не смеете! Пулеметы они тут ставить надумали, специалисты хреновы! Давайте по норам рассасывайтесь, не мешайтесь тут под ногами! Сказал же: доставлю без сучка и задоринки, никто не узнает. Ваше дело сопливое, указания капитана выполнять беспрекословно! А теперь — кыш отсель!

Много я по жизни всяких начальников слышал. И больших, и маленьких. Если не осадишь сразу — на голову сядут.

Глава 7

— Стоять, гады! — послышался зычный крик капитана. — Что ж вы творите, сволота? — по трапику, так до сих пор и не втянутому на борт, прогремели сапоги Павла Никаноровича и он добавил уже на берегу: — Перестань толкать! Соляру слить забыли…

— Тихо ты! — я догнал Закуску, схватил за отворот бушлата. — Немцев к нам хочешь навести?! Сам же знаешь как по воде хорошо звук расходится…

Проняло. Капитан заткнулся, помчался к МАНу.

Ладно, пора разобраться, что тут и как. На первый взгляд на этом катере народу гораздо больше, чем свободного места. Для рыбалки, может, и нормально было, а для отряда «Победа» — тесновато. Главного пассажира уложили на пол. Да уж, ему и без виселицы скоро кирдык бы пришел, с голодухи бы загнулся. Вот как к нему обращаться? По имени-отчеству? По званию? Хрен его знает, определимся позже.

— Ну, как оно, на воле? — спросил я для завязки разговора. Ну, заодно и размоченный сухарь подсовываю. До кормежки еще хрен знает сколько, а подкрепиться не помешает. Тут у всех сейчас проблем с аппетитом не будет, никакими плюшками не перебьешь.

— Спасибо, что спасли, — вполне твердо сказал Яков, когда схарчил сухарик. Он у него, наверное, еще во рту целиком рассосался, как кусок рафинада. — Это что, из-за меня… весь этот тарарам затеяли?

— Получается, что да, — ответил я. А чего таить? И так понятно, что по его душу.

— Вас… из Москвы прислали? — вестимо дело, про батю думает. Но лучше я ему сразу скажу, чтобы не обманывался.

— Нет. Я так думаю, что в Москве даже не знают еще об этом. Мы про вас случайно услышали, — ну а дальше я ему коротенько, пока кораблик готовился отчалить, изложил что и к чему.

Яков подумал над вывертами судьбы, когда одни военнопленные спасают других военнопленных, под это дело похрустел еще немного сухарями, а потом спросил:

— И куда мы теперь? Как выбираться будем?

А вот это хорошо. Раз человек планы на будущее строит и в коллектив себя сразу включает, не всё так плохо. Подкормится чуток, на ноги покрепче встанет, и обузой не будет.

— Сейчас мы по Десне поднимемся, — объясняю ему расклад, — а там до Брянщины недалеко, скроемся в тамошних лесах на время. Обоснуемся на месте, найдем способ и с Москвой связаться.

А глаза-то у товарища Джугашвили загорелись, обрадовался. Надеется, значит, что папка не забудет. Ну и мы тоже этого будем ждать, скрывать не буду.

Остальные и сами распределились. Вон, Махно, не успели мы еще отчалить, уже кемарит, посапывая. И прибившийся к нам Елисей тоже возле него мостится. Так что сейчас подождем, когда запасливый капитан наберет соляры с немецкого грузовика — и в путь.

* * *

Уж не знаю, какими тайными тропами продвигался Никанорыч, мне оно всё едино — вода и есть вода. Тем более, что стемнело быстро и плыли мы большей частью ночью и в утренних сумерках. Тихонько так крались. Повезло, что почти сразу повалил снегопад, надвигающаяся зима хорошо нас скрыла.