С юмором и серьезно

– сожалеем, но мы не можем подтвердить информацию о Вашем, уважаемый Михаил Архипович, ранении, так как весь архив Одесского Артиллерийского Училища с 1941 по 1944 гг был утрачен в результате боевых действий и оккупации г. Одесса немецко-фашистскими захватчиками.

Получив ТАКОЙ ответ, заговорщики устроили небольшой банкет с приглашением всех обитателей квартиры. – Ну, теперь-то они от нас никуда не денутся – потирал руки Гарик. Хрен они докажут, что ты не тот инвалид. И начал прикидывать адреса первоначальных жалоб, писем второго эшелона и «на всякий случай». Как полководец планирующий битву он проверял резервы, прикидывал возможные ходы противника, отдавал приказы. Досталось и на нашу студенческую долю несколько поручений: разузнать адреса Комитета Ветеранов ВОВ, Общества Красного Креста и его отделения в СССР, Комитета защиты прав трудящихся и т. д. Одного поручения мы так и не смогли выполнить – не нашли адреса ООН. Решили послать, при необходимости, просто по адресу: США, Нью-Йорк, ООН. Конечно отправив со знакомым мореманом, чтобы опустил в ящик на Западе.

Попозже, в разгар сражений, мы получили еще одно задание – сфотографировать Мишины ладони с предварительно затемненными чернилами местами мозолей. На черно-белой фотографии чернила вполне могли сойти за кровь. И мозоли превращались в «кровавые», приобретенные их владельцем ввиду постоянного контакта с ненавистными костылями. Задание было с честью выполнено при помощи старенького фотоаппарата «Зоркий», фотографии увеличенного формата призывали не тянуть со спасением героя.

Растроганный Миша даже предложил нам скидку на Вузовский диплом. Предложил на выбор любой Одесский ВУЗ с печатями и подписями членов госкомиссии и ректора.

– Что вы гробитесь пять лет за поганый диплом. Попросите у родителей 200 рублей, забирайте «корочки» и займитесь делом! Хлопцы вы толковые, а дел я вам найду возок и маленькую тележку.

Толковыми он нас начал называть после того как за три бутылки «Биомицина» – так в Одессе тогда называли крепленое вино «Бiлэ мiцнэ» по рубль двадцать семь за 0.7-сторговал у нас состав средства для выведения спец чернил с паспортов и других документов. Его случайно открыл наш товарищ Валера, когда Гарик попросил помочь его очередному корешу Гиви из Поти избавиться от мешавшего штампа в паспорте. Да, конечно, о регистрации брака. Штамп служил помехой для заключения брака с согласившейся одесситкой побывать его женой ровно на то время, которое понадобится Гиви чтобы прописаться на ее метрах. Довольно распространенная в то время услуга. Валера поднял всю доступную литературу по этому вопросу, несколько дней расспрашивал всех знакомых, кто мог хоть что-то знать о способах борьбы за чистоту паспортных страниц. Перепробовал массу способов – от уксусной эссенции до выкатывания текста свежесваренным и очищенным яйцом…Сам штамп он убрал довольно быстро, а вот спец чернила коими было записано, где и на ком женат, не поддавались. Наконец, через два или три дня опытов, отчаявшийся «алхимик» залил страничку паспорта с остатками злополучного штампа смесью, куда входили, чуть ли не все рекомендованные ему снадобья, и лег спать. Каково было наше удивление, когда утром он не обнаружил на листке и следов спец чернил. В остальном страничка не пострадала, была торжественно высушена и водворена на место. Слухи об успехе нашей «лаборатории» долго не давали успокоиться Мише. В его «работе с документами» это была золотая жила. И после долгих уговоров секретный состав «патентованного средства» был передан за вышеупомянутую цену.

Время шло. История с «Москвичом» стала забываться. Но где-то поздней осенью следующего года к нашему подъезду торжественно подрулил ярко-голубой «Москвич 403», долго сигналил под окнами, и когда все жильцы из квартиры Гарика, да и из некоторых еще, высыпали во двор, отворилась передняя водительская дверца, показались два потрепанных костыля, а за ними широченная улыбка, разлившаяся по лоснящемуся удовольствием Мишиному лицу.

Банкет «ПОБЕДЫ» заслуживает отдельных глав.

Вишневка

С пятого класса я учился в прелестном бессарабском городке Измаиле. Городок на 70 тысяч жителей на берегу Дуная. В основном, частные дома, красивые тенистые улицы с абрикосами, шелковицей и орехами. Как у Антонова …пройду по абрикосовой, сверну на виноградную и на тенистой улице я постою в тени… Масса фруктов, дешевые продукты и почти полное отсутствие минусовых температур зимой. Рай для школьников, особенно, летом на каникулах.

Школу я закончил в 1962 году. Тогда еще выпускным был 10 класс. Нам по 17 лет. Собравшись с еще тремя одноклассниками поступать в Одесский Политех, мы начали всерьез готовиться к вступительным экзаменам. Собирались по очереди у кого-нибудь дома, решали задачи, зубрили физику, английский, повторяли возможные темы сочинений по литературе, готовили шпаргалки…

Не забывали и о приятном отдыхе-ходили на пляж, играли в баскетбол, благо площадку уже давно соорудили прямо во дворе городка из двухэтажных домов на 8 квартир, где мы и жили.

Мечтали о том времени, когда поступим в институт, будем студентами. Довольно самоуверенно смотрели в будущее, не допуская и малейшей осечки на экзаменах. Размышляя, как будем отмечать наше поступление в студенты, придумали «программу» будущего торжества. Договорились, что «обмывать» событие будем исключительно напитками собственного производства. К алкоголю отношение у нас было, можно сказать, прохладное. Во-первых, все всерьез занимались спортом, были чемпионами города по разным видам, а некоторые и чемпионами области. Во-вторых, в Бессарабии вино было более распространенным напитком, чем вода. У большинства наших одноклассников, живущих в частных домах, в подвалах хранился изрядный запас вина с собственных виноградников. Даже иногда в повестку родительских собраний 6-7-х классов включался вопрос: – «Уважаемые родители! Не давайте вина детям ДО ШКОЛЬНЫХ ЗАНЯТИЙ!». Когда мы хотели «приятно провести время», то заходили к кому-нибудь из таких одноклассников «делать вместе уроки». Родители, обычно, очень были рады, что пришли хлопцы подтянуть их оболтуса по программе, и тут же посылали чадо в погреб принести графинчик. Ну а напротив школы был ларек с разливным сухим красным по 11 копеек за 200 граммовый стакан. Но всё это было натуральное сухое красное вино кисловатое для наших детских пристрастий. И решили мы заготовить к торжеству напитки повкуснее. Каждый обязался соорудить какую-то сладкую наливку. Благо материала для наливок было на все вкусы. Что каждый готовил, держалось в секрете. Увидели мы всё и попробовали только на «банкете».

Наша самоуверенность нас не подвела! Все четверо благополучно влились в студенчество. Экзамены мы сдали хорошо, сказалась общая подготовка и старание. Там где решался вопрос о приеме при равенстве баллов помогли и наши спортивные достижения. Каждый ВУЗ подбирал себе достойные спортивные сборные.

И вот перед отъездом на учебу моя мама накрыла нам стол и ушла к соседям. Тут мы начали представлять свои самодельные шедевры. Попробовали и абрикосовку, и смородиновую, и малиновую настойки. Были и купажи (смеси), например крыжовник с шелковицей или персик с белым виноградом… Всё это приготовленное с большим старанием и соблюдением технологий, семейных и придуманных авторами, и на вкус и на вид было великолепным. Наконец, я с торжественным видом вынес из кладовки две бутылки из- под шампанского. Хотелось устроить друзьям торжество, и я заложил в эти сосуды вкуснейшую вишневку и закупорил как настоящее шампанское-родной пробкой с проволочным замком. С большой помпой я повернул проволочный язычок, чтобы освободить пробку…

Когда пришла мама и посмотрела на потолок, с которого нет-нет да и падали отдельные вишенки, она только вздохнула: – «Да ладно! Забелим. Главное, что поступили!»

Пряник

Дело было в шестом классе. Весной. На большой перемене все ходили в школьный буфет. Мама давала мне рубль каждый день, а после реформы 1961 года – 10 копеек. На рубль можно было взять, например, пирожок с горохом или капустой и стакан кофе. В тот день я соблазнился красивыми на вид пряниками. Взял 100 грамм пряников и кофе. Кофе выпил без труда. С пряниками вышла заминка. Испекли их, наверное, в период штурма Измаила, не укусить. Я пару штук кое-как размочил в кофе, а один решил догрызть во дворе. Весенний двор бурлил! Школьники гоняли мяч, играли в пятнашки, прыгали друг через друга, играя в чехарду. Не было только стоящих или сидящих. Детская энергия требовала выхода в эти двадцать минут перемены. Я вынул изо рта мешавший мне «каменный» пряник и запустил в толпу. На мою беду, в водовороте бурлящих учеников я не заметил школьного завхоза. Это был небольшого роста, плотный старикан с бритым черепом. Кстати, полковник в отставке, прошедший всю войну, ветеран. Мой пряник угодил прямо в его колоритную лысину. Полковник осмотрелся, поднял с земли увесистый кусок кирпича и поманил меня пальцем. Бросал я с крыльца, был виден как на ладони. Отпираться было бессмысленно! Взяв меня за руку и потрясая поднятым в другой руке камнем, он поволок меня на расправу к директору. Директор, тоже бывший полковник-фронтовик, уже готов был принять к хулигану самые строгие меры, но всё-таки, хотя и не сразу, но услышал мои оправдания. Оба ветерана не могли поверить, что такую шишку мог оставить обыкновенный пряник.

– Ты, Вова, ври да не завирайся! Мы на войне не такое видали. Знаем что от чего!

– Да Вы пойдите, посмотрите в буфете на эти пряники! Не сдавался я,

– Ну, пожалуйста!

Видимо, любопытство взяло верх, и начальство повело меня в общепит, за качество обслуживания в котором отвечал как раз завхоз. Когда они попробовали на зуб эти «осколки гражданской войны», я был немедленно удален из буфета и забыт. А из-за закрытых дверей доносились раскаты командирских голосов. Особенно выделялся бас завхоза. В нем соединилась и досада за недосмотр за качеством питания и еще саднившая обида за полученную шишку. С тех пор пряники в буфете были свежайшими, а когда я здоровался с завхозом, он непроизвольно потирал лысину.

Адмиральский кот

Эту историю я люблю рассказывать тем, кто жалуется на людей, что плохо едят, капризны и переборчивы. Некоторым эта притча помогает правильно относиться к проблеме, другие обижаются, что их любимое чадо (или мужа) сравнивают с животным. Судите сами.

В наших двух домах в послевоенном Ломоносове, под Ленинградом, тесно заселенных представителями Балтфлота, единственную отдельную квартиру занимала семья адмирала Тимофеева. Самого адмирала я видел раз или два, видимо занятой был человек. А вот Его сынка – восьмиклассника Витьку – не любил весь двор за зазнайство. Впрочем, речь не о нем. Адмиральша, мать Витьки, толстая, крикливая тетка, держала в доме на правах любимца толстого, пушистого кота Васю сибирской породы. Основными обязанностями этого ленивца, было, вкусно есть и вдоволь спать. В промежутках он лежал на подоконнике и глазел во двор. Однажды в начале лета семья адмирала засобиралась в отпуск в южный санаторий. Как не упрашивала мужа адмиральша взять кота с собой. Ответ был категоричен – НЕТ! Что делать!? Куда девать любимца!? Проблема решилась просто. Ухаживать за котом согласился пожилой отставной мичман Федотыч. Жил он бобылем и занимал комнатку как раз в квартире напротив адмиральской. Слегка поломавшись для порядка и поднятия вознаграждения за труды, он согласился присмотреть за животиной.