S. Синдром

Пули прошили моё укрытие, едва не задев меня. Снова тишина. Но за дверями донеслись звуки другой стрельбы. В картеле шла бойня! Это бунт! Лиму тоже обеспокоило происходящее, отвлёкся от меня.

Молниеносно. Цель. Спустил курок три раза — грудь, шейная артерия, плечо. Марселу тяжёлым грузом завалился на пол. Грохот.

Я покинул своё укрытие, подошёл к нему. Кровь из шеи, рта, груди начала уже заливать пол. Смотрит на меня, ждёт моей последней фразы, слова ненависти и проклятия в последний путь. Но мне не хотелось ничего говорить. Он знает всё и так.

В кабинет влетели люди. Даже не желал знать кто, стоит ли обороняться. Я был пуст. Никто не схватил, не втоптал в пол. Сбоку поравнялась Сисилия.

Из тела старика шла уже предсмертная агония. Он посмотрел на неё.

— Я тебя… из дерьма… достал.

— Ты ошибаешься, — мотнула головой, а после подняла взгляд на меня. Ясно прочёл — кончай с ним.

Прицелился в лоб. Пистолет отдачей дёрнул плечо. Марселу Лима смотрел теперь стекляными глазами мимо нас, дальше этого потолка, дома, вникуда.

Тело вспомнило свои травмы, усталость и боль. Я упал на колени не в силах даже мыслить. Убив Лиму, я словно утратил главный стимул двигаться.

Сисилия обошла стол и встала за него, как за пюпетр, призывая всех присутствующих смотреть и слушать ее. Португальская речь затихла.

— Это картель Хулио Мадэри, известного вам Diablo. Я его дочь. Он — родной брат. Мы те, кто по праву принимаем владение над его собственностью и над вами.

Наёмники одобрительно загудели.

До моего слуха медленно, но доходила суть её слов. Он наш! Наркокартель с рабами, убийцами, тоннами дури, целой армией военной техники — НАШ.

Все стоящие здесь в кабинете смотрели на меня.

— Чейз? — позвала она. — Ты должен занять это место. Картель с этой минуты — твой.

Как страшный и жуткий сон, но это неожиданное право на обладание мощной человеческой машиной дало сил. Я больше не пленник двух систем. Отныне у меня появился выбор.

Поднялся с колен. Сисилия отошла, уступая мне место за столом. Встав за него, оглядел этот сброд. Жестокие, сердитые, но исполнительные. Убили своего лидера, сменили на нового, чтобы обладать всем миром и дальше.

У меня теперь СВОЯ АРМИЯ!!!

Фильм будет снят 44

АНДРЕС

Как интересно. Чтобы достать меня, воспользовался двумя невинными девушками. Падла!

Это новая информация, но с новыми проблемами. Где сейчас осел Видаль после разгона публичного дома, было неизвестно.

Энрике благополучно погрузили в полицейскую машину. Ему ещё долго предстоит сидеть и отвечать за свои поступки.

— Тебе бы копом работать, — Васкес одобрительно смотрела на меня. — А не девок шпилить на камеру.

Тебя не спросил. Мы снова были в участке, чтобы продолжить топтаться на месте. Теперь понятно от чего растёт уровень преступности в стране. Он прямопропорционален уровню бездействия нашим уважаемым блюстителям закона.

Вконец, я раздраженно вышел на улицу. Глянул в телефон. Пропущенный и сообщение из пансионата, где находилась мама. Мне нужно к ней. Это я понял точно. Беспокойство в душе толкало на общение с родными.

Набрал няню.

— Здравствуйте, Андрес, — тихий и робкий голос на другом конце провода.

— Привет, Оливия. Как вы там? — голос невольно дрогнул.

Им было хорошо и весело. После слушал тараторящую Морену, как она насобирала целую кучу ракушек, накупила огромную коллекцию бусиков и браслетов. Мигель же конючил, что хочет уже домой, спрашивал о маме. Заверил, что с ней всё хорошо, что она лечится у лучших врачей.

Мам…

Я решительно направился к машине, но сев в неё, матюкнулся от неожиданности. На соседнее сиденье уместился Кастер.

— Всегда думал, что инвалиды медленней движутся.

— Ломаю стереотипы, — ухмыльнулся он. — А ты мои. Куда спешишь?

— Это уж точно не твоё дело, — я недовольно посмотрел на него.

— Пусть. Но компанию я тебе, пожалуй, составлю, чтоб не натворил глупостей.

— Великолепно, — я сердито стукнул по рулю, завёл и стартанул машину с места. Молчание висело в воздухе не долго.

— Как это получилось? — всё-таки он хотел общаться.

— Получилось, что? — лучше уточню.

— С чего ты решился её спасать? Ты рисковал и не мало.

— Кому-то же надо было. Не тем же остолопам!

Кастер снова умолк. Я понимал, что именно его интересовало, но про что он не решался спросить. Мне вдруг стало его жаль. Джилл рассказывала мне о нём. Как он единственный верил ей и пытался вызволить из больницы, как заботился о ней. И даже сейчас со сломанной ногой он старался двигаться, а не выжидал в стороне.

— Я должен был снять с ней сцену насилия, — тихо проговорил я, усиленно глядя на дорогу. — Я не знал, что у Видаля были ещё и рабыни. Сначала не понял, думал она хорошая актриса, а шрамы лишь следы её любовных утех. До сих пор вздрагиваю от мысли, что бы было, если бы я всё-таки это сделал, — картинка ушла в мою память, вспомнил детали той драки в студии, горько усмехнулся, — она укусила меня в кровь и сломала оператору камеру. Только после этих её действий понял, что это не актёрская игра.

Лицо Кастера выражало лишь скорбь, вздохнув, произнёс, как заклинание:

— Я хочу, чтобы для неё это всё закончилось. Хочу увидеть её счастливой и уже навсегда. И для этого сделаю всё от себя зависящее.

На горизонте замаячил пансионат.

— Это что больница? — Майерс слегка поёжился.

— Пансионат, — буркнул я, поправляя. — Я отправил сюда маму. Когда организовывал побег для Джилл, решил обезопасить родных. Только вот с Мерси просчитался.

— Мне жаль, — Майерс смотрел на меня с грустью и уважением. Нет, этого я точно не заслужил.

В палате пахло цветами и лекарствами. Лицо мамы было повёрнуто к окну. Вид её не внушал добрых мыслей. Тонкая рука, обтянутая дряблой кожей, бледные покровы, синяки под глазами. Я осторожно взял её руку.

— Мам? Как ты, родная? — знаю, что ответа не будет, но её глаза ответят. Повернулась. Рот лишь слегка шевельнулся. — У Мигеля с Мореной всё хорошо, — я начал быстро делиться с ней новостями, чтобы отогнать накатывающиеся слёзы. — Они сейчас на море отдыхают. Скучают по тебе. Просили передать тебе привет.