S. T. since tempore. Авантюрный роман

В общем, после беседы с председателем, вместо одного Хорона от деревни были выделены сразу трое - Чекушка, Гришка Сизарь и дед Черчиль. Прощание с Агафьей выдалось кратким. Зима, метель. Старухи всё приготовили, прочитали над покойницей псалтырь. В отсутствии священника отца Никинора, как на грех оказавшегося в больнице с обострением геморроя, последние слова сказал представитель власти председатель колхоза. Он был лаконичен и значителен:

– Сегодня мы провожаем в последний путь Агафью... Жила она хорошо, никому не мешала, сама справлялась со своим хозяйством и ничего у колхоза не просила...
– тут он сделал многозначительную паузу, видать по всему, в его глазах Агафья была идеальным колхозником.
– Спи спокойно, Агафья! Земля тебе пухом! Мы о тебе будем помнить и дом твой не останется без хозяина! ..

Он вновь сурово оглядел, зашушукавшихся было селян. Затем махнул рукой и по-гагарински рыкнул: - Поехали!...

Люди начали проходить в дом на скромные поминки, а трое проспиртованная троица с гробом, снабжённая спиртным и закусками , на санях отправилась в последний путь... Метель не унималась. Новый погост располагался в 5 километрах , за заливными лугами. Подъехали к кладбищу только часа через полтора. Свежевыкопанную с таким трудом вчера могилу с верхом занесло снегом. Сани с Агафьей мужики оставили у входа на кладбище, а сами начали расчищать засыпанную могилу... Предложение Черчиля помянуть усопшую было принято без обсуждения , ну, а пить без разговоров дед Черчиль не умел. Сели на поваленную рядом берёзу, разложили снедь и водку, разговорились... Через час насущных споров и литра водки, Чекушка вспомнил зачем приехали и предложил сделать перерыв в поминальной трапезе для собственно похорон усопшей. Тут-то друзей и ждало жестокое разочарование - ни покойницы, ни саней с Куклой не было. Видим, Кукла постояв, помёрзнув у ворот кладбища развернулась, да и пошла обратно домой, благо, была не привязана... И ведь почти дошла до дома... Но не дойдя три избы, зацепилась уздечкою за дерево у калитки и встала... А у Куклы была закадычная подружка беспородная , приблудная собака Топа. Топу деду подарила пересмешница судьба в виде довеска после очередной поездки в город. Вернувшись домой , после одной такой поездки дед с удивлением обнаружил, что возле ворот рядом с Куклой лежит мелкая чёрная собачонка со смешными ушами, одно из которых всегда стояло, а второе всегда лежало. На топание деда ногою и криканье, она практически не реагировала и отбежав возвращалась обратно. Удивительно, но Кукла почему-то сразу вступилась за неё едва не укусив деда. Пару дней Топа, как прозвали её позже, прожила у дверей дома, старательно облаивая приходящих и преданно виляя хвостом перед дедом и всеми домашними, как она всех узнавало было не понятно. Дед повздыхал и уступив всеобщему напору махнул рукой, пусть живёт. Хоть гавкать при чужих кто-то будет... Так Топа и осталась...

Так вот, Топа почувствовала Куклу и принялась гавкать и рваться на улицу. Дед её сначала пытался утихомирить, но видя, что Топа никак не успокаивается, вышел на улицу, посмотреть, кого нелёгкая принесла. Глядь, стоит Кукла у соседского забора .

– От люди!- Заголосил дед, - Мало того, что нажрутся, так и скотину обратно лень привести...

Да и осёкся... Глядь, в телеге приоткрытый гроб. Бедная Агафья почти вывалилась из храмины , вся запорошена снегом. Как не перевернулась только... А дед, покойников очень боялся. Позвал жену. Кое-как с охами и ахами запихнули бабку Агафью обратно в гроб, забили крышку. Дед поорал на всех, да делать нечего, повёз Агафью обратно. Всю дорогу матерился и боялся обернуться обратно...

В это время Чекушка, Гришка Сизарь и дед Черчиль, уже основательно протрезвев, искали по всем весям сани с Агафьей, матеря почём свет Куклу... Два одиночества встретились на полпути, и , как это ни странно страшно обрадовались друг другу... Похоронная троица, что гроб с Агафьей всё же нашёлся, а дед, что наконец-то, появились хоть какие-то люди. От души поматерившись и поорав друг на друга, они наконец-то предали многострадальную Агафью матушке-земле, ещё раз выпили за её упокой , предварительно как следует привязав куклу к одной из оград. и хором завалились в просторные сани. Кукла вновь притащила заснувшую после хлопотного дня похоронную процессию в деревню... Так бабка Агафья накаталась на своих похоронах....

Иван почувствовал, как в груди поднялось тёплое и одновременно щемящее чувство. Да, такая вот странная эта вещь - память, садомазохистское состояние души, когда близкие, родные воспоминания вызывают нестерпимую боль, непроходящую с годами, но остающуюся главным на всю оставшуюся жизнь...

Давно не стало Топы. Этого маленького лохматого клубочка миллиона собачих эмоций и безмерной верности. Топа всегда сопровождала везде своего друга Куклу и однажды, когда дед поехал в город , как обычно увязалась за ними. Около двух часов Топа ждала деда с Куклой возле колхозного рынка на противоположной стороне дороги, а когда они поехали обратно домой, побежала за ними и перебегая дорогу была сбита проезжавшей машиной. Целую неделю Кукла отказывалась от еды и призывно ржала. Топу похоронили возле большой , раскидистой сливы, где она любили лежать и ранней весною, она радовала всех удивительным белоснежно-розовым покрывалом своих цветов... Наступление цивилизации резко уменьшило диапазон работы Куклы. В поля вышли тракторы, машины полностью заменили лошадей, оставив только под капотом воспоминания в виде лошадиных сил. Кукла ушла на заслуженный отдых. Её кормили и лелеяли, как заслуженный ветеран она возила ребятишек и молодых на свадьбах. И вот однажды она стала задыхаться. Ветеринар Семёныч, основательно осмотрев кобылу, соболезнующее посмотрел на деда и сказал:

– Иван Петрович! Жир и покой - худшие враги лошади, а ещё старость... Всё отбегалась Кукла... Тут, Петрович, медицина бессильна... По научному - сердечная недостаточность... В общем, как ни печально - на мясо...

И предваряя все увещевания деда, добавил:

– Сам знаешь, для меня она самая лучшая в деревне лошадь... Она ж мне жизнь спасла... Помнишь три года назад я у тебя её брал жену в роддом в город отвести... Так на радостях на обратном пути с Ефремом, свояком поддали и помчали, а перед мостом Кукла резко встала, мы чуть с телеги не полетели. Ну, я давай её хлестать, а она ни в какую. Слез с телеги - глядь, а мост разобран посередине. Ремонт... Так и живые остались... спасибо Кукле!.. Но здесь, Петрович, ничем помочь уже не смогу... Так, что извини...

Дед долго не находил себе места, бабка узнав заголосила в голос... Ваня вспомнил, как от них детей всё это тщательно скрывали и в один из дней Кукла исчезла... Дед сказал, что её увезли на лечение в какой-то лошадиный санаторий и что, когда она поправится, она обязательно вернётся... Только при этом, он подозрительно сопел и тёр глаза... Приехав в деревню на следующий год, Иван от соседского Гришки узнал, что Куклу продали цыганам... После этого известия он бросился к деду с расспросами. Дед сурово осадил весь Ванин обличительный пыл и пообещал выдрать Гришку, как сидорову козу, чтобы меньше болтал всякие глупости, но внутренним чутьём Ваня понял, что это правда и довольно долго не разговаривал с дедом... Уже будучи взрослым, он узнал от бабушки, что дед не смог отвести Куклу на живодёрню и продал цыганам, которые клятвенно обещали, что с помощью трав подлечат Куклу и она ещё немного побегает в табуне. Получилось как у Пушкина в песне о вещем Олеге... Дед даже приплатил им денег, чтобы кормили Куклу до самой смерти... Действительность оказалась, как обычно прозаичнее...Цыгане погнав её с табуном, увидели , что она выдержать общий ритм не сможет и через несколько километров Куклу зарезали на мясо, оставив освежованные кости в овраге... Через несколько дней их останки Куклы обнаружили деревенские ребятишки и дед с ветеринаром предали их земле на Лошадином холме, удивительном природном возвышении в трёх километрах от деревни, с котрого открывается удивительный вид на деревню и окрестности...

В сало автомобиля стояла подозрительная тишина.... Маня переместился на заднее сидение и деловито устраивал свою голову на салонной подушке...Он понимающе посмотрел а Ваню, увлажнившиеся глаза которого , подозрительно поблёскивали в зеркале заднего вида:

– Время , Ваня, субстанция подвижная и остановить её, увы, не в наших силах. Но мы не так уж и беспомощны в борьбе с ним... У человека есть удивительная вещь - память... С её помощью, мы будем всегда рядом с теми, кто нам близок и дорог... Эти стоп-кадры замороженного времени только наши и даже всемогущее время не в силах отнять у нас этот непостижимый дар... Это самое ценное и дорогое что есть у нас... Надо только помнить главное - грустить, но не убиваться, помнить и радоваться, радоваться, что нам так повезло, что это случилось с нами и в настоящем быть достойным своей памяти, достойным памяти своих близких... Как это не парадоксально, Ваня, но внешние обстоятельства часто вытекают из внутреннего мира человека. Мы делаем этот мир под себя, хотя часто кажется, что всё происходит наоборот, поэтому оставаться хорошим существом - это , по большому счёту, твой вклад в преображение этого бренного мира в лучшую сторону. А те твои самые тёплые воспоминания - это твой вечный НЗ, неприкосновенный запас самого доброго и лучшего, что остаётся в твоём сердце навсегда...

Глава 10, в которой автор пускается в исторический экскурс об омлете и делится с читателем гастрономическими предпочтениями Фила, а также узнаём, в чём главное предназначение Гавриила...

Фил сидел в очередном памятнике американского фастфуда на российской земле... К еде он относился весьма спокойно. Я бы сказал политически нейтрально. Анафемствовать по поводу Мак Дональда ему бы никогда не пришло в голову. Чего только не едят люди. Едят ведь, например, в Китае все, что может летать, кроме самолетов, и всё, у чего имеется четыре ноги, кроме стола и стульев. Девиз: - "Нет ничего несъедобного, есть плохие повара", можно спокойно вывесить на видном месте в любой китайской забегаловке.

Правда, ужасы китайской кухни не особо показаны впечатлительным европейцам. Так, любимое блюдо китайской знати, которым наслаждались все , без исключения китайские императоры в особо торжественных случаях, и служившее вдохновением для многих китайских поэтов, называется довольно загадочно "Три писка крысы".Блюдо до омерзения просто в приготовлении - требуется лишь соус и одна живая беременная крыса. Плоды несчастной крысы подаются на тарелочке живыми.Свой первый писк крысиный зародыш издает, когда изголодавшиеся гурманы берут его палочками, второй - когда его макают в соус.Последний третий писк слышен, когда крысенка начинают жевать. Друзья по меридиану - корейцы, тоже не отстают, делают из эмбрионов крысы деликатесное вино , настаивая эмбрионы несчастных крыс в течение нескольких лет на рисовом вине...Ну, да не будем демонизировать китайцев. На поприще гастрономического разврата отличились все народы мира. Что ты, мой дорогой читатель, скажешь об итальянском гнилом сыре с живыми личинками Касумарцу с острова Сардиния, а о перуанском тонизирующем соке из лягушек озера Титикака JugodeRana, а оавстралийском блюде из больших белых личинок древесного мотыля? Кстати, Иоанн Креститель, живя в пустыне, питался только саранчой в меду. Саранчу предпочитал и Мухаммед. Сегодня пол-Африки и Азия существует благодаря тому, что Бог создал насекомых...

По большому счёту, любимое наше европейское утреннее блюдо омлет - зародыш Золотого Гребешка Пети-петушка. По легенде, первый классический омлет (от фр. omelette) был приготовлен в крестьянском кабаке заплутавшему в собственных угодиях Францу Иосифу I , императору Австрии и , по совместительству королю Богемии. Понравившееся блюдо было быстро растиражировано по всему миру и в силу своей простоты (кто-то уже говорил, что всё гениальное просто?) стало достоянием цивилизации... Правда, первенство Франца вызывает большие сомнения, так как ещё древние римляне смешивали взбитые яйца с молоком и медом, растворённым в молоке, а затем посыпали черным молотым перцем, а наши предки , древние славяне , в дни празднования Бога Солнца Ярилы пекли не только тонкие блины, но и яичные лепёшки, очень схожие с омлетом, которые приносились в жертву Богу. Да и вообще, традиции омлетов в странах Европы вызывает лёгкое головокружение от изобилия и головные боли от возможностей выбора. Италия, например, славится своим фриттатой (итал. Frittata) , омлетом с начинками из сыра, овощей, колбасы и мяса. Классическуюфриттату готовят сначала на плите, а уж затем доводят до полной готовности в духовке. Неаполитанцы не мыслят фритатту без макаронов, справедливо полагая , что лысая голова без волос обычно принадлежит мужчине, а не женщине, и значит фритата без макаронов уже не фритата, а простая яичница. Ну. а традиционная крестьянская фритата, сродни тяжёлой артиллерии, и в обязательном порядке , кроме всего прочего. содержит ядрёный лук-порей и непременный сыр пармезан. Она должна быть монументально-основательной. Вот почему её готовят аппетитные пухлые пейзанки в объёмных сковородах с двумя ручками, специально созданными под это роскошное блюдо...