S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава

Дыша через раз, я похлопал Апостола по бокам, вывернул карманы на наличие спрятанных ножей. Вроде ничего не нашлось. Подобрав с пола мачете, я отступил от сталкера, приглашающе махнув ему на раскрытую дверь. Там его уже встречал суровый долговец с табуретом.

— Ну, пациент скорее жив, чем мёртв! — не удержался я от колкости. Апостол ничего не ответил, молча поволок за ремешок рюкзак внутрь баржи. Приподнял его, перевешивая через высокий порожек. Я прикрыл за ним дверь, стараясь не отрывать взгляда с широкой спины. Мачете спрятал себе за спину. Было бы неплохо вообще его себе оставить!

Волков встал перед Апостолом, скрестив угрюмо руки на груди. Табурет поставил рядом с собой, на всякий случай. Азиат же с интересом оглядывал помещение бара, будто просто в гости пришел. Вот-вот скажет, какой у вас здесь красивый интерьер! Я кашлянул в кулак, обращая его внимание на себя.

— Как ты удрал от Удава? Да еще и с раной такой…

— Я был на волосок от смерти, — с гордыми нотками начал Апостол, выше подняв подбородок. — Чудовище смотрело прямо на меня. Но удача была на моей стороне. Из деревни поднялся многоголосый хор, и чёрный дьявол отвлёкся на него. Он заметался, думал, на кого бросаться, и решил отправиться на зов песен. Потом всё стихло, и Удав ушел. В вашем рюкзаке я нашел аптечку. Мне вдвойне повезло, что ваш друг не задел мне артерию. Просто глубокий порез.

— В деревне «дикари» живут, — пояснил угрюмо Волков, — наверное, они позвали Удава позавтракать, чем получше.

Это такое оскорбление или всё-таки можно считать комплиментом по отношению к Удаву? Ну да ладно, чёрт с этим муденем!

— Мы в курсе произошедшего между тобой и нашим товарищем, — деловито начал я. — Мы осуждаем его поступок. Как мы можем принести извинения? Дать еды?

— Мне не нужна еда, я принёс вашу, — Апостол кивнул на рюкзак, — кое-что взяли мои… знакомые. Вражды с нашими лагерями я не хочу и со своей стороны обещаю не трогать вас.

Волков неопределённо хмыкнул на заявления азиата. Не знаю, как ему, но у меня доверия к Апостолу пока нет. Даже если он притащил наши пожитки, часть-то спёрли, включая автомат с обрезом!

— Дайте мне с ним поговорить, — повторил сталкер настойчивей, — его голос показался мне знакомым…

— А ты его не узнал? — Волков мрачно усмехнулся. — Его зовут Багира, он сказал, что вы с Листом выгнали его из бункера. А перед этим избили и издевались.

Брови удивленно поползли на лоб азиата. До этого в беспристрастных тёмных глазах появилась сложная эмоция. Уголки губ слегка дрогнули в странной улыбке. Не понравилось мне это совсем.

— Во-о-от как, — протянул тихо Апостол. — Понятно, в чём дело. Что ж, этот Багира немного исказил историю. Во-первых, его зовут Молчун, и он из «Монолита».

По макушке как кирпичом шарахнули. Я сморгнул, мотнув головой, как бы машинально отрицая услышанное. Какой в жопу, «Монолит»?! Ты с какого дуба рухнул, придурок?! Я косо глянул на Сергея, видя, как стремительно багровеет его лицо, и сжимаются крепко кулаки. А незваный гость продолжал резать без ножа, рассказывать свою версию.

— Во-вторых, мы его не избивали. Да, ударили пару раз, но не зверски. Не знаю, что он еще городил, но в бункере он закатил истерику. Не хотел, чтобы мы оставались там. Стал биться в конвульсиях. Я потащил его в душ, раздел и облил холодной водой. Хотел привести в чувство. А ночью он смог развязаться и сбежать, полностью голый.

— Да ты блядь, серьёзно?! — вспылил я, — это и было издевательство! Залезли в дом, раздели, водой облили! У него не истерика была, а приступ эпилепсии! Самого бы тебя!..

— Игорь! — строго рыкнул на меня Волков, заставив тут же заткнуться. От тона долговца по телу пробежала дрожь, и пришло внезапное осознание, что опасность для Багиры исходит не столько от Апостола, сколько от вскипающего капитана «Долга».

— Я не причинил ему вреда, — настаивал азиат, — и я всё равно хочу поговорить с ним. Не бойтесь, убивать его не буду.

— Иди, — проронил сквозь зубы долговец, глядя зверем на меня. Под этим взглядом не хотелось даже пытаться пискнуть, не то, чтобы заорать в поддержку анархиста. Чувствовалось на подсознательном уровне, что капитан меня по полу в лепёшку раскатает, если я только дёрнусь. Но это всё какой-то абсурд! Багира не может быть из «Монолита»! Апостол врёт!

По приказному жесту долговца, я засеменил за ним к лестнице, следом за Апостолом. Положил мачете на столик, сообразив, что его могут у меня отобрать и, собственно, использовать! Только бы драки не вышло. Я ж с ними не справлюсь! Остановившись в коридоре, я замер за спиной долговца, выглядывая из-за плеча на тусклый проход в ночлежку. Оставалось только слушать разборку Апостола с Багирой. Или же с Молчуном? Я уже сам не понимаю, кому верить…

После затянутой тишины прозвучал флегматичный голос азиата, словно ему совсем не было интересно.

— Я бы мог убить тебя со спины прямо сейчас. Так же подло, как и ты.

Послышался испуганный вздох, и скрипнул матрас кровати. Снова тягучая тишина. Что там происходит? Они смотрят друг на друга? Сверлят взглядами? Высунуться бы из-за косяка, да Волков не позволит! Секунда, две, и раздаётся шипящий злобный вопрос:

— Как ты выжил?

— Возможно, я не так прост, как кажется, — с насмешкой ответил ему Апостол, — а может ты просто оставил меня умирать рядом с аптечками. Во всяком случае, это вряд ли спасло бы меня от Удава, не так ли? Ты хотел, чтобы он сожрал меня. Но нет, я жив и пришел за местью.

— За местью?! Ты?! — анархист истерично рассмеялся и по спине у меня пробежал холодок. Багира сам на себя не похож. Прямо как тогда, убивая Кишмиша. — Это я имею право на месть! Ты со своим дружком отобрал у меня дом! Опозорил меня! Что тебе стоило просто сдохнуть, поганый еретик?! Так нет, ты выжил, да еще и сюда приперся! Будь ты проклят, неверный! Да пожрёт тебя пламя священного Монолита!

В услышанное не верилось. Витка, в самом деле, выдавал фразочки в стиле долбанутых фанатиков «Монолита». Как же так? Тебя Азраил в секту затащил?!

— От еретика слышу. — Проворчал Апостол. — Я думал ты погиб на болотах. А ты, значит, замаскировался среди других людей. Хитрец. Я не хотел ни боя в бункере, ни той потасовки на Генераторах. И вообще зла не желал. Но, как видишь, я здесь, и ты нанёс мне великое оскорбление.

Послышались шаги, и я неосознанно крепко сжал кулаки. Он его сейчас будет бить! А я стою тут истуканом! Снова Багиру бросаю!

— Я собирался тебя убить. Но с новыми обстоятельствами всё будет иначе…

Что-то заскрежетало, и тонко вскрикнул анархист. Наплевав на все молчаливые грозные взгляды долговца, я бросился в ночлежку. Успел сделать только два стремительных шага вперед, как столкнулся с рукой Волкова, преградившего мне путь. От страшного металлического грохота содрогнулся пол под нами. Теперь уже капитан пропустил меня, сам всполошившись. Только его рука опустилась, я сорвался с места, готовый порвать Апостола на месте за Витьку.

Крайняя двухъярусная кровать, что была отдана новичку, теперь лежала опрокинутой. Свободовца крепко зажало под металлической конструкцией, придавив ему таз. Он мог только бессильно барахтаться, да метать в Апостола молнии глазами. Увидев меня с Волковым парень поежился, виновато отведя взгляд в сторону. Понял, что мы прекрасно слышали его диалог со сталкером. Представляю, как ему сейчас неловко.

— Пусть полежит немного, — посоветовал равнодушно Апостол, поправляя ворот плаща, — подумает о своём поведении.