S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние

– Конечно, мало, – кивал Костя. – Для души тоже нужно что-то. Ну, типа, кино посмотреть. Пообщаться там с друзьями.

– Это называется духовным удовольствием...

– Ты ему про эпикурейство что ли втираешь? – спросил Леха и смачно зевнул. Чуть съежился, почувствовав неприятные ощущения в груди. Все-таки он не до конца поправился. Под боком поерзала Ленка. Кто-то выспался, и теперь будет куралесить всю ночь без сна!

– О, да ты разбираешься в вопросе, – уважительно подметил Град.

– А что, это плохо что ли? – хлопал глазами Костя.

– Это не хорошо и не плохо. Это кому-то подходит, а кому-то нет.

Сержант сел. Чувствовал он себя хорошо. Немного побаливала грудина, однако, голова полностью прошла. Он бы еще поспал, но попозже. Организм под воздействием «светляка» стремительно регенерировал, поэтому ничего удивительного в том, что слабость еще осталась, не было. Тут он засек, как Костя потянул руку к гитаре. О, а они и ее принесли из «буханки»! Это очень хорошо. Мальчишка взял инструмент, прошелся по струнам, вслушиваясь, как они настроены, что-то подкрутил. Из домика полилась простенькая мелодия, какие обычно наигрывают у каждого сталкерского костра в каждом сталкерском лагере. В этот момент мальцу перестали быть интересны разговоры о высоком. Он перенимал мудрость старшего поколения дозированно, чтобы не перегреться. Весь остальной мир для него исчез. Он полностью погрузился в любимое дело – в музыку. Под нее села заспанная Ленка. Сгребла в охапку Леху за худую талию и протянула сонно:

– Не-е-ет, не уходи...

Тот расцепил ручонки.

– Дай отлить схожу.

– А, ой. Иди, конечно.

Когда Леха шаткой походкой вышел наружу, Град спросил у нее:

– Ты счастлива?

На что бандитка, почесывая грязную голову, промямлила:

– Ага.

Всего через несколько минут вся компания, кроме Сани, была в сборе. Одиночка справился о здоровье друга, после чего попросил оставить его побыть наедине с собой. Ритка закончила кашеварить знаменитые макароны по рецепту отца, и поставила на плиту печи греться чайник. Правда, его быстро забрала Ленка. Девчонка отошла в необжитую комнатушку, чтобы помыть засаленные пряди, по которым, как ей казалось, уже кто-то начал бегать, ну и вообще немного привести себя в порядок, пока есть вода. Уж в чем, а в воде дефицита не было, поскольку «буханка» хранила в себе целую пластиковую бочку, из которой мужики уже натаскали несколько пятилитровых баклашек. На полноценную баню, разумеется, никому не хватит, но слегка подчистить перышки достаточно.

Вечер выдался невероятным. В нем все было на своих местах! Народ ужинал, разговаривал. Рита поделилась с Лехой «сникерсами», и когда он забрал шоколадки, девчонка ощутила упавший с ее плеч тяжелейший груз. Ведь он до них дожил! Костя бренчал, Град за ним присматривал. Лермонтов заслуженно отдыхал, и был рад видеть, что о нем тоже позаботились. Ленка сушила длинные, до лопаток, пшеничные волосы, что немного завились от влаги, а Леха смотрел на то, как она потряхивает ладошкой пряди, глазами влюбленного дурака. У нее появились серьги. Самая красивая хулиганка на свете. И даже Унылый, оставшийся на улице, наконец-то выдохнул. В его руках любимая вещь, вокруг ни души, и все равно он знает, что кто-то рядом все равно есть. Например, кот-имитатор Барсик. Грустный мутант с непонятной историей, брошенный и одинокий и нашедший свое место в Зоне.

Саня задумался. Ведь «сияние» тоже оказалось там, где надо. У торговца! Рита взаправду принесла деньги, контейнера в ее рюкзаке нет. После всего, что им выпало, они удосужились проверить! Но что-то неприятное кольнуло Унылого от одной этой мысли. Чтобы отвлечься от узла, что завязывался в желудке, сталкер включил металлоискатель и стал расхаживать по двору, надеясь, наверное, отыскать какой-нибудь клад из древних монет. Лишь бы не сидеть без дела, занять чем-то голову. Он полюбил ремесло диггера, искренне полюбил.

– Костя!

На сержанта уставились карие глаза. Леха утер губы от острого соуса, отложил пустую миску.

– Дай сюда гитару. Я тоже хочу.

У каждого свои игрушки. У Унылого металлоискатель, у Лисицына музыкальный инструмент. Теперь уже он крутил колки, чтобы извлекать нужный звук. Сперва он осторожно разыграл пару аккордов, откорректировал.

И вдруг резво заиграл кантри. Пальцы ловко перебирали струны, задавая бодрый быстрый ритм. Энергичная музыка взвилась под потолок. Ошеломленный Костик наблюдал за мастерством командира, приоткрыв рот. А тот разошелся и запел на чистом английском:

It was early one night

He found his way back home

To say im sorry I don't love you no more

Cold as a stone he took his 45

Shot her in the heart

Well I?m sorry and goodbye

На долговца влюбленными глазами смотрела Егоза. Она и не знала, что он так умеет! В английском она была не сильна, поэтому не поняла сути текста. Да и зачем он нужен? Леха не мог похвастаться сильным певчим голосом, зато артистизма – хоть отбавляй! То, как он игрался с интонациями, потрясало и влюбляло в себя еще сильнее.

Under the moon

The Devil turns on you

Under the moon...

The evil grows in you...

– Нифига себе! – уважительно покивал головой Костя, когда песня закончилась.

– Хочешь научу? – предложил ему Леха.

– Хочу!

Остаток вечера они сидели друг с другом в углу, бренькая на гитаре, пока остальные обитатели дома общались в кругу. Час клонился к совсем позднему. Настало время спать. Все важные вопросы было решено оставить до утра. День выдался настолько насыщенным, что никому не удавалось сформулировать хотя бы малость внятной мысли. Уже в середине ночи, когда остальные спокойно спали, Град вызвался подменить Унылого. «Только хотя бы металлоискатель не угоняй», – устало попросил сталкер, на что долговец лишь посмеялся. Он не стал.

Утро было такое же погожее, как предыдущее. Земля просохла, и на улице стало даже теплее, чем вчера. Появилось стойкое впечатление, что лето наступило не только на календаре. «Светляк», «кровь камня» и «ломоть», что мешались в ногах, были выброшены на волю. Артефакты стали походить на самые обычные невзрачные каменюки. Они отдали всю свою аномальную энергию на лечение раненых, поэтому Леха, хоть и ощущал себя не до конца поправившимся, чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы продолжать поход к вокзалу. Более того, с его лица сошли синяки, а рассеченная прикладом рана на голове затянулась, не оставив после себя даже маленького следа. Коту-имитатору повезло больше: его лапка зажила окончательно, и пока все спали он радостно носился по округе, ловил стрекоз, скакал по кустам. При этом охотился он только в шутку. Зачем ему подъедать вонючую дичь, если на раздаче есть кашка. Настало время собираться и выходить на финишную прямую.

Отряд не медлил. Каждый подхватил свои рюкзаки, пенки, спальники, фонари, что использовали вчера вместо ламп и отправился к «буханке». В доме остались только Леха и Лермонтов. Отрезок пути на аномалии был чист, и тогда Град предложил просто подогнать машину к дому. Зачем лишний раз заставлять сержанта бегать? В конце концов ему бы еще по-хорошему отлеживаться неделю, и лишние нагрузки ему на пользу не пойдут. Предложение приняли единогласно, оставив на подстраховке рядового. Они проводили взглядом уходящих по проселочной дороге товарищей с котом, и Лермонтов сокрушенно произнес:

– Иногда мне кажется, что они просто хотят от меня избавиться.

– Не переживай, Леня, – похлопал толстяка по плечу Лисицын. – Это тебе только кажется, что ты не приносишься пользы. Сколько часов за все время ты охранял наш отдых? А сколько раз мы прикладывались к твоей аптечке?

– Но все равно решающим оказался поступок Александра Владимировича – это он нашел артефакты.

– Не знаю смог бы он это сделать, если бы накануне ты не напичкал его своими пилюлями. Короче, Лермонтов. Ты не совершаешь громких подвигов, и поэтому тебя не видно, не слышно. Про тебя, может быть, никто и не вспомнит, кроме нас, твоего отряда. Но вообще, – Леха взглянул в глаза подчиненному, – если не будет таких, как ты, не будет и подвигов. Все герои займутся караулом, которым сейчас занимаешься ты, да? Займутся готовкой, будут плац мести. Вещи таскать. Вместо того, чтобы обсуждать свои наполеоновские планы, пафосно покуривая сигаретки, станут искать дрова на костер под дождем, заткнув рты. Секешь?