S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной (сборник)

Айвен некоторое время смотрит ему вслед, размышляя, не задать ли и ему деру, но вспоминает о божественной сущности старого интригана и понимает, что тот его и с того света достанет. Значит, проще дать ему то, чего он хочет, и до конца жизни наслаждаться спокойным бездельем, поскольку бедный папа-король, по сообщению все того же Белобрюха, от переживаний за сыночка наконец-то благополучно скончался.

Взяв все это в расчет, Герой твердым шагом подходит к Элен, которая по-прежнему спит, и решительно ее целует. Девушка, так и не открывая глаз, обвивает его шею руками и в промежутках между поцелуями страстно шепчет:

– О, Айвенго! О, мой Айвенго!! О!!!

Эпилог, или «А напоследок я скажу…», в котором звучит одна очень важная фраза

В то время, когда влюбленные, наконец-то предоставленные только самим себе, самозабвенно упиваются друг другом, внезапно грохочет гром, сверкает молния и слышится ехидный голос Белобрюха:

– Ребятки, только не считайте меня идиотом. В случае чего я не побрезгую, – и дочка на что-нибудь сгодится!

Вот теперь, действительно, полный

The End

Сергей Волков За кладом старинным из сказочных стран…

В Торбе-на-Круче было шумно и весело – Торбинсы праздновали день рождения очередного родственника. Умудренные жизненным опытом пожилые хоббиты сидели за столом в гостиной и, размахивая полными кружками, хором пели из раннего Бильбо: «А ну – развею тишину, спою, как пели в старину…»

Впрочем, веселились не все. Старый Оддо Шерстолап так набрался крепкого темного, сваренного в Восточной Чети, что счастливо уснул, пуская носом пузыри. Свои невероятно мохнатые нижние конечности он, по традиции, водрузил на стол.

Молодежь весело бузила посреди гостиной, отплясывая брызгу-дрызгу, танец, как известно, весьма милый, но несколько буйный. Подтверждением этому стали проломившиеся половицы и попадавшие со стен картины, среди которых, к слову, были и весьма примечательные, например, гондорская гравюра «Гэндальф, Фродо, Бильбо, Арагорн и Арвен несут бивень олифаната на субботнике по уборке Пеленнорской равнины» или авангардистское плотно «Падший Горлум», выколотое рыбьей костью на куске шкуры горного тролля неизвестным мастером.

Старшие хоббиты выгнали молодежь на лужайку перед домом, дыры в полу засыпали битой посудой, и праздник продолжился. Когда пара вечно подвизавшихся в Торбе гномов – кажется, это были двоюродные племянники Глоина – затянули пьяными голосами свое извечное: «За синие горы, за белый туман…», Гэндальф незаметно поднялся и, бочком-бочком, ушел в кабинет, где и сел у открытого окна.

Вокруг старого мага копошились хоббитята. В камине полыхал огонь, хотя и солнце пригревало, и с Юга тянул теплый ветерок. Отовсюду веяло свежестью, весенняя зелень разливалась в полях, и яркой листвою курчавились деревья.

Гэндальф припоминал, какая была весна почти восемьдесят лет назад, когда Бильбо умчался за приключениями без носового платка. С тех пор волосы Гэндальфа еще побелели, борода и брови отросли, лицо новыми морщинами изрезали заботы, но глаза блестели по-прежнему.

– Дедушка Гэндальф, – подергал мага за подол выцветшего плаща курчавый хоббитенок, судя по зеленым глазам, один из отпрысков славного рода Брендизайков. – Дедушка Гэндальф, расскажи сказку!

– Сказку, сказку! – радостно загалдели остальные, от нетерпения подпрыгивая на месте.

Маг не спеша достал трубку с длинным чубуком и стал набивать ее «Листом Долгой долины», разглядывая малышей. Взгляд его задержался на гипертрофированно увеличенных ступнях и густой шерсти, покрывавшей икры и лодыжки хоббитят.

«Надо же, а ведь это всего лишь четвертое поколение. Мало того что мутагенный процесс произошел стремительно, так еще и изменения мгновенно закрепились в геноме, – утрамбовывая большим пальцем табак, думал Гэндальф. – Интересно, что генезис мутантизма у них, эльфов и гномов разный, но один признак является общим для всех и доминирует. Уши – острые, вытянутые, с длинными мочками. Получается, что все три расы изначально имели общую генетическую составляющую, которая, после воздействия радиации, и дала эту сходную для всех мутацию. Вот, Галя, и конец нашего спора о происхождении норных, пещерных и лесных приматов Миддллэа…»

– Ну, сказку же! – требовательно дергали Гэндальфа за плащ уже несколько хоббитят.

Отвлекшись от мыслей, старик улыбнулся в бороду:

– Так что же вам рассказать, зайчата? Про дракона Смога и Одинокую гору? Или про Морию и ужасного Барлога? А может быть, про Умертвий и Тома Бомбадила?

Хоббитята притихли, поблескивая глазенками. Вперед вышла крохотная девочка в зеленом платьице с желтыми цветами по подолу.

– Дедушка Гэндальф, – тихо сказала она, – а расскажи, как все было давно-давно?

– Милисента Крол, если не ошибаюсь? – снова улыбнулся Гэндальф. – Про что же ты хочешь узнать?

– Как появились эльфы, гномы… и хоббиты! – девочка доверчиво забралась на колени к магу, уселась, свесив лохматые ножки. – Нас же создал Илуватар?

– Илуватар, Илуватар… – покивал Гэндальф.

Он достал «вечную» молекулярную зажигалку в форме улитки, под восторженный писк малышей – «Гэндальф колдует огонь!» – выщелкнул искру, закурил и откинулся на спинку кресла.

Сизые кольца дыма поплыли к потолку, догоняя друг друга. Они превращались в невиданные летающие корабли, в странных людей и животных – и постепенно таяли.

– Илуватар… – в третий раз пробормотал Гэндальф.

* * *

Ильнура Ватарова Гэндальф знал хорошо. Ватаров был начальником Седьмой Галактической экспедиции по терроформированию планет сектора F. Улыбчивый здоровяк с густым ежиком седых волос, он просил всех называть себя Илом и часто шутил:

– Мы – демиурги, созидатели миров! Мы можем все, даже наладить производство святой воды в промышленных масштабах! Захотим – сделаем сушу, захотим – море, а захотим, и везде будет сплошное болото. А что, болото – это тоже часть биоценоза…

На Миддлэа материки и моря создавать не пришлось, да и болот здесь имелось достаточное количество. Правда, количество кислорода в атмосфере планеты было достаточно низким, из-за чего высшие растения практически отсутствовали, зато во множестве наличествовали грибы и лишайники.

Из фауны имелись широко представленные на всех континентах и близкие к пресмыкающимся существа разнообразных размеров и форм, а также теплокровные, напоминающие земных млекопитающих грызунов. Среди них выделились несколько видов достаточно крупных животных, названных Главным биологом экспедиции Галиной Дрилевой норными, пещерными и лесными приматами.