Сабина изгоняет демонов

И женщина рассмеялась дребезжащим смехом. Наверное, мадам и не такое выкладывала журналистам, но, вероятно, у тех имелись резоны ничего из услышанного не обнародовать.

Решив, что телефон охранника семьи Гиршей ей совершенно ни к чему, Сабина попробовала извлечь из разговора хоть какую-то пользу.

– Вы знаете, я долго жила за границей, поэтому про Риту давно ничего не слышала. Почему же она не вышла замуж за Андрюшу Протасенко?

– Так он же помер! – удивилась мамаша, в крови которой бушевал алкоголь, придавая особый вкус ее постылой жизни. – Сиганул с крыши. Ритка потом таблетками травилась, месяц оклемывалась, дурища! Ее в больницу загребли, промывания всякие делали, а то бы копыта отбросила. Дурища и есть! Хотела, чтобы красота наша семейная псу под хвост пошла. Загубила бы, блин, этот… Генофонд! Это ты меня, девочка, не видала в молодости… Как, ты говоришь, тебя зовут?

– Лена, – быстро ответила Сабина. – А Рита к вам в гости наведывается?

– Нет, не наведывается, – с каким-то мстительным удовольствием ответила родительница. – Жратву сумками присылает, девок рукастых убирать за мной, чтобы, значит, в чистоте существовала… Даже доктора недавно отрядила. Он хотел в меня иголки втыкать, но я не далась.

Сабина попыталась еще раз закинуть удочку и расспросить про дела давно минувших дней, но ее собеседница неожиданно скуксилась, начала бормотать что-то невнятное, а в конце концов вовсе бросила трубку.

* * *

– Госпожа Гришкина? – спросил Тверитинов светским тоном, когда Сабина, закутанная в халат, открыла ему дверь. – Можно мне войти?

– Входите, господин с редкой фамилией, – ответила Сабина.

И покраснела. В их недавнем игривом разговоре был недвусмысленный подтекст. Сабину это сильно взволновало.

– Забавно, что сто сорок пять твоих манипуляций привели тебя туда же, куда ты могла попасть, не прикладывая никаких усилий, – заявил Сергей, целуя Сабину в губы и развязывая галстук. – Если бы ты сразу согласилась пойти со мной…

– …Я бы никогда не обнаружила ту женщину, которая была мне нужна. Давно ты ее знаешь?

– Я ее вообще практически не знаю, – сказал Сергей. – Только в лицо и по имени. Однажды нас кто-то где-то представил друг другу, и с тех пор понеслось… Кстати, она ко мне неравнодушна!

– Она именно так и сказала, – усмехнулась Сабина. – Я услышала от нее множество интересных вещей. Есть, над чем поразмышлять.

– Скажи, пожалуйста, а почему ты удрала с вечеринки без меня? По-моему, было бы логично уехать вместе. Я, по крайней мере, на это рассчитывал.

– Мне из сервиса позвонили, сказали, что машина готова. Вот я за ней и рванула. Так что домой вернулась уже на своих колесах.

– Я тебе звонил, но ты не отвечала.

– Да у меня мобильник разрядился! Прости.

– Женщина, ведущая расследование убийства и забывшая зарядить телефон, – это просто героиня иронического детектива, – пробормотал Тверитинов. – Кстати, что ты собираешься делать завтра?

– Жаждешь меня контролировать?

– Можешь сердиться, но – да, жажду. По-моему, тебя необходимо контролировать. На каком этапе находятся твои поиски?

– На начальном. Обожающая тебя Таня Савченко сказала мне, что Вадим Борисов входил в некое тайное общество. Пять мальчишек-отличников, лидеров, детей обеспеченных и высокопоставленных родителей, объединились для того чтобы… что?

– Что?

– Понятия не имею. Говорят, они вызывали демонов.

– Демонов? Нет, серьезно? – Тверитинов замер посреди комнаты с полотенцем в руках.

– Совершенно серьезно. Тебя это не наводит ни на какие мысли?

Сабина сходила на кухню и принесла две чашки горячего чая.

– Наводит, но на весьма странные. С чего бы демонам, вызванным в каком-то там году, ждать столько времени, а потом вдруг являться твоему Борисову?

– Для потусторонних сил время не имеет значения.

– Ты так говоришь, будто отлично разбираешься в потусторонних силах, – с иронией заметил Тверитинов и, понюхав чай, состроил рожу. – Фу, он же с мятой!

– Это полезно, успокаивает нервы, – наставительно сказала Сабина. – И вот тебе еще мед.

– Ненавижу пчел, – скривился Тверитинов, который когда-то в детстве проник на пасеку и подвергся жестокой атаке мохнатых насекомых. – И мед ненавижу тоже.

– Одну ложечку ты вполне можешь проглотить. Спать будешь слаще.

Сабине было приятно, что они сидят с Тверитиновым на диване и ведут такие домашние разговоры. Наверное, они действительно подходят друг другу, и им стоит подумать о том, чтобы узаконить отношения. Сергей на это сегодня явно намекал.

Плавный ход ее мыслей был прерван треньканьем. Мобильный Тверитинова сообщил, что ему пришло сообщение.

– Девушки пишут? – спросила Сабина ехидно.

– Ну, конечно, кто же еще? – в тон ей ответил Сергей. И попросил: – Взгляни, пожалуйста. Вдруг что-то срочное? А то у меня пальцы сладкие от твоего меда.

– Ладно уж, – проворчала Сабина и, не ожидая никакого подвоха, открыла сообщение.

Но как только она его открыла, сердце ее тут же провалилось в пятки, а мир вокруг расплылся от мгновенно подступивших к глазам слез. Это были слезы ярости!

– Что? – испугался Сергей и, позабыв про испачканные пальцы, выхватил телефон у нее из рук.

Сообщение пришло от Жанны Пальваль. Оно было коротким и недвусмысленным. «Слушаю «Tomble la neige» Адамо и вспоминаю наш последний поцелуй… Все наши поцелуи!» – гласило оно. Пробежав его глазами, Сергей крепко стиснул челюсти.

– Что это такое? – помертвевшим голосом спросила Сабина. – Поцелуи?! Выходит, ваш роман все еще продолжается?! За моей спиной?!

– Никакого романа у нас нет, – бросил Сергей с досадой.

– Серьезно? – Ядом, который источал голос Сабины, можно было отравить полгорода. – А что же тогда означает эта записка?!

– Да не знаю я! На Жанну что-то нашло. Музыка всегда действует на нее сокрушительно. Наверное, это профессиональное.

У Сабины от гнева потемнело в глазах. Он еще смеет отмахиваться!

– Только не нужно делать вид, что никакой проблемы не существует, – воскликнула она, встав посреди комнаты и ясно дав понять Тверитинову, что замять тему ему не удастся.

Тот выразительно закатил глаза и пробормотал:

– Ну, начинается… Слушай, нельзя быть такой подозрительной. Мы уже сто раз обсуждали все это. Мы даже ругались! Чего ты опять завелась?

– Чего я завелась?! – ахнула Сабина, не в силах поверить, что он не желает говорить о случившемся.

Именно из-за Пальваль они рассорились в пух и прах и даже разъехались. Для Сабины это были поистине черные дни. А теперь он говорит: «Опять завелась!» Обида, гнев и ревность накрыли ее темной волной. Если бы он попытался все объяснить, успокоить ее или высмеял бы ее подозрения, она бы немножко побушевала, и все. Но он вел себя так, словно она была непроходимой дурой, от которой хотелось поскорее отмахнуться.