Саблями крещенные

На затянутом седым туманом берегу действительно постреливали, однако Гяуру это показалось скорее плохо устроенным спектаклем, чем настоящим боем. А он уже стоял у борта рядом с солдатами и несколькими моряками «Альмансора».

Поняв, что тут что-то неладное, лейтенант д’Эстиньо решил, что еще один пистолет и одна абордажная сабля им не помешают.

— Мы слышим, что там стреляют, командор! — приветствовал дона Морано Гяур. — Но не желаем, чтобы стреляли у нас на борту!

— Вы освободили этого пленного, лейтенант д’Эстиньо?! — изумился дон Морано. — В таком случае, мне придется судить вас вместе с ним!

— Он — мой пленник, — спокойно объяснил лейтенант, становясь рядом с Гяуром.

Поняв, что замысел его сорвался, командор выстрелил, и пуля расщепила бортовой брус где-то между лейтенантом и полковником.

— Вот теперь все стало на свои места, — остался доволен такой несдержанностью командора Гяур. — Шкипер, боцман, чего вы медлите?! Снимайтесь с якоря!

— Снимайтесь, вам велят! — еще грознее подтвердил приказ лейтенант. — И вообще принимайте командование. Впредь выполнять все мои приказы, — с опаской взглянул на мощную парусную оснастку корабля.

То ли матросов оказалось слишком мало, то ли действовали нерасторопно, однако судно они разворачивали слишком долго. Две шлюпки все же успели подойти к левому борту «Альмансора», и сидевшие там сторонники командора даже сумели забросить крючья. Третья шлюпка пыталась обойти бриг с носа, чтобы напасть с другого борта.

Но шедшие в ней несостоявшиеся пираты явно не рассчитали: бриг врезался в нее, опрокинул и нескольких корсаров сразу же потопил. Остальные стали хвататься за свисающие с корабля канаты или же плыть к двум другим лодкам, но солдаты расстреливали их из ружей и пистолетов.

Попытка взять бриг на абордаж тоже не удалась. В короткой яростной схватке солдаты и моряки «Альмансора» сбили с палубы нескольких ворвавшихся туда сторонников командора, а сам дон Морано оказался в воде и едва сумел добраться до подоспевшего баркаса.

Схватив одно из вынесенных на палубу ружей, Гяур выстрелил по баркасу и проследил, как раненный им матрос подхватился и вывалился за борт. Полковник осмотрелся — больше заряженных ружей не было. Он поднял глаза и только сейчас заметил, что лейтенант стоит, нацелив на него пистолет. И вообще он окружен испанскими солдатами. Поняв, что шлюпкам их теперь не догнать, они весь свой боевой пыл направили на пленника, которого необходимо было вернуть в карцер.

— Я ведь дал слово чести, лейтенант, — укоризненно покачал головой князь Гяур. — Неужели вы позволили себе усомниться в его искренности?

— Я видел, как вы сражались, князь, — ответил в свое оправдание лейтенант. — Будь моя воля, этого оказалось бы достаточным, чтобы вернуть вам оружие и считать свободным. Однако я не волен принимать подобные решения.

— От вас они и не требуются, — князь швырнул к ногам лейтенанта сначала ружье, потом заткнутый за пояс палаш. — Где прикажете ожидать своей участи, все в той же вонючей конуре?

Лейтенант медленно осмотрел своих солдат, ожидая услышать их мнение. Но солдаты молчали.

— Вы остаетесь в той же каюте, в которой были. Но в то же время можете находиться на палубе, сколько сочтете нужным. Без оружия, естественно. Под слово чести.

25

Арвид рванул дверцу кареты и, свесившись с коня, просунул голову внутрь.

— Это я, лейтенант Гарден, тот самый наемник.

— Вижу, что вы, — невозмутимо признал его лейтенант. — Слушаю вас очень внимательно.

— Вам нельзя сейчас к броду. На том берегу засада — двенадцать вооруженных всадников.

— Всего лишь двенадцать?

— Считаете, что маловато?

— Так это вы привели их?

— Нет. Мне всего лишь приказано сопровождать вас до переправы и следить, на месте ли карета и лейтенант Гарден.

— В таком случае, передайте, что он на месте, — неожиданно вмешался сидевший на передке в наброшенном на плечи овчинном тулупе кучер.

— Не твое дело, — рявкнул Арвид. — Уберите его, лейтенант, лишние уши нам не нужны.

— Невозмутимость и терпение, брат Арвид, — сбросил с себя тулуп кучер, вмиг перевоплощаясь в лейтенанта Гардена. — Иначе вам никогда не стать дипломатом.

— Это уж точно, — сплюнул тот сквозь зубы. — Что, опять подсадили?

— На этот раз сержанта Пикондэ. Его можете не стесняться. Остальным прикажите удалиться, — обратился он к д’Артаньяну.

Выждав несколько минут, пока все, включая и самого сержанта Пикондэ, не пожелавшего становиться «лишними ушами», удалились, Гарден резким, почти незаметным движением выхватил из ножен Арвида его меч и, как бы играясь им, спросил:

— Значит, теперь они знают, что шведский посланник не убит, что произошла ошибка?

— Знают, конечно.

— Узнали от вас?

— Я всего лишь подтвердил. Поскольку врать уже не было смысла. Проболтался кто-то из ваших солдат. В корчме. В деревеньке, где вы оставляли раненого. Иезуиты — да будет вам известно — слышат даже то, что не слышит сатана.

— То есть вы всего лишь подтвердили?

— Иначе теперь я уже был бы без языка. А то и без головы, — натужно прокашливаясь, ответил Арвид. — В двух милях отсюда, вниз по течению, есть другой брод. Пока те, в засаде, поймут, что ждать вас дальше бессмысленно, успеете проскочить. Они вначале бросятся искать вас на этом берегу, решат, что остановились переждать туман.

— А мне показалось, что ваш язык слишком дорог вам.

— Не огорчайтесь, я оставлю его при себе. Сам же останусь вместе с вами. Так надежнее.

— Странно: зачем им так понадобилось это письмо? — как бы про себя проговорил Гарден.

— Увы, теперь им нужно не только письмо, но и вы сами. Надеются, что станете их союзником и король Польши услышит то, что хотят сказать они, а не кардинал Мазарини.

— Тоже вполне понятно и объяснимо. Что советуете?

— Это вы у меня спрашиваете совета? — расщедрился на хищноватую улыбку Арвид. — До сих пор вам хватало собственного ума.

— Вам лучше знать, что здесь происходит. К тому же не за вами охотятся — за мной. Вы же вроде как бы охотник.

Арвид задумчиво посмотрел в сторону невидимой отсюда реки.

— У вас есть еще одно фальшивое письмо?

— Кто бы мог подумать, что понадобится сразу два? Вы бы конечно же выкрали его и отдали отцу Антонию?

— Грегори. Карлу Грегори. Это он возглавляет людей, которые охотятся за вами.

— Понятия не имею, кто этот ваш Грегори, — проворчал посланец. — Проясните же, коль теперь мы союзники.