Саботаж

— Мы едем! — словно случилось чудо, воскликнула она.

Мы и вправду ехали медленно, но верно. И даже вскоре набрали уверенные 40 км/ч. Вскоре показались южные ворота без единой машины. Уткина правя к ним едва не вдавила охранника прямиком в тело ворот. Всё таки тормозить у неё получалось немного хуже, чем жать на газ.

— Извините я не специально, — открыв дверь произнесла Любовь.

— Да ничего, — легко списал её вину боец, поправив головной убор. — Первый раз за рулём?

— Да. А как вы догадались? — удивилась она.

— Меня не так часто пытаются переехать. Запрещёные к провозу вещества, оружие есть?

— Нет.

— Только разрешённое оружие есть, — вставил я свои пять копеек.

Дальше пошёл осмотр содержимого машины и рюкзаков. Впрочем довольно поверхностный, они даже пропустили дымовую гранату. На счёт которой я предполагал будут препирательства. Всё таки не зря я её за руль посадил. На будущее надо будет всеми правдами или неправдами раздобыть пропуск чтобы эти “таможенники” перестали колупаться в моих вещах. Бесит.

— Боря у меня сущности не осталось, — пожаловалась она стоило оказаться внутри стен. — Всё за проезд отдала.

— А как ты собралась воевать без денег? Если у тебя даже на обучение нет.

— Думала ты дашь в долг.

— Не дал. Дальше что?

— Ребята сказали что помогут если не получиться снайперскую винтовку достать. Если нет, отправлюсь в город. Оружие у меня есть, — решительно сказала она.

Хреново что вариант отказаться от этой затеи она даже не рассматривала. Да и на этих чудесных радужных ребятишек что позвали её в свою компанию посмотреть любопытно.

— Давай поехали к твоим знакомцам. Посмотрю на размах трагедии.

— Почему сразу трагедии? — обиженно начала она. — Хорошие парни.

— Потому что не одна компания вояк не возьмёт тебя. А остальные просто мясо, им бы свою жизнь прикрыть не то что твою.

— По моему ты преувеличиваешь. И почему тогда сам не вступил в отряд?

— Потому что тебя бы не взяли, а меня взяли до первой заварушки, а потом бы выпнули.

— Это из-за того что ты косой? — в голосе чувствовалась неподдельная жалость как к гадкому утёнку.

Начало подбешивать. Уж что-что, а жалость я ненавидел всем сердцем, даже больше чем песиголовцев или тот момент когда отклеиваешь этикетку от новой вещи, а там, сука, остаётся клей который хрен ототрёшь.

— Не по этому. В армии полно криворуких, как-то служат и даже воюют, причём успешно. Так что умении попадать далеко не главное.

— Мы приехали.

Она остановила машину заехав во двор дома на другом конце посёлка. Стандартное панельное строение в 10 этажей ровно на 1 этаж возвышалось над таким же, играющим роль внешней стены расположенной по кругу. Люба уже собиралась идти к расположившемуся напротив подъезду.

— Куда? Вещи с собой возьми. Утащат, — окликнул её и она обречённо поплелась к машине.

Захватив рюкзак двинул за ней. Всё таки этот драндулет сам по себе уже разваливается, вскрыть его дело 10 секунд. Войдя внутрь мы поднялась по лесенке и она постучала в крайнюю дверь первого этажа. За дверь раздалось шуршание и нас довольно долго разглядывали в глазок прежде чем открыть.

— Это кто? — спросил паренёк лет восемнадцати.

— Любин папа, — взяв её за плечо помешал ответить. — Не против если мы войдём?

— Да да конечно, входите, — он отошёл в сторону.

В квартире стоял сладковатый запах еловых иголок, что довольно странно. Обычно такой дух стоит либо на новый год или у представителей старшего поколения любящих хвойный освежитель. В помещении ходили в обуви и мы не разуваясь прошли в гостиную. Там находилось пятеро молодых парней под стать первому. Трое на диване, один на офисном стуле возле нерабочего компьютера, ещё один стоял опершись руками на подоконник. Запах хвои ощущался тут ещё сильнее что вкупе с тем что они нихрена не делали, наводило на определённые мысли.

— Здарова парни.

— Здрасти, — нестройным хором ответили они, всё ещё с подозрением смотря на меня.

Выглядели они как-то совсем не серьёзно. Оружия не видно, снаряги тоже. Если то что сказала Люба правда, пол квартиры должно быть завалено снаряжением. Я остановился в сторонке, давая спутнице возможность действовать.

— Ребят тут такое дело, — начала Уткина. — Не получилось достать ни денег, ни снайперскую винтовку.

— А из рюкзака что торчит? — спросил глазастый юноша с подоконника.

— Это мелкашка, пять и шесть, — услужливо подсказал я. А то что он нихрена не мог определить что это за оружие и его убойную мощь чётко свидетельствовало о нём как полнейшем дилетанте.

— Её не хватит?

Он такого вопроса хотелось рвать волосы на голове.

— Ну всё зависит от ваших целей, — сохраняя внешнее спокойствие ответил я. — Если вы хотите новоиспечённого мутанта или там псинку какую, то должно. Может даже на двоих. Только слабые мутанты дохнут так же быстро как и слабые люди, — щёлкнул пальцами. — Раз и нет. Остаются самые сильные и приспособленные. А псы вообще стаями ходят по пол сотни голов минимум. Как вы собрались со всем этим бороться?

— Мы всех постреляем, у нас есть пушки! — парень на стуле достал из-за пояса ПМ продемонстрировав его окружающим.

Хорошо хоть ни на кого не направил. Я конечно предполагал размах проблемы, но это превзошло ожидания просто на порядки. Все заготовленные аргументы про опасность и необходимость не просто хорошего снаряжения и подготовки, но и хоть какого то представления о том с чем предстоит столкнуться растворились как бюджетные деньги в руках эффективных менеджеров — мгновенно и без следа. По дедовски крякнув круто развернулся, пошёл на выход. Каждый сам куёт свою судьбу, и в их я не намеревался вмешиваться. Дойдя до машины закинул вещи на заднее сиденье. В голове крутилась мысль что вполне можно стоит нарушить запрет и пойти бухнуть. Сзади раздался частый шелест шагов.

— Боря подожди, — ко машине подбежала запыхавшаяся Уткина неуклюже волоча рюкзак. — Они не самые сообразительные, но они хорошие ребята. Просто всё навалилось и я не знала что делать, к кому обратиться за помощью. Ты бы всё равно не взял с собой, а у меня кроме родителей никого нет. Вот как-то так получилось. Глупо да? — закончила она свою сбивчивую речь и ожидая ответа, но я не посчитал нужным тратить слова на очевидное. — Прости. Хорошо? Я испугалась сейчас.

— Испугалась чего? — наконец я нарушил молчание.