Саботажник

Предыдущий помощник старика считал, что тот из Айдахо, из Кёр-д’Ален, откуда бежал, спасаясь от шахтерских войн. Следующему он представится как боец «Индустриальных рабочих мира» из Чикаго. Где он потерял глаз? Там же, где охромел: сражаясь со штрейкбрехерами в Колорадо-сити, или охраняя «Большого Билла» Хейвуда [1] из Западного профсоюза шахтеров, или когда губернатор призвал национальную гвардию. Отличная характеристика в глазах тех, кто стремится сделать мир лучше и кому хватает мужества бороться за это.

1

«Большой Билл» Хейвуд (1869–1928) — североамериканский радикальный профсоюзный лидер. — Здесь и далее примеч. пер.

Рослый парень достал трехфутовое стальное зубило, приложил к указанному месту и держал, а одноглазый старик колотил по нему, пока зубило прочно не засело в граните. Тогда он вернул молот молодому человеку.

— Давай, Кевин. Теперь быстрей.

— Ты уверен, что взрыв в этом туннеле не повредит ребятам, которые работают в основном?

— Клянусь жизнью. Между нами двадцать футов прочного гранита.

История Кевина обычна для Запада. Родился на ферме еще до того, как его отец задолжал банку и потерял землю, работал на серебряных копях, был уволен за то, что голосовал в пользу профсоюза. Ездил по стране на товарных поездах в поисках работы и был избит железнодорожной полицией. Требуя более высокой оплаты, подвергся нападению штрейкбрехеров с топорищами в качестве дубинок. Иногда у него так сильно болела голова, что он ни о чем не мог думать. Но хуже были ночи, когда, отчаявшись найти постоянную работу, или просто постоянное место для сна, или — что еще труднее — встретить девушку и создать семью, — он не мог спать. В одну из таких ночей его соблазнила мечта анархиста. Динамит, «артиллерия пролетариата», сделает этот мир лучше.

Кевин обеими руками сжимал тяжелый молот и бил. Он загнал зубило на фут. Остановился, чтобы перевести дух, и пожаловался на инструмент:

— Терпеть не могу эти стальные молоты. Слишком сильно отскакивают. Мне бы старый, чугунный.

— Используй отдачу. — Удивительно проворный и гибкий, калека с повязкой на глазу взял молот и легко взмахнул им, одним гибким движением сильных запястий повернув инструмент во время отскока и снова с силой опуская. — Заставь его работать за тебя. Давай заканчивай… Хорошо. Очень хорошо.

Они прорубили трехфутовое отверстие в граните.

— Динамит, — велел старик. На случай, если полиция их схватит, нести все связанное с преступлением он приказал Кевину. Кевин достал из-под рубашки три тускло-красных стержня. На каждом черной краской было напечатано название изготовителя — «ВУЛКАН». Калека вставил их в отверстие один за другим.

— Детонатор.

— Ты точно уверен, что никто из рабочих не пострадает?

— Ручаюсь.

— Я бы не прочь отправить хозяев в пекло, но люди на той стороне — они ведь за нас.

— Даже если еще не знают этого, — цинично ответил старый калека. Он прикрепил взрыватель, который обеспечивал взрыв достаточной силы, чтобы сдетонировал весь динамит.

— Фитиль.

Кевин осторожно размотал медленно горящий фитиль, который держал в шапке. Конопляная веревка, пропитанная порохом, горит со скоростью ярд за девяносто секунд, то есть фут за полминуты. Чтобы иметь пять минут для благополучного ухода в укрытие, старик приготовил фитиль длиной одиннадцать футов. Лишний фут был добавлен с учетом колебаний в консистенции и влажности динамита.

— Хочешь сам поджечь фитиль? — небрежно спросил он.

Глаза Кевина заблестели, как у маленького мальчика в рождественское утро.

— А можно?

— Я проверю, свободен ли отходной путь. Но помни: у тебя всего пять минут на то, чтобы уйти. Не тяни. Поджигай и уходи… Подожди! Что это?

Делая вид, будто что-то услышал, он повернулся и достал из-за голенища нож.

Кевин поддался на эту уловку. Он поднес ладони к ушам. Но услышал только далекий грохот бурения в главном туннеле и гул вентиляторов, перегоняющих воздух из вспомогательного туннеля в главный.

— Что? Что ты услышал?

— Беги туда. Посмотри, кто идет!

Кевин побежал, его тень запрыгала по стенам.

Старик оторвал шнур от детонатора, бросил в темноту и заменил таким же фитилем, но пропитанным тринитротолуолом, который используют для одновременного подрыва многих взрывателей, потому что такой фитиль горит очень быстро.

Действовал он быстро и ловко. Когда Кевин, отвлеченный ложной тревогой, вернулся, предательство уже совершилось. Но, подняв голову, старик с удивлением увидел, что Кевин стоит с поднятыми руками, а за ним — тот самый фараон, который наблюдал, как они входят в туннель. Подозрение превратило его опухшее от виски лицо в маску холодной бдительности. В руке он крепко держал револьвер.

— Руки! — приказал он. — Руки вверх!

Он быстро взглянул на фитиль и детонатор и сразу все понял. Оружие он держал близко к телу — было ясно, что он опытный служака и знает, как им пользоваться.

Старик двигался очень медленно. Но вместо того чтобы выполнить приказ, он наклонился и достал из-за голенища длинный нож.

Полицейский улыбнулся. Голос его звучал напевно, говорил он как иностранец-самоучка, влюбленный в английский язык.

— Осторожно, старик. Глупо лезть с ножом на пистолет — я с удовольствием застрелю тебя, если ты его не бросишь.

Старик повернул запястье. Нож телескопически раскрылся, превратившись в тонкую длинную рапиру. Старик тотчас прыгнул, обнаружив гибкую грацию движений, и вонзил нож в горло полицейского. Тот одной рукой схватился за горло, второй стараясь прицелиться. Но шахтер глубже воткнул нож, повернув лезвие, и перерезал спинной мозг, проткнув горло насквозь. Револьвер со стуком упал на дно туннеля. Когда старик извлек нож, полицейский согнулся и упал рядом со своим оружием.

Кевин издал булькающий звук. Глаза его округлились от потрясения и страха, он переводил взгляд с мертвеца на нож, возникший ниоткуда.

— Как… что?..

Старик коснулся пружины, лезвие сложилось и вернулось за голенище.

— Принцип тот же, что в театральном реквизите, — объяснил старик. — Слегка усовершенствован. Спички есть?

Кевин сунул дрожащие руки в карманы, порылся в них и достал шероховатую снаружи бутылочку.

— Проверю, свободен ли выход из туннеля, — сказал старик. — Жди моего сигнала. Помни: пять минут. Убедись, что фитиль горит, и беги, словно за тобой черти гонятся! Пять минут.

Пяти минут хватит, чтобы добраться до безопасного места. Но не в случае быстро горящего тринитротолуола, по которому огонь в мгновение ока пробегает десять футов. А старик заменил медленно горящий шнур.

Переступил через тело полицейского, старик побежал к выходу из вспомогательного туннеля. Никого не увидев, он дважды ударил зубилом по стене. В ответ раздались три удара. Дорога свободна.

Старик достал карманные железнодорожные часы Уолтхэма, которые не может себе позволить даже самый трудолюбивый шахтер. Зато каждый кондуктор, диспетчер, машинист должны всегда иметь при себе эти часы на цепочке, с семнадцатью камнями. Гарантированная точность этих часов — полминуты в неделю независимо от того, используют ли их в жаркой кабине паровоза или на продуваемой морозными ветрами высокогорной вспомогательной станции отработки приказов диспетчерской. Белый циферблат с арабскими цифрами был едва виден в полутьме. Старик следил, как секундная стрелка отмеряет секунды, а не минуты, которыми, по мнению Кевина, он располагал для безопасного отступления.