Сад дьявола
Шрифт:
— Ха! Он дружит с Тайрелом! — торжествующе воскликнула Пейдж. — И если он завоевал доверие Тайрела, это говорит о многом.
— Фиби увидела, как Пайпер вздохнула, признавая справедливость этого утверждения. Они с Тайрелом были очень дружны. И если Тайр лу нравился Мика…
— Ну… — протянула Пайпер. Пейдж, которую в теперешнем ее состоянии ни капли не заботило мнение сестер, подошла к шкафу, достала печенье и, повернувшись спиной к Фиби и Пайпер, принялась жевать. «Нужно рассказать ей о том, что было в видении», — одними губами сказала Фиби Пайпер. «Нет!» — так же беззвучно ответила Пайпер, помотав головой. «Почему?» — продолжала молчаливый диалог Фиби. «Посмотри на нее!» — указала Пайпер глазами на Пейдж. Пейдж, засовывая в рот печенье, жевала,
— Эй, а где развлекательный раздел? — спросила она. Фиби, переменившись в лице, наклонилась и открыла крышку мусорной корзины. Поверх кучки кофейной гущи, яблочной кожуры и бумажных полотенец лежала скомканная мокрая газетная страница с любимым разделом Пейдж. — Извини, — смущенно пробормотала Фиби. — Небольшая неприятность.
— Отлично, — обиженно поджала губы I Пейдж, переводя взгляд на стол. — И как это I ничего не случилось со страницами, где написано о моде и кулинарии?
— Пейдж, ну пожалуйста, прости. Я же не нарочно. Пейдж снова потянулась к печенью.
— Ладно уж, — буркнула она, тряхнув головой, словно отгоняя огорчительные мысли. — Я могу найти развлечение и получше. Например, подумать, что надеть сегодня вечером. — Зачерпнув полную пригоршню печенья, она скрылась за дверью, уже не такая оживленная, как всего минуту назад.
— Я же тебе говорила, — укоризненно проговорила Пайпер, выливая взбитые яйца на сковороду. — Вот видишь: она обиделась. Фиби вздохнула и уткнулась в газету. Она хотела было пропустить местные новости и перейти сразу к моде, но тут взгляд ее упал на фотографию на сгибе страницы. Она развернула газету и расправила ее на столе.
— Чудеса, — прошептала она, разглядывая снимок.
— Что там? — поинтересовалась Пайпер. Фиби показала газету Пайпер: там, прямо посередине передовицы, была помещена большая цветная фотография, на которой улыбающийся Мика пожимал руку губернатору Калифорнии.
— Не может быть, — растерянно пробормотала Пайпер. Фиби повернула газету к себе и прочла вслух комментарий под снимком: «Миллионер и известный филантроп Мика Грант, на прошлой неделе принимавший участие в ток-шоу „Государственные лауреаты“ вместе с губернатором Стайлзом, удостоится чести перерезать красную ленту на открытии нового детского отделения городской больницы, которое состоится сегодня в полдень. Вклад Гранта составил более половины благотворительных взносов на строительство и оборудование филиала».
— Ого, — протянула Пайпер, потрясенная услышанным. — Вот почему его лицо показалось тебе знакомым — оно постоянно мелькает в теленовостях. Но Фиби не слушала Пайпер, пытаясь осмыслить содержание коротенькой статьи под снимком. Здесь говорится, что он принимал участие во многих благотворительных проектах, — продолжала Фиби, мрачнея с каждым прочитанным словом. — Он поселился в городе несколько лет назад и основал Фонд Мики Гран — та в рамках программы социальной защиты детей — сирот. — Вызови полицию. Он опасный преступник, — язвительно заметила Пайпер.
— Наверное, ты все же права, — разочарованно протянула Фиби, со вздохом сворачивая газеты — Пейдж повезло.
— Голос у тебя не слишком радостный, — укорила сестру Пайпер, переворачивая на сковороде омлет и выключая плиту. Да нет. Я рада за нее, как можно увереннее возразила Фиби. Но, даже несмотря на очевидные факты, говорившие в пользу Мики Гранта, она не могла отделаться от ощущения, что с ним что — то не так. Оставалось лишь на — деяться, что она ошибается… Пейдж пыталась ничем не выдать своего восхищения и восторга. Они с Микой зашли в ресторан, расположенный в уединенном месте на краю города, на холме в конце пустынного шоссе, откуда открывался
потрясающий вид на гористую низину и залив. Три из четырех стен зала были стеклянные от пола до потолка. Декор интерьера отличался умеренностью и изысканностью. На столиках, покрытых белыми льняны — ми скатертями и усыпанных лепестками роз, стояло по три больших свечи разной высоты, и сама атмосфера в ресторане была умиротворенная и… романтическая. Даже официанты в элегантных фраках, бесшумно лавирующие между столами, говорили приглушенным голосом.— Какая красота, — прошептала Пейдж, когда Мика снял шелковую накидку с ее обнаженных плеч.
— Как и ты, — сказал Мика ей на ухо, обдавая теплом дыхания шею.
— Ты помнишь, мы с тобой говорили об одном условии? — спросила Пейдж, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно и ровно. С ее стороны это был настоящий подвиг, учитывая, насколько она была сражена изысканным вкусом Мики, его чувством прекрасного, романтичностью. Он заехал за ней на черном лимузине и подарил одну, но роскошную белую линию. А когда он подал ей руку, провожая до машины, была покорена даже Фиби…
— Извини, — с улыбкой сказал Мика. Я совсем забыл. Было много дел. Прежде чем Пейдж успела спросить его, что он хотел этим сказать, к ним подошел стройный, холеный метрдотель и кивком головы поклонился Пейдж.
— Ваш столик готов, мистер Грант, — сказал он с легким поклоном. Пейдж и Мика последовали за ним к стоявшему в отдалении угловому столику у окна с видом на залив. У Пейдж, когда она садилась, слегка закружилась голова, но это быстро прошло, и она огляделась вокруг, ошеломленная великолепием обстановки. Я надеялся, что тебе здесь понравится, — сказал Мика, подавая ей меню.
— Да, сойдет, — пошутила Пейдж, беспокойно поерзав на стуле, чем вызвала у Мики улыбку. Она улыбнулась в ответ. «Какое счастье, что у него хорошее чувство юмора. Нет ничего хуже, чем встречаться с занудой. Если даже он красив, как бог, и одевается в парижских бутиках».
— Итак, какие же дела заставили тебя забыть о моем условии? — спросила Пейдж, отрываясь от меню. — Ты живешь за счет женщин?
— Не совсем, — усмехнулся Мика. — Я унаследовал кучу денег от родителей, поэтому мне нет нужды зарабатывать себе на жизнь. Я руковожу благотворительным фондом в защиту детей — сирот, и это отнимает, мягко говоря, много времени. Нужно четко знать, что говорить тем или иным людям, чтобы они согласились сделать пожертвование.
— Неужели некоторым не достаточно сознания того, что они помогают детям? — спросила Пейдж.
— К сожалению, в большинстве случаев — нет, — натянуто улыбнулся Мика;— Я бы очень хотел, чтобы все было по — другому, и делаю, что могу. Мы содержим несколько приютов и детских приемников. Я стараюсь чаще их объезжать, встречаться с детьми, Ради этого можно стерпеть многое, я даже готов хоть каждый вечер обхаживать чопорных пожилых леди. Он сделал глоток воды и пробежал глазами меню. Пейдж видела, что ему неприятно говорить о финансовой стороне его деятельности, и от этого он еще больше вырастал в ее глазах. Многие на его месте предпочли бы просаживать деньги на развлечения, вращаясь в элитных кругах Сан — Франциско, а не вкладывать их в фонд помощи обездоленным детям. — А чем занимаешься ты? — помолчав, спросил Мика. — Надеюсь, это никак не связано с несносными пожилыми дамами?
— Отчасти, — со смехом ответила Пейдж. — Я работник социальной сферы. Приходится иметь дело с неблагополучными семьями… людьми, живущими на пособие по безработице… иногда среди них встречаются не особенно приятные личности. Но время от времени знакомишься с просто потрясающими людьми.
— Это правда! — воскликнул Мика, просияв. — Видишь? Ты все понимаешь. И я точно знаю, что ты имеешь в виду. Они улыбнулись друг другу, и Пейдж поспешно опустила глаза, чтобы умерить свой пыл. Жаль, что в стеклянной стене не было окна — не мешало бы немного остудиться. В этот миг в легком декольтированном платье ей было жарче, чем в толстом шерстяном свитере. Мика тоже отвел взгляд, открыл меню и снова просмотрел перечень блюд.