Сад фонтанов

Видение сменилось. Горящий дом, и к нему разъярённая толпа тащит растерзанного и окровавленного человека в разодранном кафтане. Последний даже не сопротивлялся. Наверняка, у него уже не было сил это делать. Несчастного связали, что говорится, по рукам и ногам, как будто он смог бы развязаться, и, раскачав, швырнули в огонь.

Снова картинка сменилась. Какой-то пацанчик стоял с двумя девочками в подобие сарая. У одной были завязаны глаза, другая же, что постарше, отвернулась. Мальчишка целовал младшую. Сверху, сквозь дырявую крышу подглядывал другой парнишка. Что-то отдалённо знакомое было в целующемся донжуане.

И опять мираж сменился. На этот раз больничная палата с широкой кроватью, на которой лежал молодой человек под капельницей. Возле него, очень низко наклонившись, с растерянным видом стояла молоденькая медсестричка и плакала. Рядом у окна стоял мужчина ниже среднего роста со смолисто-чёрными волосами и потерянно смотрел на больного.

Декорации сменились ещё раз. В хвосте самолёта сидели два парня с бутылками пива в руках. Тот, что был ближе к проходу, протягивал свой пузырь, стоящей около, стюардессе. Она взяла и отхлебнула прямо из горлышка. Потом они все втроём поднялись и ушли в багажное отделение. По дымку, потянувшемуся оттуда, не трудно было догадаться, чем они там занимались.

Призраки исчезли. Вновь появился слепец и двинулся на меня, стуча своей страшной клюкой. Вот тут-то понимание посетило мою душу. Страшная догадка молнией блеснула в мозгу - это же я!!! И шёл я сам к себе, дабы воссоединиться, восстановить нарушенное равновесие. Ко мне шёл физический урод!.. В ужасе отшатнувшись, я схватился за грудь. Руки наткнулись на что-то округлое и твёрдое. В бешеном отчаянии рванул воротник сорочки так, что пуговицы дождём посыпались в разные стороны. Вспыхнул ярчайший свет. От нестерпимого огня я закрыл лицо руками, а когда отнял их, увидел её... Мою Стюардессу. Она стояла, чуть наклонив свою прекрасную головку, печально и в тоже время счастливо улыбалась.

– Ну, вот мы и встретились, как вы и хотели, - одними губами прошептала она.
– Медальон сделал своё дело. Я же говорила, помните?

Я, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на неё, не веря собственным глазам.

– Вы не рады?
– всё также тихо спросила стюардесса.

– Я!.. Не то слово... Но...

– Теперь-то вы поняли?!
– очень грустно снова спросила она и улыбнулась так светло, так счастливо, что сердце моё готово было разорваться на миллиарды кусочков от испытываемого и переполняющего его чувства.

– Так вы Надя?!

– Нет.

– Вы и Надя - это одна и та же девушка?!

– Где-то вы правы. Во всяком случае, очень близко, - глядя мне в глаза, нежно произнесла единственная в мире.

– Так вот оно... Мгновенье, стой!!! Для того, чтобы вас встретить и понять самого себя, понадобилось столько пережить... Но теперь я наконец-то могу сказать вам то же самое, что вы поняли и сказали мне гораздо раньше.

– Не стоит. К чему слова?! Я ведь, как и вы, не сказала этого тогда, когда в этом была необходимость. Мы с вами наделали столько ошибок... Сколько раз мы могли изменить свою жизнь... Сколько раз я была рядом с вами, но не почувствовала, что вы тот, кто мне нужен. Мне, как, впрочем, и вам, понадобилось так много пережить, чтобы это понять. Но прошлого назад не вернёшь. Я нарушила законы вселенной, чтобы спасти хотя бы вас. Но, кажется, ещё больше усугубила наше с вами положение. Теперь для того, чтобы мы встретились, понадобятся неимоверные, нечеловеческие усилия для преодоления преград, которые возникли из-за нашего обоюдного стремления друг к другу...

– Постойте! Милая моя стюардесса! Вы говорите такими загадками... Вроде и на понятном языке, но я ничегошеньки не понимаю! Я люблю вас! Я не хочу с вами больше расставаться... Для чего же я тогда вас нашёл? Чтобы снова потерять?!

– Да!..
– очень тихо подтвердила фея.

– Зачем?!
– вскричал я и переспросил, мгновенно охрипнув: - Зачем?! Ведь я этого не хочу!

И я протянул к ней руки и сделал шаг навстречу.

– Я тоже...
– согласилась она, но не сделала даже попытки сдвинуться с места.

– Так что же нас может разлучить?!
– в недоумении остановился я.

– Время, - был ответ.

– То есть как?

– А вот это вы должны понять самостоятельно, - ответила девушка, и предательская слезинка выскользнула из чудесных глаз её.
– Я привела вас в Храм, нарушая все законы, в надежде, что этим спасу хотя бы вас, но своим необдуманным поступком натворила неописуемых бед. Простите, если сможете...
– как-то виновато улыбнулась она и закрыла лицо руками.

Всё вдруг поплыло, затуманилось. Откуда-то раздался знакомый насмешливый голос:

"Жить - хорошо!" - сказал он.

"А хорошо жить ещё лучше!" - ответил ему другой такой же, не менее знакомый голос.

И я опять вспомнил!..

Ресторан блистал всеми своими люстрами, зеркальными окнами, хрусталём на столах, блестящей фарфоровой посудой, серебряными ложками, вилками, ножами. Музыка гремела, будучи запертой в четырёх стенах и не имея возможности вырваться на свободу. Разгорячённые алкоголем пары метались в подобие танца. Кое-кто энергично продолжал напиваться втихомолку, одиноко сидя за столом. В это самое подходящее время мы и решили покинуть сей замечательный уголок человеческого грехопадения. У входа нас задержал фотограф-любитель.

– Не желаете сфотографироваться на память?
– заискивающе заговорил он.

– Как ты думаешь?
– спросил я у своей спутницы.
– Фоткнемся?

Она неопределённо пожала плечами.

– Давай, - решил я, даже не поинтересовавшись, во что это мне обойдётся.

Фотограф обрадовано заторопился.

– Давайте-ка вон там, возле ёлочки.

– Нет. Возле ёлочки что-то не хочется, - подала голос моя подруга.

– Ладно, тогда вон там, чуть сбоку, у фонтанчика?
– заторопился фотограф.

– У фонтанчика лучше, - согласилась она.

Мы подошли к бассейну, заполненному до половины водой. У самого дна плавали в ожидании своей участи золотистые рыбёшки.

– Нет. Не хочу, - вдруг заупрямилась девушка.

– Почему?
– не понял я.

– Я не хочу фотографироваться на фоне этих несчастных, приговорённых к пожиранию.

– Девушка, - забормотал фотограф, - рыб видно не будет. Будут видны струи фонтана, русалка в центре, а рыбы, они внизу, их не видно. Хотите, сами посмотрите, - он приглашающе отступил от штатива с фотокамерой.

– Лучше на фоне вон того панно, - указала она жестом в сторону совершенно голой стены.

Фотограф скривился, но тут же исправился, заулыбался.

– Как скажете, как скажете, - затараторил он, разворачивая объектив в указанном направлении.

Мы подошли к стене. Я обнимал подругу левой рукой за талию, правой держал обе её руки в своей лапище.

– Внимание?! Ой, девушка, вы, кажется, моргнули. Позвольте, я, на всякий случай, сделаю повторный снимок? – И, не дожидаясь согласия, снова щёлкнул фотовспышкой.