Сад нашей памяти

Широкое витринное окно универсама Салливана было украшено большим зеленым рождественским венком с новеньким, упругим красным бантом. Под венком лежали несколько перевязанных ленточкой подарочных упаковок. Зайдя в магазин две недели назад, Сэйди, привлеченная ярко-красной упаковкой, подобрала самую маленькую из коробочек. Подняв ее и потряся, девушка почувствовала, что упаковка легкая как перышко, и через весь магазин закричала мистеру Салливану, интересуясь, что же там внутри. Тот нахмурился, стал что-то бормотать насчет того, что там ничего нет и сделаны они лишь как украшение. Тогда Сэйди перетрясла все сложенные на витрине нарядные коробочки и с грустью обнаружила, что все они и впрямь пустые.

– Только помни: ничего не трогать, – предупредил еще раз Джонни. – Мистеру Салливану совсем не нравится, когда ты трясешь коробки одну за другой и орешь на весь магазин, что в них ничего нет.

– Но ведь это сколько времени впустую – просто для вида оборачивать коробки в красивую бумагу!

– Это вовсе не впустую, Сэйди, если пытаешься продать эту самую оберточную бумагу или же как следует настроить людей на рождественские покупки.

Сэйди поглядела на обвязанные ленточками коробки в витрине, решив для себя представить, будто в них лежит какой-нибудь красивый наряд.

– Я ведь ничего не испорчу, если просто посмотрю.

– Глазами смотри – это бесплатно, – усмехнулся Джонни.

– Небось новой миссис Картер господин Салливан позволяет брать в руки у себя в магазине что угодно. – С тех пор как эта женщина приехала в Блюстоун, Сэйди видела ее всего один раз. Тихая и миниатюрная, молодая жена доктора Картера напомнила ей мышь.

– Ты не хуже меня знаешь, что в Вудмонте совершенно другой мир, где живут по своим правилам, – приглушенно, едва не шепотом сказал брат.

– Это же несправедливо.

– При чем тут справедливость? Я просто говорю то, что есть.

Джонни было всего девятнадцать, но выглядел он лет на десять старше. С тех пор как два года назад умер их отец, а старший брат Дэнни отправился на войну, Джонни стал работать на их ферме от рассвета до заката. А в те промежутки времени, когда он не тратил все время и силы на выращивание пшеницы, Джонни подрабатывал на мебельной фабрике в Уэйнсборо. Недели, когда брат отсутствовал, были для Сэйди самыми трудными, поскольку и работа на ферме, и перегонка бражки целиком ложились на нее. Минувшей осенью она почти не показывалась в школе и понимала, что сильно отстала в учебе от своих одноклассников.

«Сухой закон» закончился уже много лет назад, и самый расцвет продаж самогона давно остался позади. Однако находились люди – включая и тех же живущих с шиком Картеров, – которые, однажды распробовав, предпочитали всем другим напиток по томпсоновскому рецепту с ароматом цветков жимолости. Да и, честно говоря, все домашнее, считала Сэйди, всегда вкуснее купленного в магазине.

В этот отрезок года продажи самогона, как правило, возрастали. Однако в нынешнем году декабрь выдался особенно беспокойным. Президент Рузвельт объявил на всю страну по радио о внезапном нападении Японии на Перл-Харбор, и все в их городке, включая и Джонни, уже горели желанием отомстить. Теперь их мать, которая и так переживала из-за Дэнни, совсем лишилась сна и ночами беспокойно мерила шагами их скрипучий деревянный пол. Ей довелось пережить Первую мировую войну, и она не хотела, чтобы в подобных кровопролитиях участвовали двое ее сыновей.

Сэйди соскочила с подножки грузовика и тут же сунула руки в перчатках в карманы шерстяной серой куртки Дэнни. Она торопливо подошла к задней части кузова, готовая вытянуть оттуда несколько завинчивающихся банок с самогоном. На Рождество мистер Салливан всегда брал для себя самого три банки и на эту сумму пополнял их счет в своем магазине.

Напротив, через улицу, неспешно вышел из дверей местной каталажки шериф Бойд. Темная рубашка натянулась на его заметно округлившемся животе и, старательно заправленная под выцветшие джинсы, в паре мест все ж таки вылезла наружу. К груди его был приколот жетон со звездой, который никогда как следует не блестел, сколько бы Бойд его ни натирал. Шериф, естественно, узнал грузовик Джонни, и в прищуренных глазках Бойда тут же загорелся интерес.

– От шерифа Бойда у нас будут неприятности? – спросила брата Сэйди.

– Нет, у нас с ним уговор. – Из ящика для молочной тары Джонни достал две самые большие банки.

– Что за уговор?

– Я даю ему две банки нашего жимолостного самогона – и он глядит в другую сторону.

Сэйди быстро подсчитала в уме.

– Но ведь это два доллара, Джонни!

Брат покрепче ухватился за горлышки банок, и морщинки возле его рта сделались глубже.

– Он пригрозил вызвать полицию штата и сообщить о моем нелегальном самогонном аппарате. А мне этого совсем не надо.

Курт Бойд не был таким высоким, как Джонни, однако он был на пару десятков лет старше и весил как минимум на двадцать кило больше. За должность шерифа в их городке платили немного, однако Бойд нашел верные способы получить с нее дополнительную выгоду, дабы увеличить свой скромный доход.

Бойд одернул на животе ремень и заправил под джинсы выпустившуюся рубашку. Поглядев налево и направо, шериф двинулся через улицу, явно направляясь к грузовику.

– Почему бы тебе не пойти уже в магазин и не вручить мистеру Салливану его заказ? – предложил Джонни. – Посмотришь пока журнальчики.

– Я там все обложки видела еще две недели назад. Вряд ли там что-то изменилось. А поскольку смотреть мне можно, только не беря в руки, то мне никак не узнать, что там интересного внутри.

Джонни поднял, прижав к себе, банки.

– Сэйди, ступай в магазин. Ничего хорошего не будет, если ты перехлестнешься с Бойдом.

– Я буду умницей.

– Нет, не выйдет. Иди давай в магазин.

Сэйди разгладила на себе джинсовый полукомбинезон, добытый некогда из церковного ящика с обносками. Хотя он и был очень старым, но ткань за долгие годы сделалась мягкой и приятно ощущалась на коже. В прошлом году полукомбинезон висел на худенькой фигурке Сэйди, но теперь ее бедра и грудь прекрасно заполнили в нем пустовавшие места. Она надеялась однажды найти в том же ящике и платье и пойти в нем в кино в Шарлоттсвилле или в Роаноке.

– Я хочу остаться с тобой, Джонни, – упрямо сказала она.

– Делай, что я говорю, Сэйди. – В голосе у Джонни смешались апатия усталости и тревога. – Дома будем препираться, но не сейчас! – приглушенно прошипел он, следя глазами за Бойдом.

Шериф Бойд уже однажды арестовал их брата Дэнни при развозке самогона и посадил его в кутузку. Суд предложил на выбор Дэнни два варианта: три года тюрьмы или армия. Рассудив, что в армии все же кормят куда лучше, Дэнни выбрал второе. Но в глубине души Сэйди подозревала, что Дэнни только рад был хоть такой возможности уехать из Блюстоуна.

– Быстро дуй в магазин! – скомандовал Джонни. – Я сам отнесу ящик с банками.

Нахмурившись, Сэйди сжала кулаки.

– Все равно буду глядеть из окна.

Джонни между тем расплылся в улыбке:

– Рад вас видеть, шериф Бойд!

Оглянувшись по пути к магазину, Сэйди поймала мрачно изучающий ее взгляд Бойда. Вскинув в доказательство своей храбрости подбородок, она зашла в заведение господина Салливана. Над головой тут же зазвенели колокольчики, заглушив то, что сказал шериф ее брату.