Сад ядовитых цветов. Отравленная роза

Руки дрожали от нахлынувшего непонимания и стресса. Это действительно была кровь. Помимо эритроцитов, лейкоцитов двигающихся в хаотичном порядке в плазме, в препарате разглядывались странные перемещающиеся частицы, сначала Снейп подумал, что это бактерии, или вирусы, однако подобная мысль отпала в следующее мгновение. Игольчатые шарики, четкой формы и одинакового размера, двигались по определенной траектории треугольника, касаясь друг друга. Словно сетка, эти частицы держали оборону. Северус снова прильнул к микроскопу и продолжил наблюдение. Все больше поражаясь, он отметил, что странные молекулы не являлись паразитическими, не отнимали у лейкоцитов и эритроцитов их свойства, не уничтожали, а наоборот питали, словно добавляя нужные вещества. Кровь была живой, под действием этих частиц, и не собиралась умирать. Патология какая-то… Что же это? У Северуса не было технических средств, чтобы изучить кровь на генном уровне, что могло привести к ошеломляющим результатам, взрыву в науке, но одной капельки мало, нужен постоянный донор, и у Снейпа появлялись алчные планы на Аллегру. Удивительно, как свойства крови отражаются на девушке, и тут он вспомнил, что несмотря на серьезные раны, её глаза приобрели почти здоровый вид довольно быстро, это дар… Он задумался на тем, что корни вейлы могли поспособствовать таким проявлениям, однако их кровь тоже на вид совершенно обычная… Но тогда есть только одно объяснение, это мутация, неизвестная и чертовски интересная. Северусу не хватало воздуха от переполнявших его чувств, ему предстояло изучение чего-то совершенно нового, завораживающего. Такие ощущения он не испытывал давно, словно в нем возродился юный мальчика, узнавший что-то новое о зельях, как это было в давние времена. В груди затрепыхало чувство нетерпеливой одержимости. То, что было у него в руках, стоило целое состояние для умов всего человечества. В горле мгновенно пересохло, да и веки отказывались моргать, осушая поверхность удивленных глаз, сверкающих непреодолимым желанием кинуться за Аллегрой и выкачать из нее пару литров бесценной крови. Он решил сделать опыт, который возможно был очевиден, но увидеть собственными глазами подобное, подогревало в нем порывистую страсть и воспоминания, зачем он пошел по пути зельеварения. Медицина и его предмет шли рука об руку, наука завораживала и превращала Северуса в сумасшедшего фанатика, готового запереться в лаборатории навечно. Ему нужно оборудование, в уме он начал прикидывать, сколько денег на это уйдет, и согласится ли Дамблдор оплатить часть исследований. В голове созрела сумасшедшая мысль, Волан-де-Морт бы согласился, несмотря на игры в бога, он все же был ученым, заинтересованным чело… Существом. Снейп фыркнул от того, какие мысли могут посетить человека, когда он слишком увлечен алчной жаждой. Взяв в руки один из флакончиков наполненных соком бубонтюбера, откупорил крышку и капнул на стол рядом с препаратом, затем наколдовал небольшую иголку и окунул в каплю, аккуратно поднял стекло и опустил кончик иглы в препарат.

Снейп поражался все больше, несмотря на знание предполагаемого результата заранее. Яд разрушал кровь, все молекулы: эритроциты и лейкоциты, а неизвестные частицы словно увядали и теряли активность. Кровь умирала. Но спустя несколько минут, когда клетки сока отравили большую часть препарата, процесс внезапно пошел вспять. Уставшие глаза Снейпа сошли с ума от такого зрелища. Мертвые частицы оживали и разрушали молекулы бубонтюбера, восстанавливая соседние клетки. Эритроциты стали размножаться с невероятной скоростью, подпитываемые возрождающимися шариками с волосками по кругу. Удивительное зрелище, яд подавлялся, и больше не причинял вреда, он пропадал, словно неизвестные бактерии научились бороться с ним, эволюционировали из жертвы в хищника. Вот именно! Мгновенная эволюция и регенерация на клеточном уровне! Все что мог Снейп, это открыть рот… Мужчина обмяк на стуле, как тряпичная кукла, совершенно забыв обо всем на свете кроме одного. Он подумал, что не только кровь девушки способна на подобное, но и ткани… Значит сейчас она должна выглядеть здоровой… На Северусе повис диагноз «золотой лихорадки» не связанной с деньгами и золотом вовсе… Перед ним находился ключ к будущему…

— Профессор, извините, если помешала, вы просили меня зайти.

Он сидел на стуле без движений, облокотившись на спинку, его профиль предстал сразу, как только я вошла в лабораторию, в поисках. В голове крутился план, нужно обо что-то запнуться и пожаловаться на зрение. Высыпание на коже вперемешку с небольшими нарывами, выглядело естественно для девушки вчера пообщавшейся с кислотой, коей для меня явился сок бубонтюбера. Снейп не отреагировал на слова.

— Профессор? — непонимающе посмотрела на него я.

Странно, мне кажется, или он совсем не моргает? Боже, это было похоже на действие заклятия остолбеней, или авады, руки свисали перпендикулярно полу, а ноги широко расставлены, можно было подумать что он полулежит, только голова была не ослаблена, шея напряжена. Нечто тревожное прокралось в сердце. Его взгляд был пустым и в то же время полоумным с искрами невиданной жажды, кожа бледна как никогда. Забыв про свои болезни, я подлетела к нему, но прежде чем начать трясти, приводя в чувства и сыпать оживляющими заклинаниями, я еще раз аккуратно спросила.

— Профессор, что с вами? — голос был робок и напуган.

Снова не дождавшись ответа, я позволила себе схватить его за плечо и повела им немного из стороны в сторону. Наконец Снейп начал приходить в себя, поворот головы. Странно, он смотрел совершенно безумными глазами.

— Что с вами? — начала психовать я.

— А мисс, Кэрроу, это вы… Это поразительно… — какой-то потусторонний голос, несвойственный Северусу. — Ваше зрение восстановилось? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

Его тон похолодел и вернулся в обычное состояние.

Затем он просто встал со стула и отправился в кабинет, жестом поманив за собой. Промашка, черт подери! Я должна выглядеть как человек, лишившийся части зрения, вместо этого разглядывала ошалевшими глазами профессора вошедшего в стихийный ступор. Дура, дура! Где были мои мозги?

* * *

Музыкальные термины:

Poco Acсelerando — постепенно ускоряя.

Legato (итал. legato «связанный») в музыке — приём игры на музыкальном инструменте, связное исполнение звуков, при котором имеет место плавный переход одного звука в другой, пауза между звуками отсутствует.

Crescendo — (итал. crescendo, сокр. cresc., буквально увеличивая) в музыке постепенное увеличение силы звучания.

Сфорцандо (итал. sforzando, от sforzare — напрягать силы; также sforzato, forzato, сокр. sf, sfz, fz), в музыке динамическое обозначение, предписывающее более громкое исполнение звука или аккорда.

Presto — самый быстрый темп.

Allegro — быстрый темп, но медленнее чем presto.

Allegretto (аллегретто) — одно из обозначений оживленного темпа в музыке, более медленного, чем Allegro.

Стаккато (итал. staccato — оторванный, отделённый) — музыкальный штрих, предписывающий исполнять звуки отрывисто, отделяя один от другого паузами

Глава 13. На дне чаши

Он смотрел на меня с привычным, и непривычным холодом, но в этом взгляде появилось еще что-то. Словно оценивая, изучал с головы до ног, пытаясь определить, сколько денег за меня можно выручить на черном рынке. Блестящие глаза заставили съежиться, а по коже прошли мурашки как при преждевременном морозе не наступившей зимы. Откуда эта странная алчность? Она саднит, ощущаю неприятное покалывание в животе, а Северус все смотрит, слишком долго формулируя фразы, или вообще не собирается говорить. Спустя какое-то время один мускул на бледном лице дрогнул, сигнализируя начало к действиям.

— Мисс Кэрроу, как вы себя чувствуете? — елейный голос не подходящий ему.

— Нормально, профессор, только кожа немного чешется. — соврала я на одном дыхании.

Если бы не внешний вид, невозможно было бы поверить словам, вылетевшим из моих уст. И где же хваленая актерская игра, которая сейчас так необходима? Находясь рядом с этим человеком, теряешь нить реальности, забываешься, скукоживаешься как одуванчик в воде, его глаза забирают возможность мыслить, думать, действовать, проедают дыру в сознании, срывают занавесы лжи и обмана.

Северус подошел вплотную, отчего я боязливо попятилась назад, без слов, он сделал еще один шаг и склонился над моим лицом, изучая фальшивые увечья, заживающие ранки и вглядываясь в глаза, о слепоте которых лгать теперь было глупо.

— Значит вы хорошо видите? — удостоверился он.

— Д…да. — проблеяла я.

— Хмм..

Он закончил осмотр и вернулся к столу, устроившись на хозяйском кресле, сделал пригласительный жест на жестковатый стул напротив. Мысленно сглотнув, я преодолела шаги до сидения, которое в какой-то момент напомнило пыточное сооружение. Что-то подсказывало, что разговор пойдет в ненужном русле. Опровергать очевидное невероятное выздоровление бессмысленно, выдала себя по полной программе. Испуг за профессора подвел, сделал непреднамеренное па, слишком заметное для зорких глаз, выискивающих все подозрительное.

— Я бы хотел поговорить о вашем феноменально быстром выздоровлении, и еще более странном поучении травмы от сока бубонтюбера.

Как в воду глядела… Вот оно, то, что я ожидала и чего боялась, его рассуждения наверняка привели к чему-то увлекательному. Ожидая продолжения, я внимательно смотрела на Северуса, стараясь не выдавать паники и беспокойства, ставившего меня в положение «на лезвии ножа». Главное не позволить своему рассудку выдавать путанные бессвязные речи, не давать намек о том, что я что-то знаю о чудесном исцелении.