САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть II (Двухтомник англо-американской фантастики)

— Никакого. Наш юридический отдел оформит контракт. Кто будет вас представлять?

— Вы имеете в виду агента? У меня его нет.

Он был сильно удивлен.

— Как, у вас нет агента? Мой мальчик, мне вас жаль! Вам просто повезло, что вы наткнулись на порядочную фирму. Мы могли бы с вас живого шкуру снять! Наймите агента и пошлите его ко мне!

Я нашел посредников в лице фирмы «Сивилла и Сфинкс», это было третьего марта. Я позвонил к ним пятнадцатого.

Миссис Сфинкс сказала:

— Вы понимаете, незначительная задержка. Мисс Сивилла действительно вела по вашему поводу переговоры с «Вельзевулом, Белиалом, Дьяволом и Мистериями», но сейчас она командирована в Чистилище. Позвоните позже!

Я позвонил первого апреля. Мисс Сивилла ответила:

— О, конечно! Все было бы прекрасно, если бы не одно крошечное препятствие. Миссис Сфинкс отбыла в Салем на Испытания. Тренировочные костры для ведьм, вы понимаете! Она вернется на следующей неделе.

Я позвонил пятнадцатого. Очаровательный молодой секретарь мисс Сивиллы заявил, что опять наметилась небольшая препона, так как именно сейчас юридический отдел фирмы «Вельзевул и так далее» решил провести реорганизацию.

Первого мая «Сивилла и Сфинкс» сообщили, что контракт прибыл и сейчас рассматривается уже их юридическим отделом.

В июне мне досталась самая гнусная работа из всех, какие у меня только были, — я устроился на фабрику по плетению сетей. Правда, я надеялся, что, по крайней мере, через неделю сделка с Дьяволом будет окончательно подписана, скреплена печатями и оформлена.

Однако в июле переговоры приостановились, ведь каждый имеет право на отпуск. В августе было не до того: все ринулись на фестиваль Черных Месс. Только в сентябре «Сивилла и Сфинкс» вызвали меня в офис, чтобы подписать контракт. Он был на тридцати семи страницах и весь испещрен пометками и исправлениями. Каждую страницу украшало по меньшей мере полдюжины печатей.

— Если бы вы знали, сколько мороки было с этим контрактом! — сказали мне в «Сивилле и Сфинксе». — Поставьте инициалы в начале и подпишите в конце каждой страницы. На всех шести экземплярах!

Я поставил инициалы и подписал. Текли дни, но я не ощутил никаких перемен: по-прежнему не было ни денег, ни успеха, ни счастья.

— За чем теперь остановка? — спросил я посредников.

— Теперь Он должен все это подписать!

Я подождал неделю и позвонил.

— Вы забыли поставить свои инициалы на одной странице.

Я пошел в офис и поставил инициалы. Позвонил еще через неделю.

— Теперь Он забыл поставить инициалы! — ответили мне.

Первого октября я получил специальный пакет. В нем находилось правильным образом оформленное соглашение между мной и Дьяволом со всеми надлежащими печатями. Теперь-то я, наконец, мог быть счастливым, удачливым и богатым!

Однако вечером в тот же день пришло письмо из фирмы «Вельзевул, Белиал, Дьявол и Мистерии». Оно доводило до моего сведения, что вследствие моей вины, указанной в статье 27-А контракта, последний считается расторгнутым. Я направился к «Сивилле и Сфинксу».

— Что это за статья 27-А? — спросил я.

Мы посмотрели. В статье говорилось, что необходимо было пользоваться услугами фирмы «Вельзевул, Белиал и т. д.» по крайней мере раз в полгода…

— Когда вы заключили контракт? — спросили меня.

Мы посмотрели. Контракт был датирован первым марта, то есть тем днем, когда я впервые пришел в офис к Дьяволу.

«Март, апрель, май…» — мисс Сивилла считала на пальцах. — Все правильно, прошло семь месяцев. Вы уверены, что не просили их ни об одной услуге?

— А как? У меня ведь не было контракта.

— Ну-ну! — решительно сказала миссис Сфинкс. Она позвонила в фирму «Вельзевул, Белиал, Дьявол и Мистерии» и долго спорила с Дьяволом и его юридическим отделом. Наконец она повесила трубку.

— Он говорит, что контракт был заключен первого марта устно, и вы пожали друг другу руки.

— Откуда я мог знать? У меня ведь не было на руках контракта!

— Вы действительно ни о чем его не просили?

— Нет. Я ждал контракт.

«Сивилла и Сфинкс» позвонили в свой юридический отдел.

— Вам предстоит арбитраж! — сказали они и объяснили, что агентам-посредникам запрещено выступать в подобных случаях.

Я обратился к юридической фирме «Чародей, Колдун, Вуду, Искатель воды при помощи прута и Ведьма» (99 Уолл-Стрит, Иксчендж 3-1900) с просьбой представлять мои интересы в Арбитражной комиссии (479 Мэдисон-авеню, Лексингтон 5-1900). Они запросили 200 000 долларов гонорара плюс 20 процентов от дохода по контракту. Я отсчитал им оставшиеся у меня тридцать четыре доллара (то, что мне удалось сберечь за четыре месяца плетения сетей). Они приняли деньги как предварительные и приступили к переговорам.

Дело разбиралось двенадцатого декабря. Слушание проходило весь день. Мне объявили, что решение будет прислано по почте. Я проработал еще неделю и позвонил «Чародею, Колдуну, Вуду, Искателю воды при помощи прута и Ведьме».

— Они отбыли на Рождество — ответили мне.

Я позвонил второго января.

— Одного из них нет в городе!

Я позвонил десятого.

— Отсутствующий вернулся, зато теперь уехали двое других!

— Я бы хотел узнать решение Арбитража!

— Решение может приниматься в течение многих месяцев!

Дело приобретало скверный оборот. Я вспомнил про свой телефонный справочник и листал его до тех пор, пока не наткнулся на фирму «Серафим, Херувим и Ангел», 666 Пятая авеню, Темплтон 4-1900. Обаятельный молодой женский голос ответил на мой звонок:

— Серафим, Херувим и Ангел. Доброе утро!

— Будьте любезны, соедините меня с мистером Ангелом!

— Он у другого аппарата. Не соблаговолите ли подождать?

И я стал ждать…

Джералд Керш РЕКА СОКРОВИЩ (Пер. с англ. Н.Евдокимовой)

Человек, назвавшийся Пилигримом, казался довольно потрепанным. Так и напрашивалось выражение «видавший виды». Трудно было отнестись к нему иначе, чем относится бережливая хозяйка к банке собственноручно приготовленного варенья, поверхность которого оказалась покрыта заплаткой плесени. «Сладко-то сладко, да свежесть сомнительна, — думает хозяйка. — Но ведь не выбрасывать же. Отдам-ка нищим». Подобные же мысли навевал Пилигрим.

Как ни странно, в своих заведомо тщетных попытках не скатиться до конца по наклонной плоскости он выглядел трогательно-обаятельным; величавая сдержанность не изменила ему и в ту минуту, когда бармен удержал его от попытки выскользнуть из нью-йоркского бара «Мак-Арон» словами: