Садовое общество самоубийц
Шрифт:
– Тихон, где у вас сполоснуться можно.
– Там же где и вчера в моей бане.
Я до конца открыл глаза, передо мной стоял Тихон уже в фирменной рубашке с бабочкой.
– Погоди, это что, все только твое. А Саид и Сашка здесь что, не имеют собственности.
– Как не имеют, вон Санек имеет два этажа с мансардой, двести метров дальше по аллее. Неплохо сидел на редиске в свое время, постоянный контракт с администрацией имел. Я его целый сезон уговаривал ко мне в дело войти. Да и сейчас неплохо живет, на нем функция снабженца и работа с клиентами. На мне административные вопросы, вся бюрократия. Да, да и здесь без нее не обошлось, только взятки здесь не работают. По своей лицензии, я имею право набрать пять человек и выдать им рабочую лицензию уже своего персонала. Саид сам пришел ко мне шеф-поваром, о его овощном плове все уже давно легенды слагали. Но готовил раньше только для друзей, выращивал свои кабачки и не хотел принимать мое предложение. Но потом не удачно произвел обмен своего старого участка. Администрация лет семь назад, предлагала участки
– Ну, четвертый так четвертый. Я в баню.
– Полотенце, шампунь и щетку, в предбаннике найдешь. И давай быстрей сегодня у нас много дел, сегодня специальное обслуживание, отмечаем твои проводы, к тому же сегодня день дождя, выходной. А завтра к девяти тебе уже надо будет явиться на сборный пункт.
– Хорошо, прокричал я уже на улице.
Но это не ответ мой Тихону, просто на душе было хорошо.
Где-то создавало фон местное радио, о рекордных урожаях с новостями с границ Союза. Солнце еще не разошлось, а лишь приятно грело тело. Еще можно увидеть последние следы тумана. Дальние садовые домики стояли в утренней дымке парникового эффекта. Отсутствие ветра позволяло влаге медленно воспарять, создавая на своем пути плотные пути островки тумана. На соседнем участке видно кто-то выращивал гигантскую морковь, под верхушками которой образовалась причудливая манная каша конденсата. А еще было очень тихо, такую мирную тишину я не слышал некогда. В прошлом мире, в садах всегда была слышна звуковая суматоха птиц. Как будто их здесь и нет. Точно я ничего не слышал про другие виды биологической жизни. Где животные, рыбы, птицы, в конце концов. Ну, вот опять испортил такую благодать, в раю надо расслабляться, а я все хочу узнать.
Водная процедура пошла мне на пользу, я сразу нашел еще один позитив. Полное отсутствие похмелья, а я ведь помню, намешал вчера многое. Я даже провел небольшую физическую зарядку, а то неудобно перед парнями, за свой начинающий выпирать живот. Скоро сорок, а им все по двадцать. Погодите, выходит и я, больше не расположен к старению. Однозначно, это достаточно продуманный мир.
Завтрак меня еще больше удивил. На веранде я застал только Санька, который распивал натуральное кофе.
– Слушай Сашка, объясни, куда здесь делся другой живой мир, я имею в виду животных, птиц. Ну, хоты бы рыба здесь есть.
Димка, я тоже как ты, поначалу имел здесь множества вопросов ко всем. Но предстоящая тебе лекция в администрации даст на все твои вопросы нужные ответы. Но на этот вопрос они ответят только это, к сожалению или к радости здесь известно два только вида живых организмов, если не брать в расчет богатый растительный мир. Здесь живет только человек и насекомое. И я думаю, что к лучшему. А то пошли бы мы все на корм воробьям.
– Ну да, я, наверное, с тобой согласен. А настоящее кофе, откуда здесь. Ведь если овощи здесь гигантские то, какие здесь должны быть тогда деревья.
– Вполне обычные деревья. Здесь только плодово-ягодный материал сам по себе гигантский. Здесь выращивают все, что можно выращивать. Райские сады настолько большие, что здесь уместились все грешники со всей центральной России, Украины, Белоруссии, с части Казахстана, небольшой процент кавказцев. С других регионов прошлого мира, почему-то суда не воспаряют. Но народу и без этого полно, ведь суда переноситься каждый самоубийца двадцатого и начало двадцать первого века. Каждый выращивает, что душе угодно, администрация выдает в кредит любой семенной материал, инструменты, и проводит консультацию. Только работай, пятнадцать процентов урожая ты пожизненно вносишь в ядро остальное на свое усмотрение. На местном рынке можно найти все, что душе угодно. Но главный местный принцип жизни это умеренность. Не принято здесь устраивать гонки потребления, для местного бытия достаточно не больших благ. Большинство собственников сами без кого-либо бартера отдают половину своего накопленного семенного материала на склады администрации. А ядро перераспределяет среди нуждающихся членов товарищества, в том числе и среди новоприбывших. Если бы не военное положение, ты бы уже сейчас получил все бесплатно, дом, шесть соток качественной земли, семенной материал на выбор, инструменты.
– Да не Сань, ты же знаешь, это не для меня. Ну, какой из меня огородник.
– А вот здесь ты ошибаешься, растил бы, например свою редиску, как миленький растил. Перед тем, как ты войдешь в садовое общество как полноправный член товарищества, ты принимаешь присягу и получаешь лицензию на ту или иную деятельность. Но здесь, эта бюрократическая церемония, не простая символическая дань. Здесь это обязательство перед обществом, настолько серьезно перестраивает твое мышление. Что ты, начинаешь максимально ответственно подходить к вопросу своей полезности по отношению садовому Союзу. Тут я подавился салатом, откашлялся и задал встречный вопрос.
– Санек, у вас там что, в ядре, работает фабрика по программированию людей на служение обществу.
– Есть такое мнение, хотя его мало кто здесь рассматривает. Процедура выглядит обычно, как там, при получении паспорта. Только здесь ты читаешь присягу, вот и все. Я тоже раздумывал над возможностью манипуляции над нами. Ведь я помню, как я фанатично выращивал редиску, и заметь, почти весь свой урожай, отдавал на бесплатной основе в ядро. Но сейчас я стопроцентно уверен, здесь просто другие жизненные ценности. Взятое на себя обязательство
перед обществом здесь воспринимается твоим сознанием с полной ответственностью. В конце концов, ни кто тебя насильно не заставляет, и не диктует твой выбор. Не хочешь нести ответственности перед обществом, иди в дикари, но и товарищество в ответ, больше не будет за тебя, беспокоится. Короче здесь присяга не пустые слова, а лицензия раскрывает в тебе такой интерес к своему роду деятельности, что в тебе появляться неподдельный фанатизм. Как это было со мной, с Саидом с его кабачками, и даже с Тихоном с его брюссельской капустой. Кстати о Тихоне он уже укатил в местный филиал администрации на территории, тебя оставил на меня. Мы тоже с тобой, поедем на рынок закупаться, так сказать, других посмотрим и себя покажем.– Может пешком, а то поле вчерашней велосипедной прогулки позвоночник до сих пор трещит.
– Поедем на мотоблоке, нам ведь нужно многое сегодня купить.
После завтрака утреннюю тишину рая, нарушил заведенный движок мотоблока, с лаконичной надписью на борту кафе Тихое. Я даже почувствовал легкое неудобство перед соседями за создаваемый шум нашим транспортом. Санек загрузил в кузов велосипед, предложил и мне уместиться рядом с ним. Мотоблок больше шумел, чем ехал. Но через пятьдесят метров мы встретили выезжающее еще одно похожее средство передвижения, у того вообще отсутствовал глушитель. Надрываясь под грузом метровыми кубиками нарезанного огурца, этот двигатель выдавал такие частоты, что наше тарахтение уже наверно никому больше не мешало. Этот надрыв механической силы, словно дал старт всем обладателям мотоблоков по этой аллее. Дорога мигом заполнилась транспортом с всевозможными маленькими двигателями и без них. Велосипеды спокойно обгоняли эти рычащие чудища слева. А нам приходилось трястись со скоростью пешехода. Люди встречались разные, в основном это были простые огородники, которые везли свой урожай нарезанный кубами для облегчения транспортировки. Встречались и кавказские кепки, и коммерсанты в футболках поло, и синие шорты. Но сегодня на всех были бейджи. Кавказцы оказались служащими транспортного унитарного предприятия садового товарищества. На их удостоверениях так и написано транспорт, а снизу имя и должность. Едва ли не половина водителей мотоблоков на головах носили кепки. Синие шорты оказались работниками Водоканала. Только белые поло, оказались за представителями вне садовых служб. Представители частного бизнеса все в футболках поло, с нагрудными удостоверениями того или иного кооператива. Например, у Курицы, написано кооператив Тихое, снабженец, ФИО. Как пояснил по дороге Санька это и есть лицензия. Странно это все как-то, ну не серьезно, что ли. До этого лицензия, которая по рассказам открывала здесь смысл жизни, казалось куда более серьезным предметом, чем этот запайный в пластик кусок бумаги. Второе открытие, которое я сделал по дороге, это то, что женщины не все здесь носят купальники или прозрачные сарафаны. Я видел женские образцы и в разноцветных футболках поло, и в синих майках в комплекте с синими шортами, и кепки, даже черные военные майки я видел женские. Но на этом перечень служб не заканчивался. Разноцветность людской массы становилась еще более разномастной, чем мы ближе подъезжали к рынку. Дорога стала вдвое шире, но наша скорость от этого не увеличилась. Вскоре мы выехали на рыночную площадь, рынком оказалось забетонированное поле, я как человек военный сразу уловил сходство с аэродромом. Вон даже двухэтажное здание с пунктом управления полетами. Но сейчас там был районный филиал администрации садоводства по совместительству управление местного рынка.
Торговля шла под торговыми навесами, так и прямо с мотоблоков, выставленных в правильные ряды. Санька пояснил предстоящую задачу. Он ищет Тихона в администрации, который сегодня должен получить квартальное разрешение на торговлю крепким алкоголем. После чего закупаемся и едем назад. Согласно плану мне предоставляется свободное время в один час, для более близкого знакомства с обществом. На что мне и выдается капитал в размере, пятьдесят условных семян.
От условных семян я слегка обалдел. А я думал, здесь все при коммунистическом бартере живут. Так нет, оказалось, каким-то финансистом высчитана средняя стоимость единицы всего семенного материала. И этот капитал выразили в капиталистической бумажной единице. Ничего нового в экономике они здесь все-таки не придумали. Опять деньги, деньги.
Наверно это разочарование было написано у меня на лице, так как Санек добавил мне еще двадцатку. Купюры были с разным номиналом, и с разными рисунками. Бежевая бумажка с репой, один рубль. Зеленая бумажка с зеленым луком, три рубля. Синяя купюра, кажется с фасолью, пять рублей. Красная купюра с клубникой, десять рублей. И оранжевая двадцатка с тыквой.
Санька убежал в сторону администрации, а я пошел учиться местному обороту капитала. Потолкавшись в толпе, я наткнулся на местного хранителя порядка в красной футбольной форме с надписью на груди общественная милиция. На одном плече была вышита полоска старшины, на поясе висел наган.
– Слушай старшина, где здесь вещевые ряды.
– Тебе еще рядов десять в ту сторону, там начинается бытовой сектор.
– Спасибо.
Как и было сказано, через десять рядов началась вещевая торговля. Все торговцы этих рядов, были одеты в разноцветные поло. Ну да частный бизнес вне урожая. Так, ага вот, это мне как раз и нужно, мои военные ботинки конечно хороши, но кеды летом лучше. На это ушло всего тройка условных единиц. Потом купил черный платок, за одну репу, повязал себе на шею. Тряпка при себе всегда нужна, пот со лба убрать, рану перетянуть, обездвижить конечность, ну, в общем нужна. В рядах с одеждой я более ничего не покупал. Да и выбора практически не было, в основном классовая и специализированная одежда. Далее шли ряды с инструментами, в ближайшее время садово-огородные работы мне не светят, поэтому я в них и не заходил. Вскоре я наткнулся на холодное оружие, ножи копья, арбалеты, даже мечи и щиты. Один торговец азиат, очень нахваливал свои обоюдно острые мечи. Мол, достал на перепродажу в ядре, мечи каких-то элитных рейдерских групп. Взял на пробу такой меч в руки, и сразу понял, что я слабенький для такого оружия. И что за быки в местном спецназе, если такой арматурой машут.