Садовый домик

– Ну чего ты тянешь, давай быстрей!
– проревел Сергей, глядя выпученными глазами на Анатолия. Тот, скорее повинуясь инстинкту самосохранения, нежели здравому смыслу, не сводя глаз со злосчастного, загадочного люка, начал шарить рукой по стене, ежесекундно натыкаясь на какие-то острые предметы, которые кололи ему руки. Вдруг в дрожащие пальцы уткнулась душка замка, а в ладонь уперся торчащий из него ключ. В этот момент Маша что-то прокричала со второго этажа. Слов было не разобрать, но первой мыслью, которая пришла Толе в голову была - бежать к ней и выяснить в чём дело. Но он вовремя остановился, так как в следующее мгновение Сергей снова подпрыгнул на люке, а за этим последовал полный ярости, гортанный рев, который без сомнений донесся из подпола. Он подбежал к хозяину дома, они вместе навалились на люк и за несколько мгновений до новой атаки снизу просунули замок в прочные петли.

– Кто это?
– тяжело дыша, спросил Лекарев.

– Не знаю.
– Так же тяжело ответил Серега.
– Понятия не имею, что у меня там может быть.

Сверху снова раздался крик, и ребята побежали на второй этаж. Машка высунулась в окно и, держа в руке горящий факел, что-то кричала. Внизу покойники начали новый, ещё более агрессивный штурм дома. Несмотря на то, что огонь возымел свое действие и уже десяток мертвецов пылали разноцветным пламенем, другие не отступали, а наоборот, продолжали точными ударами разносить заколоченные окна первого этажа. Факелов осталось мало. Толя с Сергеем из остатков материала соорудили ещё несколько огненных стрел, но стало уже понятно, что на такое количество нежити, которая нескончаемым потоком прибывала к дому, их явно недостаточно.

– Справишься тут одна?
– спросил Анатолий, внимательно смотря на девушку. Она кивнула.
– Тогда мы вниз, бей их, когда кучно подойдут, мы скоро.

Ребята снова спустились на первый этаж. Из доносящихся снаружи звуков стало понятно, что ожившие атакуют не только ту часть дома, которая окнами выходила к главным воротам, но и вход в дом. Дверь и подставленные к ней предметы с глухим стуком сотрясались под сильными ударами, а массивный замок болтался из стороны в сторону как детская погремушка. Из подпола атака казалась ещё сильнее - навесной запор готов был в любую минуту соскочить с люка, словно пушинка от легкого порыва ветра. Лекареву было страшно представить, что именно оттуда пытается вырваться наружу. И если в тот момент, когда они с Сергеем только закрыли люк, между ударами проходило приличное время, то теперь, казавшаяся уже хлипкой деревянная крышка сотрясалась без перерывов. "Так она долго не выдержит" - в растерянности подумал Анатолий. Сквозь увеличивающиеся прорехи в окнах и стенке шкафа, придвинутого к ним, можно было увидеть вспышки яркого пламени, получающиеся от метания сверху самодельных огненных стрел. Но, судя по непрекращающимся снаружи ударам, количество нежити не убавлялось.

Огненная стрела осталась только одна. Маша стояла держа в руке последний заряд и смотрела вниз на мертвецов. Они больше не прибывали, но то количество, которое заполонило все пространство вокруг дома, казалось нескончаемым, будто с целого кладбища покойники повылезали из своих могил и пришли сюда полакомиться человечиной. Она потянулась к зажигалке, но тут же одернула руку, так как чья-то рука тяжело легла на плечо. Обернувшись девушка обнаружила у себя за спиной бледного Лекарева, который в призрачном лунном свете сам напоминал покойника.

– Оставь последний патрон, чтобы застрелиться, - хриплым голосом прошептал он.
– Нам, кажется, отсюда не выбраться - их слишком много.

С первого этажа доносился рев и скрежет, а также бранные крики хозяина дома, который бегал от одного угла к другому и чем-то гремел.

– Ты так думаешь?
– спросила она, глядя вниз на нежить.

– Да. Посмотри, сколько их, - парень устало махнул рукой в сторону мертвой толпы, штурмующей казавшиеся ветхими стены дома.
– И неизвестно сколько на другой стороне.

Он уселся на холодный пол и снизу вверх посмотрел на Машу, которая стояла у окна с факелом в руке и растерянно смотрела на улицу. Неожиданно парень рассмеялся, а потом, повалившись на пол, начал кататься из стороны в сторону.

– Чего ты ржешь?
– с раздражением спросила девушка.

– А ты подумай!
– сквозь смех ответил он, - ведь ничего этого вовсе могло не быть, если бы мы спокойно остались в городе! Вспомни: "Толя, будет весело, поехали". Молодец, Маш, теперь я точно вижу, что тут не скучно!

– Идиот! Откуда я могла знать, что всё так получится!

Но никаких оправданий Анатолию не было нужно. Он корчился на полу, заливаясь раскатным смехом, который при других обстоятельствах мог бы показаться заразительным. Но неожиданно все кончилось, так же как и началось. Толя снова спокойно сел, облокотившись на спину, и тяжело вздохнул.

– Прости. Просто я никак не предполагал, что умру сегодня, - держась за голову, проговорил он.
– Всё это как-то по-дурацки, понимаешь? Мы спокойно жили без особых проблем и забот в относительно спокойном городе, где, наверное, умереть легче подавившись яблоком, чем от рук каких-нибудь убийц. Слава Богу, войны нет. В общем, ничего не было, никакой предрасположенности к смерти. И тут вдруг такая нелепость - куча покойников, которые, скорее всего, хотят нас загрызть! Это уму непостижимо!

– Лекарев, сволочь, чего ты там делаешь, помоги мне!
– донеслось с первого этажа и все философские мысли Анатолия быстро улетучились из головы. Он вскочил на ноги и ринулся к лестнице. На мгновение ему даже стало стыдно за свои малодушные высказывания, так как судя по поведению художника - утонченной, казалось бы, натуры - тот собирался стоять до конца.

На первом этаже бушевала настоящая битва. Окна почти сдались и в образовавшихся прорехах торчали гнилые черные руки нежданных гостей. Все это сопровождалось гортанным ревом на разные лады. Холодильник и газовая плита, которыми была заблокирована входная дверь, от неё почти отодвинулись и теперь сильные удары снаружи сотрясали оставшиеся внутренние запоры. Крышка подпола тоже дышала на ладан, подпрыгивая каждое мгновение. Петли замка, уже болтались на толстых гвоздях, которыми ранее были плотно приколочены к дереву. Ещё чуть-чуть и наружу должно было выбраться нечто, засевшее внизу. Сергей стоял у шкафа и выковыривал из каких-то коробок оставшиеся патроны. Обрез лежал около него. Толя не стал дожидаться ценных указаний, а первым делом подбежал к двери и всей тяжестью навалился на предметы, которые служили заслонкой. Не без труда вернув холодильник и газовую плиту в исходное положение, он посмотрел на вход, и ему стало ясно, что с этой стороны оборона тоже скоро рухнет. В этот момент Сергей закончил с боеприпасами и позвал Лекарева к себе.

– А-а, дверь заблокировал, молодец, - сказал он, мельком посмотрев на проделанную Анатолием работу.
– Значит так, перво-наперво нам этого, внизу нейтрализовать надо. Возьми палено потоньше, зажги в печке один конец, как только эта тварь покажется наружу, я садану в него своим фирменным патроном, а ты следом запалишь его. Всё ясно.

Толя кивнул.

– Вот и хорошо! Готовься!

Он подбежал к наваленным в кучу дровам, выбрал самое тонкое палено и засунул один конец в гаснущую печь. Пламя внутри неохотно начало разгораться, а отданное огню дерево шипеть, извлекая из себя наружу скопившуюся в нём влагу. Один большой гвоздь с петли отлетел в сторону и плавно, будто издеваясь, подкатился к печке. Оставалось совсем немного времени до встречи с четвертым обитателем этого дома. Руки у Лекарева ходили ходуном. Он смотрел на сосредоточенного Сергея, который как монумент стоял перед сотрясающемся люком, направив на него ствол. Ни одна мышца на лице не выдавала волнения, он, казалось, застыл в ожидании, как охотник, караулящий дичь.

– Как только крышка откроется, - спокойно сказал Сергей, не сводя глаз с пола, - запускай туда огонь.

Напряжение вокруг достигло своего пика. Ребята уже не обращали внимания на вой и скрежет, доносящиеся со стороны улицы, будто и не существовало опасности там, снаружи. Всё их внимание было приковано к дрожащим петлям, гвозди которых отчаянно сопротивлялись сильному напору неведомого существа, пытающегося вырваться наружу. Полено в руках Анатолия еле теплилось огнём, но он не смел сдвинуться с места, готовый в любой момент дать отпор неожиданной атаке.

Вдруг удары резко прекратились, и крышка с петлями и замком замерла в покое. Парни переглянулись, не понимая что происходит. Но в следующую минуту обе петли вместе с гвоздями, которые, казалось, были не вбиты в дерево, а просто просунуты в безразмерные отверстия, взмыли в воздух. Люк распахнулся и из темноты подпола на ребят уставились два выпученных злобных глаза без зрачков.

– Дед?!...
– воскликнул Сергей и в недоумении опустил оружие. Его лицо выражало крайнее удивление и полное непонимание происходящего. Очевидно, в этом пучеглазом монстре, голова которого только по общей форме напоминала человеческую, он опознал своего давно пропавшего родственника. Последний же, не теряя времени, резким движение выскочил из своего укрытия почти наполовину и ловко скрюченными серыми руками, кожа на которых частично отсутствовала, схватил Серегу за правую ногу и с силой потянул его к себе. Растерявшийся парень, не ожидавший нападения, не успел во время отскочить в сторону и потерял равновесие, с треском грохнувшись на пол. В следующие несколько секунд мертвец за ноги потащил Сергея за собой и скрылся в подвале так, что ноги хозяина по колено оказались в подполе. И тут он взвыл. Покойник гнилыми, но острыми зубами схватил своего бывшего внука за ногу и буквально вырвал из неё кусок мяса. Анатолий среагировал быстро. Он подбежал к раскрытой крышке и почти погасшей палкой ударил нежить по голове. Как и его сородичи мертвец вспыхнул как спичечная головка и, рухнув на сырой пол, начал кататься из стороны в сторону с остатками плоти во рту. Вокруг моментально распространился запах гнилого горящего мяса. Сзади подбежала Машка, которая, услышав крики снизу, решила посмотреть, что происходит и застала только вспышку в люке. Она помогла брату вытащить прокушенную ногу и плеснула на нежить бензина из канистры, которая осталась у неё в руке, отчего пламя усилилось. По непонятным булькающим звукам, доносившемся снизу и ослабевавшим с каждой секундой, было понятно, что гость больше не появиться на поверхности.