Сады Луны

Паран отпустил его руку и пошел на поляну. Теперь кусок дерева был размером со стол, оплетенный, как венами, извивающимися ветвями и покрытый со всех сторон грубыми квадратными отверстиями. Земля вокруг него сочилась кровью.

– Капрал, – прошептал он, холодея. – Пусть девушка идет с Маллетом.

Калам положил руку ей на плечо.

– Все в порядке, милая, – сказал он тоном доброго дядюшки, – ступай. Мы скоро придем.

– Да, – улыбнулась она, направляясь к тому месту, где стоял Маллет.

Калам поглядел ей вслед, потирая заросший щетиной подбородок.

– Никогда раньше не видел, чтобы Горечь улыбалась, – сказал он подходящему Парану. – А жаль.

Они стояли и смотрели, как Маллет о чем-то говорит с девушкой, потом он подошел к ней поближе и положил руку ей на лоб.

Паран кивнул головой.

– Гроза прекратилась, – сказал он.

– Да. Надеюсь, это означает то, на что хотелось бы надеяться.

– Кто-то остановил ее. Я разделяю твои надежды, капрал, – однако капитан едва ли надеялся. Что-то готовится. Он вздохнул. – А еще и двенадцати нет. Трудно поверить.

– Впереди у нас будет длинная ночь, – отозвался убийца, стало очевидно, что и у него запас оптимизма не велик. Он тоже вздохнул. Маллет вдруг изумленно воскликнул. Он убрал руку со лба девушки и теперь махал им, чтобы они подошли. – Иди ты, – сказал Калам Парану.

Капитан помрачнел, глядя на человека в черном. Потом он пошел туда, где стояли Горечь и лекарь. Глаза девушки были закрыты, она находилась в трансе.

Маллет начал сразу.

– Присутствие ушло, – заявил он.

– Это заметно, – ответил Паран, глядя на девушку.

– Но есть кое-что еще, – продолжал лекарь. – У нее внутри кто-то есть.

Паран удивленно поднял брови.

– Кто-то, кто находится там уже давно. Как он сумел пережить присутствие Веревки, для меня загадка. Теперь мне придется выбирать.

– Поясни.

Маллет присел на корточки, он рисовал на земле какие-то бессмысленные узоры сорванной веточкой.

– Этот кто-то защищал сознание девушки, работая как фильтр. За последние два года Горечь делала такие вещи, которые могут лишить ее рассудка, если она вспомнит о них. Это присутствие борется сейчас с воспоминаниями, но оно нуждается в помощи, оно не так сильно, как было когда-то. Оно умирает.

Паран опустился рядом с лекарем.

– Ты хочешь предложить ему помощь?

– Не уверен. Дело в том, что мне неизвестны его планы. Не знаю, к чему оно стремится, не могу прочитать его знаков. Что, если я помогу ему, а оно захочет полного контроля? Тогда девушка опять окажется захвачена присутствием.

– То есть, ты считаешь, что это присутствие защитило Горечь от Веревки, чтобы потом выбраться и занять его место?

– Если так, – сказал Маллет, – то оно не очень-то умно. Но почему оно действует так аккуратно? Его тело, его плоть пропали. Если оно лишится девушки, ему просто некуда будет деться. Это может быть кто-то любящий, родственник или что-то в этом духе. Личность, которая решила принести себя в жертву полностью. Это все вероятно.

– Себя? Это была она?

– Да, она была женщиной когда-то. Понятия не имею, что это сейчас. Единственное, что я могу уловить от нее, это грусть, – лекарь посмотрел в глаза Парану. – Самая большая грусть, которую я когда-либо видел.

Паран быстро взглянул ему в глаз, потом встал.

– Я не могу приказать тебе, что делать, лекарь.

– Но?

– Но я бы предложил тебе сделать это. Дай ему то, в чем оно нуждается, чтобы сделать то, что должно.

Маллет с облегчением вздохнул, потом отбросил палочку и встал.

– Мои ощущения подсказывают мне то же самое. Спасибо.

Калам громко обратился к кому-то с поляны.

– Ну, хватит уже. Покажитесь!

Двое мужчин повернулись и увидели, что Калам смотрит куда-то влево от себя. Паран ухватил Маллета за руку и быстро потащил его в тень. Лекарь потащил за собой Горечь.

На поляну вышли двое, женщина и мужчина.

Крокус змеей пробирался между корней и сучков леса. Для сада здесь было слишком много растительности. Голоса, которые он услышал, пробираясь в поисках Апсалы, принадлежали двум мужчинам и женщине в серебристой маске. Все трое смотрели на странного вида древесный обрубок, который стоял посреди поляны. Крокус медленно выдохнул. Одним из мужчин был Раллик Ном.

– Оно больное, – произнесла женщина, отступая, – и голодное.

Большой темнокожий человек рядом с ней усмехнулся

– Не стану спорить с вами, глава Гильдии. Но чтобы это ни было, оно не малазанское.

Глаза вора распахнулись. «Малазанские шпионы? Глава Гильдии? Воркейн!» Женщина перевела взгляд с незнакомца на Раллика.

– Как это действует на тебя, Раллик?

– Никак, – ответил он.

– Тогда подойди. Убийца пожал плечами и подошел к корявому, оплетенному корнями обрубку. Тот перестал увеличиваться. Воркейн перевела дух.

– Похоже, что ты помешал ему, Раллик. Странно.

Тот усмехнулся.

– Пыль Отатарала.

– Что?

– Я втер ее в кожу.

Воркейн вздрогнула. Второй человек взглянул на Раллика.

– Я помню тебя, убийца. И стычку в ту ночь, когда мы пытались предложить контракт. Ночь с нападением с небес.

Раллик кивнул.

– Я удивлен тому, что ты уцелел, – сказал малазанин.

– А он вообще часто удивляет, – произнесла Воркейн. – Ладно. Капрал Калам, Разрушитель Мостов, твое прошение об аудиенции нашло меня, я пришла. Но прежде, чем мы начнем обсуждение, я бы хотела увидеть весь твой отряд, – она повернулась к деревьям справа от нее.

Голова Крокуса пошла кругом. «Разрушители Мостов!» Но все тут же прошло. Когда он увидел, как на поляну из тени вышло еще двое, между ними шла Апсала. Она казалась одурманенной, глаза ее были закрыты.

Один из пришедших представился.

– Глава Гильдии, я капитан Паран из девятого взвода, – он вдохнул воздух, – потом продолжил, – в данный момент Калам будет говорить от лица империи.

Воркейн повернулась к темному человеку.

– Тогда аудиенция начата.

– Мы оба знаем, глава Гильдии, что городской Совет Даруджистана не является настоящей властью в городе. Мы пришли к выводу, что городские маги, действуя неявно, потворствуют такому положению вещей, преследуя свои интересы. Кто они, неизвестно, они хорошо замаскированы. Мы были готовы убить всех магов в городе, но это заняло бы очень много времени и создало бы полную неразбериху. Вместо этого Малазанская империя предлагает истинным правителям города заключить договор. Сто тысяч золотых монет. Каждому. Более того, самый сильный сможет держать под контролем весь город, императрица пожалует ему титул верховного кулака и все сопутствующие привилегии, – он скрестил руки на груди.

Воркейн помолчала, затем спросила.

– А императрица Лейсин готова заплатить лично мне девятьсот тысяч золотых?

– Разве это сумма? Конечно, – подтвердил Калам.

– Т'орруд Кабаль – могучая сила, капрал. Но прежде, чем я отвечу, я должна знать, что за существо движется на нас с востока, – ее голос звенел от напряжения. – Пятерых драконов, противостоявших ему одновременно, оплакивают на Лунном Семени. Я полагаю, что мастер Барук и Кабаль заключили союз с Сыном Тьмы.

Калам казался озадаченным, но быстро пришел в себя.