Сады Луны

Маг пробился сквозь слежавшуюся почву. Он встал на ноги и осмотрелся. Он стоял посреди голой равнины, слева далеко на горизонте виднелась цепь холмов. Над головой повисло небо цвета ртути, по нему плыли чернильно-черные облака.

Быстрый Бен уселся, скрестив ноги и обхватив руками колени. «Трон Тени, – произнес он. – Повелитель Теней, я пришел в твое королевство. Примешь ли ты меня, как подобает принимать гостей?»

Из холмов на горизонте пришел ответ: завыла Гончая Тени.

Двенадцатая глава

Пойдем со мной Путем Воров,

Слышишь

как он

Поет под тобой?

Как прекрасна мелодия.

Ты тоже можешь петь...

Песнь Апсалы. Дрисбин (род. 1135)

Потирая лоб, Крупп сидел в кабинете Мамота и читал.

...и в Зове Земли Бог был Изувечен, и был он Прикован к месту. В Зове Земли многие земли были разделены Кулаками Бога, вещи были порождены, вещи были отпущены на свободу. Прикованным и Изувеченным был тот Бог.

Крупп оторвался от древнего тома и закатил глаза. «Покороче, – умоляет Крупп, покороче же!» – он опять стал вчитываться в бледные, написанные от руки слова.

...и было предостережение в проявлении тех сил. Изувеченный Бог предостерегал, но не достаточно, ибо силы земли не послушали его. Изувеченный Бог был Прикован, а Прикованным был повержен. На той голой равнине, где решено было заключить Изувеченного Бога, многие собрались: Худ, серый бродяга Смерти, был там, Диссембре пришел, рыцарь Худа, хотя он к тому времени разорвал узы, наложенные на него Худом. Среди пришедших были...

Крупп застонал и начал листать страницы. Список казался бесконечным. Абсурдно длинным. Он не удивился бы, если бы в списке ему попалось имя его прабабушки. Наконец, через три страницы он нашел нужные ему имена.

...и среди тех, кто пришел из серебра небес, были Тисте Анди, обитатели Тьмы перед Рассветом, Черные Драконы, числом их было пять, среди них был краснокрылый Силана, живущий с Тисте Анди в их Клыке Тьмы, он тоже спустился из серебра небес...

Крупп закивал головой, бормоча. «Клык Тьмы, Лунное Семя? Дом пяти Черных Драконов и одного Красного? – Он поежился. – Как Колл додумался до этого? Правда, он не всегда был горьким пьяницей, но и прежде он не блистал образованием. Кто, в таком случае, говорил устами старого пьяницы?»

– На этот вопрос, – Крупп вздохнул, – ответ придет потом. Значимость сказанного Коллом заключена в правдивости и в том, как это утверждение использовать в создавшейся ситуации, – он закрыл книгу и встал. У него за спиной раздались шаги.

– Я принес тебе травяной чай, – сказал старик, входя в маленькую комнату. – Что, оказался ли «Справочник по Аладартскому королевству» полезен, Крупп?

– Да, он и впрямь оказался полезен, – ответил Крупп, с благодарностями принимая керамическую кружку. – Крупп оценил пользу современного языка. Эти бесконечные пассажи ученых мужей прошлого невыносимы для Круппа, Крупп рад, что живет в другое время.

– Да, да, – отозвался старик, слегка покашливая и глядя в сторону. – Что, если я спрошу тебя, что ты искал? Крупп лукаво прищурился.

– Ничего особенного, Маммот. Я надеялся найти там упоминание имени моей прабабушки.

Маммот нахмурился, потом кивнул.

– Ясно. Тебе повезло, я не очень любопытен.

– Ах, не надо, – округлив глаза воскликнул Крупп, – в наши дни везение крайне нежелательный спутник. Но я благодарен тебе за понимание. Круппу приходится быть осторожным.

Крупп блаженно улыбнулся и отхлебнул чаю.

– Не стоит благодарности, – ответил Маммот, взмахивая рукой. – Я не имел в виду, а, ну, да... Любопытство, понимаешь, научного толка. Может быть, – предложил Маммот, – мы перейдем в гостиную, посидим у камина?

Они перешли в соседнюю комнату. Усевшись, Крупп вытянул ноги и откинулся на спинку стула.

– Как движется твой труд? – поинтересовался он.

– Медленно, – ответил Маммот, – как, собственно, и ожидалось.

Казалось, что Маммот хочет спросить о чем-то; Крупп подождал, лениво разглядывая носки собственных башмаков. Прошла минута, после чего старик откашлялся и заговорил.

– Скажи, Крупп, ты часто видишь моего драгоценного племянника в последнее время? Крупп удивленно поднял бровь.

– Вот вопрос, – ответил он. – Крупп обещал человеку, человеку, который является дядей юноши, обнаружившего, что улица – чудесное место для игры... Да, юнец мечтал о поединках на мечах и темных делах, творящихся в переулках в ночи, о переодетых принцессах и тому подобном, – Маммот кивал в такт, закрыв глаза, – и Крупп держит обещание твердо, ибо он тоже любит мальчика. Выживание зависит в таких местах от способностей, и Крупп взял юнца под свое теплое крыло, и не без успеха, не так ли? – Маммот улыбнулся и снова кивнул. – А что до дядюшкиного вопроса, конечно же, Крупп видел мальчика.

Маммот подался на стуле вперед и пристально поглядел на Крупна.

– Ты не замечал ничего странного в его поведении? Я имею в виду, не задавал ли он странных вопросов, не пытался ли разузнать что-нибудь?

Крупп сощурился. Он подумал, отпил чаю.

– Вообще-то, да. Во-первых, он искал способ вернуть похищенные драгоценности по каким-то личным причинам, как он объяснил. Личные причины. Крупп пытался выяснить тогда, пытается и сейчас, что за причины, но он держится с похвальной твердостью.

– Хорошо. Ты веришь, что у Крокуса проснулся интерес к серьезному образованию? Я не понимаю этого. У него какая-то навязчивая идея.

– Ага, возможно, Крупп сумеет связать воедино эти факты.

– Спасибо, – с облегченьем произнес Маммот. – Я бы хотел знать, откуда все это взялось. Столько амбиций разом, боюсь, как бы все не закончилось крахом. Однако, если направить их в нужное русло...

– Да, да, – сказал Крупп, – искусство воровства, в конце концов, не столь полезно в жизни.

Маммот усмехнулся.

– Неужели? От тебя ли я это слышу, Крупп?

– Это все равно останется между нами. Во всяком случае, я уверен, что Мурильо знает что-то. Он намекал на это весь вечер, когда мы ужинали в корчме Феникса.

– А Мурильо надежен? – спросил Маммот.

Крупп улыбнулся.

– Сеть, окружающая мальчика, не тронута. И Раллик Ном принял на себя серьезную ответственность. Возможно, в Крокусе он видит свою потерянную молодость. На самом деле, Раллик инстинктивно избегает Круппа. Он бесконечно верен идее, он, как известно, платит свои долги с лихвою всем. За исключеньем Круппа, естественно. Кровь ли бежит по его венам, можно иногда задаться таким вопросом.