Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

Шлюп в режиме шпуга прыгнул к Трицератопсу.

– Борт «Мазератти», – продолжал взывать к нарушителю зоны эксперимента голос маршала, – остановитесь! Вынужден открыть огонь на поражение!

Шлюп выстрелил.

Невидимый луч «глюка» снес один из гигантских стокилометровых рогов астероида, придающих ему сходство с земным трицератопсом, задел крайний левый «папоротник» антенны.

Фрегат «Индепенденс» выстрелил в ответ, и шлюп вынужден был нырнуть под «зеркало» силового поля, отразившее мощный залп корабельной «глюк-пушки».

– Остановите пуск! – закричали в толпе, собравшейся в зале визинга «Иртыша». – Прекратите эксперимент!

Однако Хоук, взявший руководство развитием кризисной ситуации на себя, решил вопрос иначе:

– Всем вон из зоны «альфа»! Заградители – «красную завесу» на макс! Нарушитель сейчас выйдет на границу зоны поражения! Полная отдача! Продолжаем работу!

Шлюп, управляемый неизвестным агрессором, вышел из невидимости на полтысячи километров ближе к Трицератопсу. Его пилот имел твердое намерение не допустить проведение эксперимента. Но этому намерению не суждено было осуществиться, хотя он и успел выстрелить: на этот раз разряд «раздирателя кварков» отразила невидимая броня «красной завесы».

И в этот момент отсчет закончился.

– Ноль!

– Щас жахнет! – пробормотал Бондарь.

Таймер включил генератор фазовой деформации.

На пути «свиста» выросла стотысячекилометровая мембрана перестроенного «затвердевшего» вакуума.

«Свист» появился вовремя, как и ожидалось, с точностью до микросекунды. И хотя его никто не увидел, можно было не сомневаться, что расчеты ученых оправдались: он вонзился точно в центр рожденного «свистофильтром» вакуумного «зеркала».

То, что случилось потом, оказалось неожиданным даже для видавших виды безопасников.

Вся стотысячекилометровая плоскость «зеркала» стала видимой! По ней от центра удара побежала удивительной красоты интерференционная волна. Затем вспыхнул весь объем пространства вокруг плоскости, образуя гигантскую лучистую сферу. А в следующее мгновение эта сфера стремительно сжалась в точку и исчезла! Вместе с астероидом Трицератопс и всем комплексом сооружений на его «лбу». Вместе с тремя десятками автоматических зондов и модулей защиты. Вместе со шлюпом «Мазератти», попавшим в самый эпицентр жуткого явления.

Фрегат «Иртыш» качнуло с боку на бок, будто корабль на морской волне. Однако катаклизм сжатия пространства в безразмерную дыру его не затронул, радиус волны сжатия оказался чуть меньше расстояния между ним и Трицератопсом.

Уцелел и фрегат «Индепенденс», командир которого успел выдернуть космолет из сферы сжатия.

– В-вашу м-мать! – очнулся Бондарь, бросаясь к выходу из зала визинга.

Расталкивая загалдевших людей, Артем последовал за ним.

Разбор последствий эксперимента проходил уже на Земле, в резиденции директора ФСБ.

Смехов отказался от госпитализации и принял делегацию ученых из ИНФП и Академии наук, а также ответственных за безопасность эксперимента от Погранслужбы и Службы безопасности в своем кабинете.

Всего на совещании присутствовало одиннадцать человек, в том числе Бондарь и Ромашин.

– Что произошло? – поднял глаза Смехов на руководителя эксперимента Пауля Круминьша.

Круминьш встал, но по жесту директора сел обратно.

– «Свист» оказался голым БИСом.

Смехов продолжал смотреть на него с ожиданием, и начальник лаборатории добавил:

– Так мы назвали безинформационные структуры. «Свист» – один из вариантов такой структуры. Он не пожелал фильтроваться, отдавая запасенную информацию, он просто перешел в состояние инфляционного вырождения мерности пространства.

– Без терминов, пожалуйста.

– Все материальные структуры и евклидов континуум в радиусе полусотни тысяч километров сжались в точку, в состояние с одним-единственным измерением.

– В черную дыру?

– Объект с одним измерением не равнозначен черной дыре, имеющей массу, заряд и размерность не меньше трех единиц. Такие объекты мы называем нульмерами, хотя это не совсем правильно.

– Не вижу принципиальной разницы.

– Она кроется в…

– Хорошо, не будем углубляться в теорию, я понял. Итак, вы утверждаете, что «свист» развернулся в эту самую бисову структуру, а потом сжался в точку.

– В общем, вы правы.

– В таком случае, что происходит в районе ВП, коль «свисты» на самом деле являются не пакетами информации, а файлами свертки пространства?

Круминьш посмотрел на своих коллег.

– Мы знаем, – заговорил известный физик-универсалист, доктор наук Давид Райтер-Баум, – что Великая Пустота представляет собой зону фазового перехода.

– Представляла, – поправил его сосед, тоже доктор наук, Юлий Кублицкий.

– Представляла, – согласился Райтер-Баум. – Поскольку налицо явное замедление, если не остановка, инфляционного расширения зоны. Теперь нам представляется, что кто-то из центра Галактики посылает специальные бигстопперы… э-э… прошу прощения за жаргон, посылает солитоны поля с отрицательной кривизной развертки. В результате…

– Пространство схлопывается в точку. В итоге «свисты» остановили расширение ВП, так?

Райтер-Баум кивнул.

– На самом деле этот процесс значительно сложнее…

– Главное, мы видим последствия процесса. Кто, по-вашему, посылает «свисты»? Маатане, орилоуны?

– Это вопрос к ксенологам.

Хоук покосился на Ромашина.

– Разрешите? У нас есть предположение на этот счет.

– Слушаю вас.

– ВП – продукт деятельности более сложной и мощной системы, чем разум. Неважно, человеческий или негуманоидный. Маатане и орилоуны, по сути, наши современники. Мы же столкнулись с деятельностью постразумной системы.

– Как вы сказали? – Смехов не скрыл удивления. – Постразумная система?

– УММ – так ее назвали специалисты – порождение негуманоидных цивилизаций за пределами местного скопления галактик. Очевидно, ее пытается придержать, ограничить размах деятельности другая система – УММ нашей Галактики.

Ученые, сидящие вокруг стола совещаний директора ФСБ, загудели.

Смехов поднял руку, прекращая шум, окинул их понимающим взглядом.

– Не все согласны с вашей концепцией, Майкл. Считаю необходимым поговорить на эту тему отдельно, хорошо подготовив материал. Коль уж вы начали, поговорим о других наших проблемах, затем вернемся к, – он усмехнулся, – к УММу. Кто осмелился кинуть нам вызов при проведении эксперимента с разверткой «свиста»? Тоже этот ваш негуманоидный УММ?