Сага о Фафхрде и Сером Мышелове

— Бежим!

Мышелов ринулся к черной стене.

Фафхрд успел схватить его за кисть и увлек к двери с аркой, буквально таща приятеля за собой.

Громовой рокот стих, и вслед за ним послышался тихий и весьма прельстительный свист.

По черной стене снова пробежала зарница, но на этот раз она была гораздо ярче, словно гроза быстро приближалась.

Ослепительная вспышка навсегда запечатлела в мозгу у Фафхрда только одну картину: гигантский паук, прижавшись к кроваво-красным прутьям клетки, смотрит на них сверху вниз. У паука были бледные ноги, красное бархатистое тело и густая шерсть, глянцевитая и золотистая, сквозь которую поблескивали восемь маленьких глазок, а свисающая вниз иззубренная клешня, словно пара золотых ножниц, выстукивала, как на кастаньетах, бешеное стаккато.

Прельстительный свист повторился. Казалось, его испустил красно-золотистый паук.

Но сильнее всего Фафхрда поразило поведение Мышелова, который упираясь тащился за другом, крича, как бы в ответ на свист:

— Да, милая, я иду. Пусти, Фафхрд! Дай я к ней влезу! Только один поцелуй! О драгоценная!

— Прекрати, Мышелов! — проворчал Фафхрд, и по его телу пробежали мурашки. — Это же гигантский паук!

— Сотри паутину с глаз, Фафхрд, — отозвался Мышелов умоляюще и неожиданно весьма к месту. — Это роскошная девушка! Она стала еще обворожительнее, да и я заплатил за нее! О моя радость!

Но тут его голос потонул в громовом рокоте — так же, как, быть может, и новый свист паука; опять вспыхнула яркая как день зарница, за ней последовал новый удар грома, пол задрожал, вся лавка затряслась, и Фафхрд вытащил Мышелова через арку с трилистником на площадь, после чего опять раздался жуткий грохот, сопровождаемый ослепительной вспышкой.

В ярком свете было видно, как ланкмарцы полукругом бегут прочь по площади Тайных Восторгов, повернув пепельно-бледные лица в сторону лавки, из которой вот-вот вырвется страшный ураган.

Фафхрд обернулся, на месте арки была ровная стена.

«Склада Странных Услад» в Невоне больше не было.

Сидя на влажном тротуаре, куда вытащил его Фафхрд, Мышелов жалобно бормотал:

— Тайны времени и пространства! Божественные знания! Секреты преисподней! Черная нирвана! Красно-золотые небеса! Пропали мои пять медяков!

Фафхрд сжал зубы. В нем зрела твердая решимость, родившаяся из недавней злости и замешательства.

До сих пор он пользовался паутинкой Шильбы, да и тряпкой Нингобля тоже, чтобы служить другим. Теперь он воспользуется ими в собственных интересах! Повнимательнее присмотрится к Мышелову и прочим своим знакомым. Вглядится даже в свое собственное отражение! Но главное, он пронзит всевидящим взором Шильбу и Нинга до самых их чародейских внутренностей!

Откуда-то сверху раздалось тихое: «Пс-с-т!»

Не успел он поднять голову, как почувствовал, что с его шеи и глаз что-то сдернули, причем глаза после этого некоторое время покалывало.

Мимо них наверх устремилось нечто мерцающее, и Фафхрду показалось, что он, словно сквозь толстое стекло, увидел на миг черное лицо, с очень морщинистым ртом, носом и веками.

Но сразу же это неверное видение исчезло, и его глазам предстали лишь две головы в клобуках, свесившиеся с высокой стены. Раздался кудахчущий смешок.

Затем головы в клобуках скрылись из вида, и все снова стало как прежде: край крыши, небо, звезды, да голая стена.