Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сага о Форсайтах
Шрифт:

Ровно в двенадцать, переодевшись для верховой езды, Джон вышел из отеля. Лошадей было пять, так как верхом пожелали ехать две девочки Блэр. Он поехал между ними, а Фрэнсис Уилмот с сестрой - впереди.

Девочки Блэр были молоденькие и по-американски хорошенькие - в меру яркие, круглолицые, румяные - тип, к которому он привык за два с половиной года, проведенных в Соединенных Штатах. Они сначала были слишком молчаливы, потом стали слишком много болтать. Верхом ездили по-мужски, и очень хорошо. Джон узнал, что они, как и устроители пикника мистер и миссис Харисон, живут на Лонг-Айленде. Они задавали ему много вопросов об Англии, и Джону, уехавшему оттуда девятнадцати лет, приходилось выдумывать много

ответов. Он начал с тоской поглядывать через уши лошади на Фрэнсиса Уилмота и его сестру, которые ехали впереди в молчании, издали казавшемся чрезвычайно приятным. Дорога шла сосновым лесом, между стройных редких деревьев, по песчаному грунту; солнце светило ясное, теплое, но в воздухе еще был холодок. Джон ехал на гнедом иноходце и чувствовал себя так, как бывает, когда только что выздоровеешь.

Девочки Блэр интересовались его мнением насчет английского романиста - им до смерти хотелось увидеть настоящего писателя. Джон читал только одну его книгу и из действующих лиц помнил только кошку. Девочки Блэр не читали ни одной; но они слышали, что кошки у него "восхитительные".

Фрэнсис Уилмот придержал лошадь и указал на большой холм, по виду действительно насыпанный когда-то людьми. Они все придержали лошадей, посмотрели на него две минуты молча, решили, что это "очень интересно", и поехали дальше. Публика, высадившаяся из двух автомобилей, распаковывала в ложбинке еду. Джон отвел лошадей в сторону, чтобы привязать их рядом с лошадьми Уилмота и его сестры.

– Моя сестра, - сказал Фрэнсис Уилмот.

– Мистер Форсайт, - сказала сестра.

Она посмотрела на Джона, а Джон посмотрел на нее. Она была тоненькая, но крепкая, в длинном темно-коричневом жакете, бриджах и сапогах; волосы короткие, темные, под мягкой коричневой фетровой шляпой. Лицо, бледное, сильно загорелое, выражало какое-то сдержанное напряжение; лоб широкий, чистый, носик прямой и смелый, рот ненакрашенный, довольно большой и красивый. Но особенно поразили Джона ее глаза - как раз такие, какими в его представлении должны быть глаза у русалки. С чуть приподнятыми уголками, немигающие, и карие, и манящие. Он не мог разобрать, не косит ли она самую малость, но если и так, это только украшало ее. Он смутился. Оба молчали. Фрэнсис заявил: "А я, знаете ли, голоден", - и они вместе направились к остальным.

Джон вдруг обратился к сестре:

– Так вы только что приехали, мисс Уилмот?

– Да, мистер Форсайт.

– Откуда?

– Из Нэйзби. Это между Чарлстоном и Саванной.

– А, Чарлстон! Чарлстон мне понравился.

– Энн больше нравится Саванна, - сказал Фрэнсис Уилмот.

Энн кивнула. Она была, по-видимому, неразговорчива, но пока, в небольших дозах, ее голос звучал приятно.

– Скучновато у нас там, - сказал Фрэнсис.
– Все больше негры. Энн никогда еще не видела живого англичанина.

Энн улыбнулась. Джон тоже улыбнулся. Разговор замер. Они подошли к еде, разложенной с таким расчетом, чтобы вызвать максимум мускульной и пищеварительной энергии. Миссис Пэлмер Харисон, дама лет сорока, с резкими чертами лица, сидела, вытянув вперед ноги; Гэрдон Минхо, английский романист, пристроил свои ноги более скромно; а дальше сидело множество девушек, все с хорошенькими и отнюдь не скромными ножками; немного в стороне мистер Пэлмер Харисон кривил маленький рот над пробкой большой бутылки. Джон и Уилмоты тоже сели. Пикник начался.

Джон скоро увидел, что все ждут, чтобы Гэрдон Минхо сказал что-нибудь, кроме "да", "да что вы! ", "а", "вот именно! ". Этого не случилось. Знаменитый романист был сначала чуть не болезненно внимателен к тому, что говорили все остальные, а потом словно впал в прострацию. Патриотическое чувство Джона было уязвлено, ибо сам он держался, пожалуй, еще более молчаливо.

Он видел, что между тремя девочками Блэр и их двумя подругами готовится заговор - на свободе отвести душу по поводу молчаливых англичан. Бессловесная сестра Фрэнсиса Уилмота была ему большим утешением. Он чувствовал, что она не захочет, да и не вправе будет примкнуть к этому заговору. С горя он стал передавать закуски и был рад, когда период насыщения всухомятку пришел к концу. Пикник - как рождество в будущем и прошлом лучше, чем в настоящем. Затем корзины были вновь упакованы, и все направились к автомобилям. Обе машины покатили к другому кургану, как говорили - в двух милях от места привала. Фрэнсис Уилмот и две девочки Блэр решили, что поедут домой смотреть, как играют в поло. Джон спросил Энн, что она думает делать. Она пожелала увидеть второй курган.

Они сели на лошадей и молча поехали по лесной дороге. Наконец Джон сказал:

– Вы любите пикники?

– Определенно - нет.

– Я тоже. А ездить верхом?

– Обожаю больше всего на свете.

– Больше, чем танцы?

– Конечно. Ездить верхом и плавать.

– А! Я думал...
– и он умолк.

– Что вы думали?

– Ну, я просто подумал, что вы, наверно, хорошо плаваете.

– Почему? Джон сказал смутившись:

– По глазам.

– Что? Разве они у меня рыбьи? Джон рассмеялся.

– Да нет же! Они, как у русалки.

– Еще не знаю, принять ли это за комплимент.

– Ну конечно.

– Я думала, русалки малопочтенные создания.

– Ну что вы, напротив! Только робкие.

– У вас их много в Англии?

– Нет. По правде сказать, я их раньше никогда не видел.

– Так откуда же вы знаете?

– Просто чувствую.

– Вы, наверно, получили классическое образование, В Англии ведь это, кажется, всем полагается?

– Далеко не всем.

– А как вам нравится Америка, мистер Форсайт?

– Очень нравится. Иногда нападает тоска по родине.

– Мне бы так хотелось попутешествовать.

– Никогда не пробовали? Она покачала головой.

– Сижу дома, хозяйничаю. Но старый дом, вероятно, придется продать хлопком больше не проживешь.

– Я развожу персики около Южных Сосен. Знаете, в Северной Каролине. Это сейчас выгодно.

– Вы живете там один?

– Нет, с матерью.

– Она англичанка?

– Да.

– А отец у вас есть?

Четыре года как умер.

– Мы с Фрэнсисом уже десять лег сироты.

– Хорошо бы вы оба приехали как-нибудь к нам погостить; моя мать была бы так рада.

– Она похожа на вас? Джон засмеялся.

– Нет. Она красавица.

Глаза серьезно посмотрели на него, губы чуть-чуть улыбнулись.

– Я бы поехала с удовольствием, но нам с Фрэнсисом нельзя отлучаться одновременно.

– Но ведь сейчас вы оба здесь.

– Завтра уезжаем; мне хотелось увидеть Кэмден.
– Глаза опять стали внимательно разглядывать лицо Джона.
– Может, наоборот, вы поедете с нами и посмотрите наш дом? Он старый. И Фрэнсису доставили бы удовольствие.

– Вы всегда знаете, что доставит вашему брату удовольствие?

– Конечно.

– Вот это здорово. Но вам правда хочется, чтобы я приехал?

– Ну да.

– Я-то очень хотел бы; ненавижу отели. То есть... ну, вы знаете.

Но так как он и сам не знал, трудно было ожидать, что она знает.

Она тронула лошадь, и иноходец Джона перешел на легкий галоп.

В просветы нескончаемого соснового леса солнце светило им в глаза; пахло нагретыми сосновыми иглами, смолой и травой; дорога была ровная, песчаная; лошади шли бодро. Джон был счастлив. Странные у этой девушки глаза, манящие; и верхом она ездит даже лучше, чем девочки Блэр.

Поделиться с друзьями: