Сага о Годрланде

Наконец к нам спустился Жирный, не тот, который Хотевит, а его родич, имени которого я так и не узнал. Причем вид сделал такой, будто и слыхом не слыхивал, как мы тут орали. Удивился, мол. И как давай чесать языком… Хальфсен раза три начинал пересказывать, да всё время сбивался и потому замолк.

Жирному ответил фагр. Потом снова заговорил Жирный. Потом снова фагр…

Кто к кому, спрашивается, пришел? Может, мне и вовсе уйти? Пусть наговорятся вдоволь…

— Эй! Раб Сатурна Пистоса! У меня дело к этому живичу! Заткнись и дай мне с ним поговорить!

— Разумеется, — сладко улыбнулся фагр, от чего меня передернуло. — Я всего лишь убедил этого уважаемого господина не звать стражу и не писать на вас жалобу. Сказал, что вы пришли побеседовать с ним, а его не блещущие умом воины набросились на вас с мечами.

Жирный ширил ноздри от злости, но стерпел и даже махнул рукой, приглашая нас пройти в другую комнату и присесть.

— Жирный! Безднов ты прощелыга! Не вышло обманом, решил измором нас взять? Уговор каков был? Твой род нас кормит, пока долг не вернет! Коли надоело кормить, так возвращай наше серебро! Иначе мы каждый день к тебе столоваться будем ходить!

Хальфсен открыл было рот, но фагр тут же перебил его:

— Достойный хёвдинг! Позволь, я буду пересказывать твои слова этому уважаемому. А ваш толмач пусть проверит, верно ли я говорю. Но перед тем бы хотелось понять, в чем суть ваших разногласий.

— Тебе-то какое дело? — буркнул я, но не со злости, а скорее от досады на самого себя.

Ведь выходит, что этот мягонький раб только что ну, не то чтобы спас наши шкуры, но всё же выручил. Я за собой вины никакой не ощущал, это ведь Жирный нас обманывать вздумал, и воины его и впрямь первыми напали. Хотя не совсем напали, просто мечи выставили, как будто это может кого-то остановить… Но вдруг по их годрландским законам я был где-то не прав? Тогда с нас могли потребовать виру в пользу Жирных, а наше серебро всё у тех же Жирных…

— Мой господин приказал привести тебя до полудня. Чем раньше ты закончишь свое дело здесь, тем скорее я выполню приказ. Ты же не откажешься пойти со мной к господину?

— Не откажусь.

Рысь наскоро объяснил, в чем суть наших отношений с Жирными, упомянул и про договор, и про законника, только не стал рассказывать, откуда взялся долг.

Фагр слушал, наклонив голову набок. Так он еще больше походил на сову. Затем он заговорил с Жирным. Я разбирал лишь отдельные слова, чаще всего «серебро» и «долг». А может, это я запомнил их крепче остальных?

Пока они беседовали, я задумался, а где же Хотевит? Не поверю, что он струсил и решил отсидеться, не такой он человек. Да и в спину он бить тоже не станет. И Дагна… Уж она-то не понаслышке знает, как жадные ярлы могут обманывать нанятый хирд. Вспомнить хоть бы ярла Торира Тугую Мошну! Он вроде не отказывался платить нам, но только не сразу, а когда-нибудь потом, и без Дагны нам бы пришлось попусту торчать в его Темном заливе, ожидая свое серебро. Значит, этот Жирный их куда-то выпроводил. Вот только на что он рассчитывал? Уж явно не на то, что мы будем терпеть и жрать всякое дерьмо. Вон, даже воинов нанял! Причем не каких-то дешевых, а аж хускарлов! Поди, мы наели бы меньше!

И вот только тут до меня дошло, о чем говорил Коршун.

Жирный ведь на то и надеялся. Он хотел, чтоб я пришел к нему и напал на его воинов, а потом бы он обвинил нас и либо потребовал бы большую виру, либо как-то вывернулся, чтоб не возвращать нам долг.

Я посмотрел на фагра-раба с благодарностью. Повезло, что он подвернулся нам сегодня! Только теперь я должен ему, ну или не ему, а Сатурну, мать его, Пистосу.

— Уважаемый понял свою ошибку и отныне будет давать достаточно денег для покупки еды, — сказал фагр.

Судя по гневному и в то же время печальному лицу Жирного, так оно и было.

— Что ж, за тем я и приходил, — растерянно сказал я.

Мне думалось, что я чуть больше поучаствую в беседе, но раз уж всё разрешилось, так и пусть.

Мы вышли из дома Жирного. Лавр, сжимая полученные монеты, поспешил на рынок, а я с Хальфсеном и Рысью поплелся за фагром.

Наш толмач шепотом пояснил, что этот сладкоречивый раб сказал Жирному, будто если тот не перестанет нарушать уговор, тогда Сатурн Пистос выкупит у нас его долг и стребует напрямую. И еще добавил, что любой законник выберет сторону благородного, а не какого-то живичского торгаша.

— А разве можно покупать долг? И зачем его покупать? — удивился я.

— Можно! — откликнулся фагр. — К примеру, если бы вам срочно нужны были деньги, тогда кто-то мог бы дать вам половину от долга, потом стряс бы с вашего должника всё полностью, и разницу оставил бы себе. Так хорошо и вам, ведь вы получаете монеты сразу, хоть и чуть меньше, и покупателю долга, ведь он заработал на пустом месте. И лишь должник ничего не выигрывает и не проигрывает. На самом деле, вы можете продать долг Жирных хоть сейчас. Есть даже благородные рода, которые этим занимаются.

— И сколько они берут? — полюбопытствовал Рысь.

— Когда как, но не меньше трети долга. С вас, как с иноземцев без покровителя, взяли бы половину или даже больше.

Хоть я и не понял всего, о чем толковал фагр, но всё равно вскипел от ярости. Как? Забрать половину долга? Значит, мы бы получили лишь половину? Да с чего бы? Мы за эти монеты плыли через всю Альфарики! Голодали, бились с разбойниками, петляли по Бездновым речушкам! А они думают за просто так получить половину? Да ни в жизнь! Жить останусь в Гульборге, но стрясу с Жирных всё до последней монеты.

Господин Сатурн Пистос жил далековато от нас, зато близко к сольхусу с золотой крышей. Когда мы добрались до его дома и прошли сквозь толстые ворота, мне показалось, что мы ненароком заплутали и оказались в лесу. А потом я увидел, что лес уж больно правильный и нарядный: ни тебе поломанных деревьев, ни гниющих веток, ни прелых листьев. Все деревья ровные, будто причесанные, под ними подметено, цветы насажены яркие да пестрые, а меж ними каменные дорожки проложены. Повеяло свежестью, знать, где-то неподалеку было озерцо.

Из-за кустов вышла птица размером с глухаря, а потом подняла хвост, развернула во всю ширь, а хвост-то громадный и изумрудом переливается. Наши петухи даже вполовину не так красивы, как эта птица. Зато стало любопытно, а на вкус она так же хороша, как курица? Я ж сегодня ничего не ел.

Фагр провел нас через весь этот чудной лес с чудными птицами, усадил в домик без стен, с одной лишь крышей на подпорках, а сам ушел звать господина. В зелени да в тени было гораздо прохладнее, чем в том доме, где мы нынче жили, вокруг щебетали невидимые птахи, временами мелькали меж деревьев люди, скорее всего, рабы. Они всё чего-то делали, наклонялись, что-то убирали, поднимали. Один раб приволок ведро с водой и вылил его под цветочный куст. Может, помои так выбрасывают? Хотя вроде ничем таким не воняло.