Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Ирэн пришла от его исповеди в восторг, Дэйра же, подумав, тоже заулыбалась. Путь до Майбрака предстоял неблизкий, лучше врагов не наживать. Ей и Амрэля должно было до конца жизни хватить. Увидев, что Дэйра оттаяла, Феликс заручился ее обещанием отужинать с ним и Ирэн после прибытия и скрылся в карете отогреваться.

Оставшуюся часть пути Дэйра ломала голову над причинами непонятного интереса маркиза к своей персоне. Помимо очевидного – она была единственной девушкой из Эйдерледжа, на которую пал выбор Амрэля, возможно, роль играла ее репутация «немного дурочки», и Феликс, очевидно, пытался разглядеть в ней то безумие, о котором судачили все герцогства страны. Конечно, она могла просто понравиться маркизу – вряд ли как человек, но, может, как женщина, тогда вставал вопрос о нормальности самого Феликса, потому что «нормальным» парням Дэйра обычно не нравилась.

А еще она думала о Нильсе. Всю оставшуюся часть пути донзар ехал у кареты Томаса, и Дэйра его не видела. Зато она хорошо представляла, что у него должно было твориться на душе. Если бы она потеряла Томаса… Порой брат был невыносим, но он был одним из немногих, к которым Дэйра чувствовала родственное тепло. Да, они расстанутся в Майбраке, но брат не умрет, просто отправится по своему пути. Каким бы странным этот путь не казался родителям, Дэйра втайне гордилась смелостью Томаса, определившим, чего он хочет от жизни. Ей бы так.

Герцог Морт Бардуажский встретил их в воротах крепости, и это была самая большая честь, какую когда-либо оказывали Дэйре. Обычно хозяин замка выезжал встретить лишь Лорнов. И хотя Дэйра подозревала, что причина крылась в графе Эстреле и возможно, частично в Феликсе, возвращающемся после долгого путешествия, герцог заверил ее, что это только ради нее он оставил гостей, собравшихся со всего края встретить девятую невесту принца.

События последних дней и особенно часов навалились вдруг со всей своей опустошающей тяжестью, и Дэйра перестала искать причины. Пусть будет так, как все происходит – она подумает об этом завтра. Как ни странно, но настаивать на ее присутствии на пире, герцог не стал. То ли сказался плохой вид Дэйры, которая честно заявила, что мечтает только о подушке, то ли хватило согласия графа Эстрела, который радостно принял приглашение на ночную трапезу.

Феликс, крутившийся поблизости, пока Дэйра разговаривала с его отцом, попытался было напомнить про обещание совместного ужина, но маркиза отказалась от своих слов так же легко, как и от приглашения герцога. Ненавидеть ее за это сильнее Феликс точно не станет. Одно радовало: Дэйра собиралась покинуть замок герцога на следующий день. И хотя про ее планы не знали ни граф Эстрел, ни капитан Белиорский, ни, тем более, Феликс, она была уверена, что перечить ей не станут. Страх не успеть к началу церемонии, до которой оставалось меньше двух недель, был веским поводом. Лорнов боялись все, Дэйру поймут.

Она намеревалась прямиком отправиться в свои покои, куда ее были готовы отвезти выстроившиеся в ряд слуги, когда что-то заставило ее остановиться. Марго, следующая за ней, едва не врезалась в девушку, не ожидая, что та замрет посреди двора. Герцог с графом Эстрелом, Феликсом и Ирэн давно ушли, Томас еще возился в своей карете, собирая карандаши, рассыпавшиеся в пути, где-то ворчал капеллан, потерявший очки, раздавались окрики Белиорского, как всегда недовольного охраной. Пахло тяжелыми испарениями, которые поднимались от влажных черных камней, которыми был вымощен двор. Дэйре казалось, что она стояла на затвердевшей грязи. Несмотря на то, что замок окутала ночь, температура держалась нулевая, слуги, разгружающие кареты, бегали без шапок и теплых курток, в которые обычно кутались донзары, прислуживающие на почтовых станциях. Даже теплолюбивый капеллан расстался с шарфом и расстегнул шубу.

Зато Дэйре было холодно. Мороз то и дело пробегал по коже, заставляя ее кутаться в платок, который она набросила поверх одежды. А ведь она почти забыла, как это – мерзнуть. Марго тронула ее за плечо, но Дэйра подняла палец к губам, призывая гувернантку к молчанию. Служанка закатила глаза и, окончательно уверившись, что маркизу накрыл очередной приступ, начала кричать Томасу, чтобы он присмотрел за сестрой, потому что ей, Марго, нужно проследить, чтобы их поселили в самых достойных покоях. Конечно, Марго просто замерзла, а брат был слишком занят карандашами, чтобы обращать внимание на сестру, но Дэйра не возражала. Мороз, проникнувший сначала в голову, плавно переселился в грудь и живот, а оттуда пополз в ноги. И ноги вдруг захотели идти.

Дэйра не стала противиться и пошла по каретному двору, который, следуя бардуажской традиции, был огромен. Горящие факелы неравномерно выхватывали из темноты те его участки, где кипела работа – разгружали повозки, распрягали лошадей, встречали гостей. Оказалось, что Дэйра с графом и Феликсом были не единственными, кто прибыл в Бардуаг этой ночью. Вот и еще одна причина того, что герцог встречал их лично. Вполне могло статься, что в замок приехал кто-то, куда более знатный, чем все они вместе взятые. На ум приходила странная спешка графа Эстрела, который настоял, чтобы они отправились из Копры в Бардуаг по кратчайшей дороге. Не с Амрэлем ли Лорном у него здесь было назначено свидание? Если так, то из крепости следовало выезжать этой же ночью, только поменяв лошадей и взяв припасы. Встречаться со светлым князем так рано, Дэйра не желала. Она уже настроилась, что у нее еще целых две недели, чтобы придумать достойный ответ Лорну, который посмел так по-хозяйски распорядится ее судьбой.

За спиной маркизы послышалось недовольное кряхтение стражника, которого, наверняка, отправил за ней Белиорский, но Дэйра, словно гончая, уже взяла след. Она знала, куда ей нужно идти. Обойдя еще три незнакомых экипажа, она почти достигла края двора, когда вдруг заметила пять огромных черных карет без окон, вокруг которых бегали слуги распрягая вороных коней.

Девушка замерла, не веря глазам. Это были те самые кареты, которые выехали из ворот поместья близ Копры, где ее едва не повесили. И гербовые знаки династии Лорнов на крутых заиндевевших боках говорили о том, что она не ошиблась.

Она огляделась, ожидая увидеть едва ли не самого Амрэля поблизости, но заметила только Георга Эстрела, который отдавал распоряжения кучерам черных экипажей. Мужчины стояли вокруг графа, понурив головы, словно провинились. Похоже, она нашла причину, по которой Эстрел так спешил в Бардуаг. Граф торопился встретить кареты, принадлежащие светлому князю. Дэйра только сейчас разглядела, что экипажи были грузовыми, люди в таких не ездили, а значит, и бояться появление Амрэля в Бардуаге не стоило. Что же такого ценного везли Лорну, что тот поручил другу проследить за доставкой? И откуда?

Эстрел повысил голос, и она услышала отрывки фраз: «живого места не оставлю», «олухи», «не дрова везете». Опасаясь, что он повернет голову и заметит ее, Дэйра нырнула за последнюю из карет и осторожно прикоснулась к заиндевевшему боку. Ей показалось, что внутри экипажа было тепло, но точно определить было сложно. Странно пахло: молоком, сеном и чем-то железным. Повинуясь непонятному зову, Дэйра прислонилась к черной стене кареты и замерла, вслушиваясь в царившую внутри тишины. Возня, скрежет и хныканье – приглушенные, но все же отчетливые звуки, были столь неожиданными, что она отпрянула, чувствуя, как от волнения заколотилось сердце. Девушка собиралась послушать снова, но едва не подпрыгнула от внезапного оклика:

– Маркиза? – голос графа Эстрела был удивленным и кислым, словно он выпил несвежего молока, которое окончательно скисло прямо у него в горле. – Что вы здесь делаете?

Это все голоса в твоей голове, подумала Дэйра. Это они возились, шуршали и хныкали, а не кто-то, запертый внутри грузовой кареты.

– Я… осматривалась, – ляпнула она первое, что пришло на ум. – А потом увидела герб Лорна на этих каретах, и мне стало любопытно. Похожи, на почтовые экипажи, только мне кажется, что внутри не письма.