Сага о Копье: Омнибус. Том I

Карамон втянул воздух и сжал руки, чтобы избавиться от дрожи. Он дико уставился на Рейстлина.

— Но ты не…, ты не будешь…

— Умирать? Нет, яд не затронул меня. Видишь ли, братец, я был способен командовать силой Великого Ока. Я разработал яд, который был проводником силы Глаза и уничтожил Шавас.

— Я не понимаю! — Карамон уронил голову на руки.

— Это просто, — Рейстлин говорил, как преподаватель с туповатым учеником. — Когда магия приходила в движение, яд, сделанный мной, заставлял всю магическую энергию заливающую окрестности течь в волшебника. После того, как я отказался присоединиться к Темной Королеве, Шавас бросила заклинание, которое уничтожило бы меня. Вместо этого, она уничтожила себя.

— Но, поскольку и ты пил яд…, — заколебался, недоверчиво глядя, Карамон.

— Да, — кивнул Рейстлин. — Если бы я попытался бросить заклинание, оно уничтожило меня тот час же.

— Я не могу поверить этому, — сказал Карамон, но он говорил тоном, которым признавал правду. — Она была настолько красивой! Такой молодой!

Рейстлин начал кашлять. Скрыв лицо за белой тканью, которую он держал возле рта, он внимательно наблюдал за братом из теней своего капюшона.

«Я мог бы сказать тебе правду. Я мог бы сказать тебе, что она лич. Я мог бы сказать тебе, что она жила до Катаклизма. Я мог сказать тебе, что она была членом Совета Мереклара с его основания, принимая облик одного человека, затем другого. Я мог сказать тебе, что ее жизнь была связана с тем опаловым ожерельем, дававшим ей подобие юности и красоты. Я мог бы сказать тебе, братец, что губы, которые ты целовал, в действительности — гниющая и распадающаяся плоть…».

— Да, братец, — сказал Рейстлин, протягивая свою руку, чтобы коснуться руки брата. — Она была очень красива. Богатырь поднял голову и с удивлением уставился на близнеца. Осторожно, опасаясь отказа, он обнял рукой брата.

— Мне жаль, — сказал он.

Рейстлин обхватил тонкими пальцами ладонь брата и сильно ее сжал. Близнецы долго еще сидели на берегу реки, молча наблюдая за течением воды.

Нэнси Берберик Даламар Тёмный

Пролог

В самом сердце Вайретской Башни Высшего Волшебства, в Зале Магов, абсолютно неподвижно стоял темный эльф. Даламар Найтсан. Даламар из Тарсиса. Даламар Серебряный. Когда-то, совсем давно, его называли Даламаром из Сильваноста. Он был одет в чёрное одеяние, которая дала ему глава его ложи. По привычке Даламар набросил на голову капюшон, погружающий лицо в тень так, что были видны только глаза. Сама Ладонна была в черной мантии, расшитой древними серебристыми рунами. Настолько древними, что их значение помнили лишь немногие обитатели Башни, однако Даламар понимал их.

Свет, тусклый свет падал откуда-то свысока, с потолка, который не был виден. Но теней не было. Как не было в нем и тепла. На стенах были факелы, но они не светили. В просторной зале не раздавалось ни звука, ни тихого шепота, даже не слышно было дыхания четверки, собравшейся в ней.

На своем высоком кресле восседал Пар-Салиан, хозяин Башни Высшего Волшебства и глава Конклава Магов, высокий и статный. Кроме подлокотников для его испещренных венами грубых рук, непрестанно дергавшихся подвластно только ему ведомым мыслям, оно, должно быть, было сделано из гипса. Справа от него стоял Юстариус в одеянии цвета мака, Ладонна же стояла слева. Их внимание было приковано к Даламару. Ни своими движениями, ни чем-то иным он не выказывал своего дискомфорта. Он просто стоял перед главами трех Орденов, вдыхая ароматы магии, мускусных масел, трав и — как всегда — высушенных роз.

В это время, в Западной башне, маги всех орденов собрались дабы выразить свое уважение женщине, которую знали все, и дворфу, который был известен лишь единицам. Они оба были магами.

Первый шаг был сделан, её черная бархатная мантия поигрывала тенями. Улыбнувшись, Ладонна сказала:

— В конце концов, ты сделал все хорошо, Даламар Найтсан.

В конце концов!

— Вы сомневались во мне, моя Леди? — Даламар позволил себе небольшую улыбку.

Она не ответила на неё:

— Сила тела и воля духа. Они всегда востребованы в каждом.

Даламар склонил голову в согласии:

— И все же. Я прошёл ваше Испытание.

Юстариус приподнял брови, удивлённый безрассудностью речи этого желторотого мага:

— Ты дерзок, юный маг. Быть может, слишком дерзок.

— Я дерзок, мой господин, дерзок когда это необходимо, — Даламар мельком взглянул на расположившуюся перед ним троих людей. — Я дерзок и смел, я не боюсь риска и точно знаю, чего хочу добиться. Если это не то, что необходимо вам, то чего же вы хотите?

Ладонна подняла руку в успокаивающем жесте, кольца, искрящиеся на её пальцах, казалось, издают мягкое свечение. Юстариус молчал, но его лицо от гнева приобрело оттенок алой мантии.

— Моя леди, — Даламар сделал шаг по направлению к Ладонне, — я сделаю всё, что вы пожелаете. Та жизнь, которую я так ценил, была утеряна. — Он оглядел весь зал и остановился на трёх, собравшихся в центре магах. — Моя задача выполнена. Чем я могу служить вам теперь?

Улыбка прекрасной Главы Черных Мантий так и не затронула её глаз.

— Мы знаем, на что ты способен. Но сначала ответь мне, Даламар Найтсан. Что тебе известно о Башне Высшего Волшебства в Палантасе? Пульс Даламара заметно участился. Он заметил странное мерцание в глазах Пар-Салиана и Юстариуса., и даже в глазах Ладонны, хотя она и старалась отвести их. Страх. Страх распространился по зале.

— Я слышал то же, что и каждый, — сказал он осторожно. — Проклятие навеки погрузило Башню погружена во тьму и молчание. Но недавно она была открыта, а проклятие — снято. — Даламар склонил голову. — Так же я слышал, что он запретил кому-либо входить в нее.

Белые одежды зашелестели, подобно голосу привидения, Пар-Салиан наклонился вперед. Глядя на него, Даламар подумал о том, что возраст мага ничтожен по сравнению с его собственным, однако перед ним стоял человек повидавший столько же, сколько и эльф за три с лишним сотни лет, а, может быть, и больше. Как быстро гаснут их свечи…

— Большая часть того, что вы сказали — правда, — пробормотал Пар-Салиан. — Он могущественный маг, который смог открыть Башню. Но ты ошибаешься, Даламар, он не запрещал входить в Башню.

Пар-Салиан улыбнулся, но его улыбка не была тёплой. Вид трех магов заставил Даламара передёрнуться. Пар-Салиан был белым как собственное кресло. Даламар думал, что он похож на человека из льда, хотя холодными были лишь его глаза. Пар-Салиан сделал жест и два других мага подошли ближе к нему.

— Перед тобой три из самых могущественных магов на Кринне, но маг из Палантасской Башни сильнее каждого из нас, и он постепенно становится еще более могущественным. — Пар-Салиану нелегко давались эти слова. Его лицо приобрело оттенок камня. — Он называет себя Властелином Прошлого и Настоящего. Мы интересуемся его работой, которую он ведёт в Башне. Мы полагаем, что было бы очень неплохо нам знать о его делах.

Юстариус имел угрюмый вид. Ладонна опустила глаза и тайком улыбнулась. В её улыбке Даламар заметил амбиции. Он чувствовал, что она знала — не так долго ей оставалось быть Главой Ложи Черных Мантий, вскоре его займет Палантасский маг. Она не хотела этого. Он чувствовал нечто схожее. Было широко известно, что Пар-Салиана на посту Главы Конклава и Хозяина Вайретской Башни сменит Юстариус, когда ему потребуется уходить. Палантасский маг мог потребовать для себя и этого. Амбиции этих трёх, самых могущественных магов Кринна, страшащихся одного человека, были понятны Даламару.