Сага о Копье: Омнибус. Том I

Ахнув, Золотая Луна неловко поднялась на ноги и устремила на него взгляд широко распахнутых глаз.

— Д-да, это так, — запинаясь, проговорила она. — Но… это бессмысленно… нашего народа больше нет…

— Я видел следы, — сказал Речной Ветер. — Кое-кто все-таки убежал. Быть может, они отсиживаются в горах. Они вернутся, и ты будешь ими править.

— Наше племя… вновь будет жить? — Ее лицо просияло.

— Их немного. Я не знаю, скольким удалось уцелеть. Все зависит от того, погнались ли за ними дракониды в горы… — Речной Ветер пожал плечами. — Но, так или иначе, ты — Вождь, а я… — в его голосе появилась горечь, — а я буду… мужем Вождя.

Золотая Луна вздрогнула, словно он ударил ее. Потом покачала головой:

— Нет, Речной Ветер. Мы с тобой уже говорили…

— В самом деле? — перебил он. — Знаешь, о чем я думал ночью? Я много лет странствовал… Я думал о тебе как о женщине и не понимал… — Он сглотнул и перевел дух. — Я оставил дома Золотую Луну. Я вернулся и встретил Дочь Вождя…

— А у меня был выбор? — воскликнула она гневно. — Мой отец тяжело заболел, и я была вынуждена править, иначе всю власть прибрал бы к рукам Верховный Шаман. Да знаешь ли ты, что это такое — быть Дочерью Вождя? Сидеть за столом и гадать, который кусочек отравлен! Каждый день биться за то, чтобы в казне водилась хоть какая-никакая плата воинам, иначе Шаман тут же изобретет предлог свергнуть меня! Бессильный отец сидит и бормочет… пускает слюни… А я должна быть Дочерью Вождя! Все время, каждый день!..

Она замолчала — слезы душили ее. На лице Речного Ветра не дрогнул ни единый мускул. Он смотрел куда-то поверх ее головы.

— Надо идти, — сказал он холодно. — Скоро рассвет.

…Однако всего через несколько миль исковерканная древняя дорога оборвалась посреди топкого болота буквально у них под ногами.

Некоторое время они с тревогой следили за тем, как все сильнее хлюпала мокрая земля, как рослые, могучие деревья горных лесов уступали место больной, скрюченной болотной растительности. И вот солнце поглотил зловещий туман, сделалось трудно дышать. Рейстлин закашлял и прикрыл рот платком. Путешественники внимательно ступали по камням разрушенной мостовой, остерегаясь топкой, не внушающей доверия почвы.

Флинт и Тассельхоф шагали впереди всех; и вдруг гном издал ужасный вопль и почти целиком провалился в трясину — над поверхностью осталась одна его голова.

— На помощь! Спасите гнома! — завопил Тас, и к нему тотчас сбежались все остальные.

— Тону!.. — в ужасе кричал Флинт, барахтаясь в черной жиже. — Меня засасывает!..

— Не шевелись, — предостерег Речной Ветер. — Ты провалился в окно. Никому не подходить! — Это относилось к Стурму, прыгнувшему было вперед. — Сам погибнешь и его не спасешь. Живо тащите какой нибудь сук!

Карамон ухватил молодое деревце, поглубже вздохнул, крякнул — и выдернул его из земли. Только и слышно было, как лопались корешки. Растянувшись на земле, Речной Ветер протянул деревце гному. Флинт, до кончика носа погруженный в трясину, рванулся что было сил и сумел ухватить его. Варвар потянул деревце на себя, вытаскивая гнома на поверхность.

— Танис, смотри! — Кендер так и вцепился в полуэльфа, указывая вытянутой рукой. Змея толщиной в руку Карамона скользила в болотной грязи как раз там, где только что барахтался гном.

— Нам здесь не пройти, — глядя на топь, сказал Танис. — Может, поищем другой путь?..

— Нет времени, — поблескивая золотыми глазами, прошептал Рейстлин.

— И потом, другого пути нет, — сказал Речной Ветер. Его голос звучал как-то странно. — Но здесь пройти можно… я знаю дорогу.

— Как? — повернулся к нему Танис. — По-моему, ты говорил, что…

— Я все-таки был здесь, — глухо отозвался житель Равнин. — Не помню когда, но я точно здесь был. Я знаю, как перейти болото. Эта тропа ведет в… — Он облизнул губы.

— В разрушенный город, где властвует зло? — не дождавшись продолжения, спросил Танис угрюмо.

— В Кзак Царот! — прошипел Рейстлин.

— Ну конечно, — тихо сказал Танис. — Теперь все ясно. Действительно, где же еще искать разгадку тайны жезла, как не в том самом месте, где он был тебе вручен!

— Надо спешить! — настойчиво повторил Рейстлин. — Мы должны попасть туда до полуночи!

Дальше их вел Речной Ветер. Он обходил черные топи, разыскивая твердую землю. Выстроившись гуськом, друзья забирались все дальше и дальше от старого большака, в глубь болота. Прямо из воды поднимались деревья, которые варвар называл "железным когтем". Их обнаженные корни переплетались в грязи. С ветвей, пересекая еле видимую тропу, свешивались лианы. Туман сгустился до такой степени, что всего в нескольких футах ничего не было видно. Маленький отряд двигался медленно, тщательно пробуя перед собой землю. Один неверный шаг — и путника непременно поглотила бы зловонная трясина, пузырившаяся и справа, и слева…

Потом тропа и вовсе пропала в гнилой черной воде.

— Ну и что теперь? — мрачно спросил Карамон.

— Вот это, — указал вперед Речной Ветер.

К стволу дерева был привязан висячий мост, грубо сплетенный из лиан. Подобно паутине, тянулся он над водой.

— Кто его построил? — спросил Танис.

— Не знаю, — ответил Речной Ветер. — Они здесь повсюду, там, где тропа становится совсем непроходимой.

— Я же говорил, что Кзак Царот недолго оставался необитаемым, — прошептал Рейстлин.

— Ну что ж… дареному коню в зубы не смотрят, — ответил Танис. — Хоть плыть не придется, и на том спасибо.

Переправа оказалась не из приятных. Лианы сплошь обросли скользким мхом, идти приходилось со всей осторожностью. Вдобавок при малейшем прикосновении все сооружение начинало раскачиваться самым пугающим образом, и в особенности, когда по нему кто-нибудь шел. Кое-как путники перебрались на ту сторону, но только затем, чтобы почти сразу попасть на следующий мост.

И все время под ними и вокруг была все та же бездонная черная топь, откуда за ними алчно следили глаза каких-то существ… И вот твердая земля кончилась в очередной раз, но плетеного моста не было видно, только жидкая грязь.

— Здесь мелко, — пробормотал Речной Ветер. — Идите за мной и ступайте только в мои следы.

И он медленно двинулся вброд, нащупывая дорогу. Остальные двигались за ним след в след, опасливо вглядываясь в воду. Какие-то твари, невидимые и неведомые, скользили внизу, задевая их ноги. Когда они наконец выбрались на сушу, сапоги у всех были покрыты толстым слоем омерзительно пахнущей слизи. Однако было похоже, что худшая часть перехода осталась-таки позади. Болотная растительность поредела, и даже солнце проглянуло сквозь зеленоватый туман.

Чем дальше продвигались они к северу, тем надежнее делалась почва. Около полудня Танис обнаружил даже клочок совсем сухой земли у подножия векового дуба; здесь и расположились на отдых. Закусывая, путешественники вспоминали пройденное болото и вслух радовались тому, что оно, кажется, кончилось… Только Золотая Луна и Речной Ветер не произнесли ни единого слова.

Флинт трясся от холода в промокшей одежде и жаловался на боли в суставах. Танис поневоле забеспокоился: он знал о ревматизме старого гнома. Как бы не сбылись опасения Флинта, боявшегося стать им обузой в пути… Отозвав кендера в сторонку, Танис негромко сказал ему: