Сага о Копье: Омнибус. Том I

Видели люди, смотревшие с бастионов, Как тени играли на крыльях Матери Ночи, Лишенных цвета: Камышовая крыша, уголок лесной чащи И серебро, облитое кровью. И тьма, непроглядная до того, Что глазу чудилось сияние. Ни воздуха не было в ней, ни тени, ни света. И Хума ударил Копьем, В последний раз ударил Копьем Прямо в чудовищную пустоту. И соскользнул в сладостное забвение смерти, В сияние вечного света. Так Копьем, помноженным на узы братства Готовых идти вперед до последнего вздоха, Изгнал он драконов обратно в ничто, в никуда. Тишина разлилась над страной, поющая тишина.

Земля дышала свободой, земля сияющих красок, Овеянная светлыми ветрами. А Рыцари упокоили Хуму, и с ним Копье, В той самой рощице на ладонях Горы. Когда же туда пришли поклониться паломники, то узрели, Что Копье, и броня, и сам Победитель Драконов Сокрылись от людских глаз. Но в полнолуние, Когда двойной сеет алой и серебряной лун обливает хребты, В небе вновь бродят Женщина и Мужчина, Мерцающие серебром и сталью, сталью и серебром — Над тростниковыми крышами, Над кормилицами-деревнями.

Маргарет Уэйс, Трейси Хикмен Драконы подземелий

Песнь Караса

Три печали, три горькие думы снедали тех, кто жил в Торбардине, В тьме за Дерготом, где властвовали людоеды. Дума первая — та была о свете, погасшем во мраке, В королевстве подземном, о свете дневном, погибшем. А вторая печаль была о Деркине — гномьем тане: Он под гнетом отчаяния удалился В башню Славы, мрачную башню Славы. Ну а третья печаль была о гибнущем мире, Изнемогшем от ран, — о мире, подбитом, как птица, В глубинах черных вод. В сердце гор, где волны катят черные воды, Под покровом камня, в доме подземном. И явился Карас средь нас, Королей Опора, Длань на Молоте, грозная мощь хиларов. Под могильной плитой из золота и граната Успокоил трех сыновей Деркина-тана. Потемнела самая тьма в глазах у гномьего тана, И пришли убийцы коварные в подземелья, Изготовившись нож вонзить в беззащитные спины. Поклонились Карасу негодяи дарами, Принесли каменья и злато, прося поддержки. Захотели ползучие змеи союза с героем, Под покровом камня, в доме подземном. Твердый сердцем, как скалы, посулов Карас не слушал, Он отринул соблазны, сомнения, зло, интриги, Он упорно шел стезею добра и чести: В грязь предательства имя героя не пало. Он вернулся в подлунный мир, не поддавшись на лесть и подкуп, Он поклялся, что Молот вернется в годину бедствий, Возвратится в чертог подгорный, под своды камня.

Книга первая

Пролог

Когда, стоя над окровавленным телом поверженного Повелителя Верминаарда, драконид аурак в полной мере осознал значение случившегося, на него снизошло внезапное озарение.

Мысль, подобная огненной вспышке, сверкнула и обожгла его, словно упавшая с неба комета, воспламеняя кровь и вызывая дрожь во всем чешуйчатом теле вплоть до кончиков когтистых пальцев. За первым проблеском на драконида дождем искр посыпались новые идеи. Не прошло и нескольких секунд, как в голове у него созрел целый план.

Дрэй-йан сорвал с себя роскошный плащ и спрятал под ним труп Повелителя Драконов и расползавшуюся лужу крови. Аурак был охвачен ужасом, так, во всяком случае, могло показаться со стороны. Он принялся отчаянно звать на помощь, даже поймал несколько баазов (дракониды, занимавшие более низкое положение, к тому же не блиставшие умом) и приказал им отправляться за носилками.

— Пошевеливайтесь! Повелитель Верминаард тяжело ранен! Мы должны доставить господина в его покои. Живее, пока он не истек кровью!

К счастью для Дрэй-йана, в крепости Пакс Таркас царила ужасная неразбериха: рабы сбежали, два красных дракона сцепились друг с другом, внезапный камнепад завалил выход, погубив множество солдат. Никто даже не обратил внимания ни на то, как переносили в крепость поверженного Повелителя, ни на сопровождавшего его аурака.

Когда труп Верминаарда оказался в принадлежавших ему при жизни покоях, Дрэй-йан первым делом запер двери, а двух баазов, тащивших носилки, приставил охранять вход и велел им никого не впускать.

Закончив с этим, Дрэй-йан достал бутыль лучшего вина из запасов Повелителя, сел за его стол и стал просматривать секретные бумаги. То, что прочел драконид, удивило и озадачило его. Он отхлебнул вина, размышляя над сложившейся ситуацией, и стал обдумывать план действий. Рано или поздно кто-нибудь обязательно подойдет к дверям в ожидании приказов. Тогда Дрэй-йан крикнет, что господин велел его не беспокоить. Но час проходил за часом, и наконец, когда наступила ночь, Дрэй-йан сам приоткрыл дверь.

— Скажите командиру Грэгу, что Повелитель Верминаард требует его к себе.

Через некоторое время явился здоровенный бозак. До самого его прихода Дрэй-йан все никак не мог решить, стоит ли посвящать Грэга в свои планы. Чутье подсказывало ему, что доверять нельзя никому, и в особенности тем, кого сам он считал чернью. Но, несмотря на это, драконид прекрасно понимал, что в одиночку с таким делом не справиться и очень скоро ему понадобится помощь. К тому же, невзирая на все свое презрение к Грэгу, аурак вынужден был признать, что тот не так глуп и несведущ, как большинство бозаков, с которыми Дрэй-йану доводилось сталкиваться. В общем и целом драконид этот был довольно смышленым и к тому же прекрасно разбирался в военном деле. Если бы он командовал в Пакс Таркасе вместо этого тупоголового человека Верминаарда, рабы не подняли бы восстания. И бедствия этого вполне можно было избежать. К несчастью, никому и в голову не пришло бы поставить Грэга командовать людьми, которые полагали, что эти «ящерообразные», с крыльями и сверкающими чешуей хвостами, годятся лишь на то, чтобы убивать. Дракониды считались решительно не способными к логическому мышлению и в армии Темной Владычицы не могли рассчитывать на посты военачальников. Дрэй-йан знал, что сама Такхизис придерживается подобной точки зрения, и втайне злился за это на свою богиню.

Он ей еще докажет. Дракониды продемонстрируют, на что способны. Если его задумка осуществится, то следующим Повелителем Драконов станет он.

Но всему свое время.

— Командир Грэг, — провозгласил бааз.

А тот уже стоял на пороге, заполняя собой дверной проем. Бозак имел шесть футов роста, а из-за крыльев казался и вовсе огромным. Его бронзовую чешую прикрывали легкие доспехи, но он и без того считал ее защиту вполне надежной. Драконид был весь в крови и пыли, уже успевшей превратиться в липкую грязь. С первого взгляда было видно, как он устал. Длинный хвост бозака медленно раскачивался из стороны в сторону. Вошедший драконид плотно стиснул челюсти, желтые глаза сощурились, застыв на Дрэй-йане.

— Что тебе нужно? — поинтересовался Грэг, угрожающе вскинув когтистый палец. — Надеюсь, дело важное, потому что я нужен там. — Затем взгляд его упал на распростертое на кровати тело. — Я слышал, что Повелитель ранен. Ты его лечишь?

Командиру не нравились аураки, и никакого доверия к ним он не испытывал. Так же как ауракам, бозакам королева даровала магические заклинания, которые хотя и помогали в битвах, однако не были и вполовину столь действенны, как волшебство драконидов с золотой чешуей. Исполинских размеров силачи, бозаки чаще всего были открытыми, прямолинейными и туповатыми вояками.

Аураки же, напротив, не стремились участвовать в сражениях. Высокие, поджарые, они обладали скрытным характером, отличались коварством и изворотливостью, да и в ворожбе были гораздо искуснее. Не в пример своим бронзовым собратьям, эти дракониды являлись могущественными магами.

Люди сеяли вражду и недоверие между аураками и бозаками, опасаясь, что в противном случае «ящероподобные» станут слишком сильны. Во всяком случае, к такому выводу пришел Дрэй-йан.

— Его превосходительство серьезно ранен, — ответил Дрэй-йан, нарочно повышая голос, чтобы его могли услышать стражники. — Но я молюсь нашей Темной Владычице и сохраняю надежду на его скорейшее выздоровление. Пожалуйста, проходи, командир, и закрой за собой дверь.