Сага о Копье: Омнибус. Том I

— Прошу прощения, госпожа моя, — произнес он ядовито, — к сожалению, здешняя обслуга не позаботилась снабдить меня бритвой. Я знаю, насколько претит вам, эльфам, вид растительности на лице…

К его удивлению, эти слова причинили Лоране немалую боль. Он увидел, как отхлынула кровь от ее лица, и даже губы стали белей мела. Лишь предельное напряжение воли помогло ей сдержаться…

— Шевелись! — странно сдавленным голосом приказала она…

В камеру заглянул гном; рука его лежала на топорище верной секиры.

— Слыхал, что ли? — прорычал Флинт. — Давай, двигайся! И так немалая честь — выменивать подобного говнюка на нашего Таниса…

— Флинт!.. — запоздало одернула его Лорана.

И тут-то Бакариса осенило. Он понял, что задумала Китиара.

— Ага! — сказал он. — Танис!.. Вот, значит, на кого меня выменивают!.. — Он так и впился глазами в лицо эльфийки, но та ничем не выдала своих чувств. Можно подумать, он говорил о совершеннейшем незнакомце, а вовсе не о мужчине, который, по словам Китиары, доводился Лоране любовником. Он сделал еще попытку, решив увериться окончательно: — Что до меня, я бы его пленником назвать не рискнул. Узы там, по-моему, скорее сердечные. Наверное, он надоел Кит, Бедняжка… Ну да ладно. Хотя, признаться, мне будет недоставать его. У нас с ним так много общего…

Вот теперь ее проняло. От Бакариса не укрылось, как она стиснула зубы, как вздрогнули под теплым плащом тонкие плечи. Она повернулась и вышла из камеры, не добавив ни слова, и Бакарис понял, что догадка его была верна. Бородатый полуэльф в самом деле был замешан в этой истории. Знать бы, каким образом?.. Танис удрал от Китиары еще в Устричном. Быть может, ей удалось схватить его? Или он сам к ней вернулся?.. Бакарис молча закутался в плащ. Вообще-то лично ему было все равно. Вспоминая напряженное, точно судорогой сведенное лицо Лораны в серебристом лунном луче, он молча возблагодарил Владычицу, позволившую ему нынче кое-что разузнать. Он уж постарается использовать выведанное наилучшим образом — для мести!

Гном пихнул его в спину, выпроваживая из камеры в коридор.

Солнце еще не поднялось, и лишь бледно-розовая полоска вдоль восточного горизонта свидетельствовала, что до рассвета остался всего какой-нибудь час. Во всем Каламане не было видно ни огонька — город крепко спал в темноте, отдыхая после праздника, длившегося весь день и почти целую ночь. Даже стражники отчаянно зевали на посту, а кое-кто и похрапывал. Четверо в длинных плащах без труда пробрались тихими улицами и наконец достигли маленькой дверцы в городской стене. Дверь была заперта.

— Раньше за ней была лестница, которая вела наверх, потом через стену и вниз на ту сторону, — шепнул Тассельхоф, роясь в одном из своих бесчисленных кошелей в поисках набора отмычек.

— Ты-то откуда знаешь? — беспокойно оглядываясь по сторонам, пробурчал Флинт.

— Я наезжал в Каламан, когда был мальчишкой, — объяснил Тас. Его искусные маленькие руки уже проталкивали в замочную скважину кусочек изогнутой проволоки. — Меня родители привозили. Мы всегда пробирались этим путем и туда, и обратно…

— А воротами почему не пользовались? Слишком просто?.. — хмыкнул Флинт.

— Давай поживее, — поторопила Тассельхофа Лорана.

— Мы бы с удовольствием пользовались воротами… — сказал Тас, сосредоточенно копаясь в замке. — Ага, вот оно! — Вытащив проволочку, он аккуратно спрятал ее обратно в кошель, потом отворил дверь. — Так о чем я рассказывал?.. Ах да. Мы бы с удовольствием пользовались воротами, беда только, что кендеров в город ни под каким видом не допускали.

— И тем не менее твоих стариков это не останавливало, — хмыкнул Флинт, пробираясь следом за Тасом через порог, а потом — наверх по узкой каменной лестнице. Впрочем, болтовню кендера он слушал едва ли вполуха — он не спускал глаз с Бакариса, который, по мнению гнома, вел себя слишком уж благопристойно. Только и жди, чтобы выкинул какую-нибудь пакость. Что же до Лораны — она полностью замкнулась в себе и если открывала рот, то только затем, чтобы еще раз приказать поторапливаться.

— Конечно, не останавливало, — жизнерадостно продолжал Тас. — Они всегда считали это распоряжение дурацкой оплошностью какого-нибудь чиновника. Ну сам посуди, с какой стати записывать нас в одну строку, скажем, с вонючими гоблинами? Только по ошибке! Мои родители, впрочем, считали, что спорить невежливо, — вот мы и входили-выходили с черного хода, никому не мешая. Так, кажется, пришли… Открывай дверь — ее обычно не запирают… Ой, там стражник! Погоди, пока отвернется…

Прижавшись к стене, они прятались в потемках, покуда стражник не миновал их усталой походкой. Он волочил ноги и только что не засыпал на ходу. Потом они перебежали вершину стены, проникли в дверку напротив, спустились вниз по лестнице… и оказались вне города.

Кругом не было ни души. Сколько ни озирался Флинт, он так никого и не высмотрел в сером предутреннем полусвете. Дрожа от холода, он поплотнее закутался в плащ. Дурное предчувствие снедало его… Что, если Китиара, так ее и разэтак, не солгала? Что, если Танис впрямь у нее? Если он лежит помирает?..

Обозлившись, Флинт запретил себе думать об этом. Он почти надеялся, что им расставлена ловушка! Куда ж это годится!.. Но тут его размышления прервал грубый, хриплый голос, прозвучавший до того близко, что гном испуганно вздрогнул:

— Это ты, Бакарис?..

— Я. Рад свидеться с тобою, Гакхан!

Флинт обернулся как раз вовремя, чтобы различить темную тень, отделившуюся от стены. Незнакомец тоже был в плаще и по самые глаза обмотан шарфами. Флинт невольно припомнил, как Тас описывал драконида…

— Еще оружие есть? — глядя на секиру гнома, поинтересовался Гакхан.

— Нет, — резко прозвучал голос Лораны.

— Обыщи их, — велел Бакарису Гакхан.

— Я даю слово чести, — гневно ответила Лорана. — Я — принцесса эльфов Квалинести и…

Бакарис шагнул к ней.

— У вас, эльфов, свои правила чести, — напомнил он ей ее же собственные слова. — Может, запамятовала, как подстрелила меня в ту проклятую ночь?

Лорана залилась краской, но не ответила и не попятилась. Остановившись перед ней, Бакарис приподнял левой рукой правую, покалеченную. Потом отпустил, и рука безвольно повисла.

— Все мои мечты, — сказал он. — Всю мою жизнь погубила…

Лорана глядела на него прямо и неподвижно:

— Я ясно сказала, что у меня нет оружия.

— Можешь меня обыскать, если больно охота, — встрял Тассельхоф и нечаянным образом вклинился между Бакарисом и Лораной. — Вот, пожалуйста! — И он вытряхнул к ногам Бакариса содержимое одной из своих сумочек.

— А пошел ты на… — выругался тот и здоровой рукой съездил ему по уху.

— Флинт! — сквозь зубы предостерегла Лорана, и побагровевший гном вынужден был унять свою ярость.

— Я же не хотел… — шмыгал носом Тас, ползая по земле и собирая рассыпавшиеся сокровища.

— Если так дальше пойдет, нам и стражу звать не понадобится, — хладнокровно заметила Лорана. Прикосновение врага было омерзительно, но она крепко держала себя в руках. — Взойдет солнце, и мы будем как на ладони…