Сага о копье: Омнибус. Том II

— Понимаю, — пробормотал Танис, швыряя шлем на мостовую. — Или, по крайней мере, начинаю понимать. Идем скорее. Ты знаешь, какой дорогой Карамон пошел к Башне?

Лицо Тассельхофа заметно посветлело.

— Так ты идешь? Ты веришь мне? О Танис, я так рад! Ты даже не представляешь себе, какая это колоссальная ответственность — присматривать за Карамоном. Сюда, скорее! — закончил он, указывая рукой направление.

— Могу я быть тебе еще чем-нибудь полезен, полуэльф? — спросил сверху Хирсах, вытягивая шею и косясь на кипевшую над городом битву.

— Нет, если ты только не можешь вступить в Рощу.

Хирсах печально покачал головой:

— Мне очень жаль, полуэльф. Даже злые драконы не смеют приближаться к этим проклятым деревьям. Я желаю тебе удачи, но боюсь, что вы не застанете своего друга в живых.

С этими словами могучий дракон взмахнул Крыльями и стрелой понесся туда, где сверкали молнии и раздавались пронзительные трубные крики атакующих ящеров.

Танис, глядя ему вслед, мрачно покачал головой и быстрым шагом последовал за кендером, который уже бежал по улице, подпрыгивая от нетерпения.

— Может быть, Карамон не смог подойти к Роще слишком близко, — с надеждой заметил Тас. — Я, например, не смог, даже когда мы пытались сделать это вместе с Флинтом, а ведь, как тебе известно, кендеры ничего не боятся!

— Ты сказал, что он хочет остановить Рейстлина? — уточнил Танис. Кендер кивнул.

— Тогда он может подойти и к Роще, и даже продвинуться дальше, — мрачно изрек полуэльф.

Карамону потребовались все его мужество и выдержка, чтобы только приблизиться к Шойкановой Роще. Как бы там ни было, но он сумел подойти к ней ближе, чем любое другое живое существо, не обладающее защитным талисманом.

Только остановившись перед стеной темных, молчаливых деревьев, гигант перевел дух и вытер со лба холодный пот. Несколько минут потребовалось ему для того, чтобы заставить себя сделать еще один шаг.

— Здесь я умру, — пробормотал он, стараясь унять противную дрожь в руках и облизывая пересохшие губы. — Но какая мне, в конце концов, разница? Я уже сотни раз встречался со смертью лицом к лицу, что же теперь-то отступать?!

Он положил ладонь на рукоять меча и сделал один маленький шажок.

— Я не умру! — крикнул он лесу. — Я не могу умереть — слишком многое поставлено на карту! И никаким деревьям меня не остановить!

И он сделал еще один шаг.

— Я бывал и в более жутких местах! — продолжал подбадривать себя Карамон.

— Я прошел даже сквозь Вайретский лес, путешествовал по Кринну накануне его гибели и даже видел конец света. Нет, — решительно продолжил он. — Даже в этой Роще нет такого страха, который я бы не переборол!

С этими словами Карамон сделал третий шаг и вступил в Шойканову Рощу.

Вечная тьма немедленно окружила гиганта. Он как будто опять очутился в Башне, когда заклятие Крисании ослепило его, только на этот раз с ним никого не было.

Паника начала овладевать Карамоном; он ничего не видел, но ощущал чье-то незримое присутствие. В этом кромешном мраке была какая-то жизнь — нечистая, жуткая, невозможная, живая смерть или мертвая жизнь…Карамон почувствовал, как волосы зашевелились на голове и все мышцы сразу стали словно ватные. Не в силах удержаться на ногах, он упал на четвереньки и ткнулся лицом в сырую, прелую листву, всхлипывая от нечеловеческого страха.

— Ты — наш! — зазмеился совсем рядом свистящий шепот. — Наш-ш-ш! Твоя кровь, твое тепло, твоя жизнь — наши, наши, наши! Подойди ближе — отдай нам твое теплое тело и горячую кровь. Нам холодно, очень холодно, мы не можем. больше терпеть вечный холод…Иди же к нам!..

Ужас сковал все тело Карамона. Он еще мог повернуться и бежать, но…

— Нет! — прохрипел он в темноту, заглушая это змеиное шипение. — Я должен остановить Рейстлина…Я обязан…идти дальше.

И впервые в своей жизни Карамон обнаружил в глубинах своего сознания ту же несгибаемую стальную волю, которая вела к цели его брата-близнеца, позволяла ему мужественно переносить боль и страдания, помогала одолевать любые препятствия — даже саму смерть — на пути к великой цели. Он скрипнул зубами и, все еще не в силах подняться на ноги, пополз вперед, взрывая локтями и коленями рыхлую землю.

Это было поистине героическое усилие, однако продвинуться далеко Карамону не удалось. Онемев от изумления, парализованный страхом, он смотрел, как из-под земли вырастают тонкие бледные руки. Холодные и белые, словно мраморные, пальцы вцепились вдруг в его запястья и потянули. куда-то вниз. Сбросив с себя оцепенение, Карамон рванулся изо всех сил, но к нему тянулись уже десятки других рук и хватали его за ноги и одежду. Острые когти впивались в не защищенные доспехами части тела, и Карамон почувствовал, что еще немного, и рыхлая почва Рощи сомкнется над его головой. Ледяной холод сковывал сердце, парализовал волю…

«Я проиграл…» — пронеслась мысль.

— Карамон?! — раздался взволнованный голос. Гигант пошевелился.

— Танис, он приходит в себя!

— Слава богам!

Карамон с трудом разлепил забитые землей глаза и увидел над собой хорошо знакомое бородатое лицо полуэльфа. Танис смотрел на гиганта, и лицо его выражало одновременно облегчение, удивление, растерянность, восхищение и тревогу.

— Та…нис… — Карамон с трудом сел, чувствуя, что еще не вполне отошел от пережитого ужаса. Танис обнял его за плечи своими сильными руками и крепко прижал к себе.

— Друг мой… — Полуэльф поперхнулся, и по его лицу покатились слезы радости и облегчения.

— Ты в порядке, Карамон? — спросил Тассельхоф, возникая в поле зрения гиганта. Карамон судорожно вздохнул.

— Да, — сказал он, сжимая голову ладонями. — Я так думаю, — добавил он через мгновение.

— Это был самый храбрый поступок, о каком я когда-либо слышал, — торжественно заявил Танис, отпуская Карамона. — Самый отчаянный и…самый безрассудный.

Карамон покраснел.

— Да, — пробормотал он. — Пожалуй…Но ты ведь меня знаешь…

— Как будто да, — отозвался Танис, почесывая бороду и с удивлением разглядывая обветренную бронзовую кожу Карамона, его бугрящиеся мускулы и новое, незнакомое выражение на лице — выражение спокойной, но твердой решимости. — Будь я проклят, Карамон, если хоть что-нибудь понимаю! Месяц назад ты разве что брюхо не волочил по земле…Ты был пьян, как…как не знаю кто, и заснул прямо на полу! Теперь же…

— За этот месяц я прожил несколько лет, Танис, — пояснил Карамон, медленно поднимаясь на ноги с помощью кендера. — Вот и все, что я могу тебе сказать, если не вдаваться в подробности.