Сага о копье: Омнибус. Том III

Богиня наклонилась и подставила Мине щеку.

— Поцелуй тетушку Зи, дорогая, — сладким голоском произнесла она.

Мина спрятала лицо в рясе монаха.

Зебоим пожала плечами и перевела взгляд на Чемоша, который смотрел на нее с выражением лица темным и страшным, словно буря.

— Что тебе нужно, Морская Ведьма? — прорычал он.

— Я беспокоилась за Мину, — заявила Зебоим, бросая на девочку любящий взгляд. — А ты что здесь делаешь, Повелитель Гнили?

— Я тоже волновался… — начал Чемош. Зебоим рассмеялась.

— Волновался о том, как бы побольше испортить дело? У тебя была Мина, у тебя была башня, «Солио Фебалас» и Возлюбленные. И ты все это потерял. Твои Возлюбленные превратились в мерзкую кучу грязи и пепла на дне Кровавого моря. Башня у моего брата. Верховный Бог забрал «Солио Фебалас». А что касается Мины, она сейчас совершенно ясно заявила, что не желает иметь с тобой ничего общего.

Чемош не нуждался в пересказе своих злоключений. Он повернулся спиной к Морской Богине и опустился на колени перед Миной, которая осторожно и удивленно разглядывала его.

— Мина, дорогая моя, прошу, выслушай меня. Я сожалею, если напутал тебя. Прости за то, что я причинил тебе боль. Я ревновал… — Чемош смолк, затем продолжил: — Вернись со мной в мой замок, Мина. Мне так не хватает тебя, я люблю тебя…

— Мина, дитя мое, не ходи никуда с этим злодеем, — вмешалась Зебоим, отпихнув Повелителя Смерти. — Он лжет. Он не любит тебя. И никогда не любил. Он тебя использует. Пойдем со мной, будешь жить с тетей Зи…

— Я иду в Дом Богов, — возразила Мина, схватив Риса за руку. — Туда очень далеко идти, так что нам пора. Пошли, господин монах.

— Дом Богов, — после паузы, вызванной удивлением, повторил Чемош. — Да, это далеко. — Он развернулся на каблуках и пошел к своей лошади. Усевшись в седло, он взглянул на Риса из-под низких густых бровей. — Очень далеко. И дорога туда опасна. Не сомневаюсь, мы скоро с тобой увидимся, монах.

Он яростно вонзил шпоры в бока лошади и ускакал прочь. Зебоим некоторое время смотрела, как он удаляется, затем обернулась к Рису.

— Это действительно далеко, Рис, — с игривой улыбкой заметила Богиня. — Вам предстоит провести в пути долгие месяцы, а может быть, и годы. Если вы останетесь в живых. Хотя у меня есть одна мысль…

Зебоим быстро наклонилась к Мине и зашептала ей что-то на ухо.

Мина выслушала ее, сначала нахмурившись, затем глаза ее широко раскрылись.

— И я могу это сделать?

— Разумеется можешь, дитя мое. — Зебоим погладила ее по голове. — Ты можешь все. Доброго вам пути, друзья мои.

Зебоим рассмеялась и, раскинув руки, исчезла в яростном порыве ветра, который сменился легким ветерком и, все еще смеясь, улетел прочь.

Рис облегченно вздохнул и опустил посох.

— А зачем этот человек с таким глупым лицом хотел, чтобы я пошла с ним? — спросила Мина.

— Он обознался, — сказал Рис. — Принял тебя за кого-то другого. За какую-то свою знакомую.

Солнце еще стояло высоко, но Рис, утомленный встречей с Богами и нытьем Мины, решил остановиться на ночлег пораньше. Они расстелили одеяла на берегу ручья, который извивался, словно змея, среди высокой травы. Укрытием им послужила небольшая рощица.

Паслен скоро оправился от потрясения и начал изводить Мину, выспрашивая, что такого сказала ей Богиня. Мина качала головой. Она была погружена в какие-то размышления, наморщив лоб и прикусив губу. В конце концов она отбросила беспокоившие ее мысли и, сняв башмаки и чулки, отправилась плескаться в ручье. Друзья поели сушеных груш и копченого мяса, затем устроились у костра.

— Я хочу посмотреть на карту, которую ты нарисовал, — внезапно заявила Мина.

— Зачем? — подозрительно спросил Паслен и прикрыл руками сумку.

— Просто хочу посмотреть, и все, — объяснила Мина. — Все твердят, что до Дома Богов очень далеко. Я хочу сама посмотреть.

— Я уже тебе показывал, — заупрямился Паслен.

— Показывал, так покажи еще.

— Ну ладно, хорошо. Но сначала иди помой руки, — велел кендер, вытаскивая из котомки карту и расстилая ее на своем одеяле. — Я не хочу, чтобы на ней остались следы грязных пальцев.

Мина сбегала к ручью, умылась и вымыла руки.

Рис во весь рост растянулся на траве, наслаждаясь послеобеденным отдыхом. Атта лежала рядом, положив голову ему на грудь. Он гладил собаку и смотрел вверх. Солнце осторожно балансировало на границе между днем и ночью. Небо окрасилось в нежные сумеречные тона — розовый и золотой, пурпурный и оранжевый. Но Рис словно чувствовал на себе взгляд чьих-то бессмертных глаз, устремленный на него оттуда.

Мина вернулась вприпрыжку и продемонстрировала относительно чистые руки. Паслен придавил карту камнями и показал Мине маршрут, по которому им предстояло идти.

— Сейчас мы вот здесь, — сообщил он.

— А где Устричный, откуда мы вышли? — спросила она.

Паслен ткнул в город, расположенный совсем рядом.

— Мы столько шли и прошли всего ничего! — воскликнула Мина, пораженная и расстроенная.

Она села на корточки рядом с картой и принялась изучать ее, выпятив нижнюю губу.

— А зачем нам делать такой крюк — обходить весь континент? Почему нельзя просто пройти по прямой отсюда туда?

Паслен объяснил, что взбираться на высокие горы весьма трудно и опасно и гораздо удобнее обойти их.

— Очень плохо, что здесь так много гор, — добавил он. — Иначе мы могли бы пойти по прямой, как драконы летают, и добрались бы до цели совсем скоро.

Мина задумчиво рассматривала точку, обозначавшую Устричный, и точку, где, по словам Паслена, находилась Утеха, в которой жили его большой друг Герард и монахи Маджере, знающие путь в Дом Богов.

Рис пребывал в приятной дремоте, забыв обо всех заботах и невзгодах, как вдруг его разбудил пронзительный вопль Паслена.

Рис вскочил на ноги так быстро, что испугал Атту, которая обиженно взвизгнула.

— Что такое?

Паслен куда-то указывал трясущимся пальцем.

Точки и переплетения линий, нарисованные на спине старой рубашки кендера, исчезли. Карта превратилась в миниатюрную планету — с настоящими горами и морями, мерцавшими в угасавшем свете солнца, с песчаными пустынями, обдуваемыми ветрами, и болотистыми равнинами.

«Наверное, таким Боги видят наш мир», — подумал Рис.

Паслен снова взвизгнул и взмыл в воздух, паря, словно семечко одуванчика. Рис почувствовал, что поднимается вверх, тело его становится невесомым, кости — полыми, как у птицы, а плоть — похожей на мыльный пузырь. Ноги его оторвались от земли, и он поплыл вперед. Атта подлетела к нему, беспомощно болтая ногами.