Сага о копье: Омнибус. Том III

— Бастиан, — многозначительно сказала она. — Это то место, где мой сын находится сейчас.

Хотак приник к фигуркам, изучая их новое расположение, словно надеялся разглядеть на палубе сына.

— Он не двинулся бы туда, если бы не имел на то веских причин.

— Два дня назад в эту же сторону проследовал корабль мятежников. — Повинуясь жесту Неферы, маленький чёрный кусочек дерева прополз по пустынной части Куранского океана. — А затем он исчез из поля моего зрения именно там, где сейчас Бастиан.

— Неужели?! Значит, Бастиан сумел найти место их главной базы! — Хотак ударил кулаком в ладонь. — Вот и конец Рахму и всему восстанию!

— Я не сказала этого. Рахму удалось уйти раньше.

Хотак покачал головой, не отрывая взгляда от золотой фигурки корабля:

— Бастиан никогда не подводил меня.

Нефера безучастно повернулась к карте Ансалона, вытянула палец, и жёлтая фигура эльфийского лучника, сидящего на дереве, быстро переместилась от края стола. Хотак держал её там, не в силах определить без донесений, где скрываются основные силы сопротивления Сильванести. Теперь фигурка находилась к северо-востоку от легендарного Щита.

— Кираты максимально подготовлены для боевых действий, — произнесла верховная жрица. — Пока они только наблюдают за наращиванием сил вокруг их лесов.

— А что там будет происходить, любовь моя? Щит падёт? Некий Галдар утверждает, что Мина говорила со своим Единым Богом, который заверил её, что будет именно так.

— Эта Мина… Не надо её недооценивать. За ней стоит весьма могущественная сила, пойми это.

Хотак, хоть и не убеждённый до конца, кивнул:

— Прежде всего, я верю в то, что судьбу Ансалона решит сила оружия.

В ответ Нефера махнула рукой, и все фигурки воинов около Сильванести задвигались. Они быстро охватили область эльфийского королевства, затем пересекли его и двинулись дальше на запад. Тогда название «Сильванести» медленно исчезло с пергамента, а вместо него возникло «Амбеон», а имя столицы эльфов «Сильваност» превратилось в «Хотаранти».

— «Слава Хотаку», — восхищённо прошептал император. — Но как ты узнала, какое имя я подобрал для новой столицы?

— Тебя вряд ли удовлетворило бы что-то другое, милый.

— Но ведь все это произойдёт, только если магический Щит исчезнет.

— Полагаю, так и будет. — Леди Нефера отстранилась от карты. — И ты, муж мой, получишь известие об этом в то же мгновение.

Порывисто бросившись к ней, как во времена юности, Хотак поймал руку жены прежде, чем она достигла двери.

— Подожди… Нефера… любимая… Я так рад каждому твоему посещению. Пожалуйста, пойдём со мной, я хочу тебе показать… кое-что…

— Где и что? — бесстрастно поинтересовалась императрица.

— Место, где мы сможем остаться одни.

Он взял её руку и повёл из зала планирования по позолоченным коридорам, где им салютовали легионеры в панцирях с гравировкой боевого коня.

Сандалии Хотака громко щёлкали по мраморному полу, в то время как Нефера шагала бесшумно, оглядывая новое убранство залов, в которых теперь висели обрамлённые серебром картины, изображающие великие деяния нового императора. В конце пути перед ними расступились двое стражей, охранявшие двери с барельефом трона, установленного на Великой Арене. Хотак отбросил богатый занавес с изображением вод Куранского океана, и стражи мягко захлопнули створки за императором и императрицей.

Огромные медные лампы освещали личные покои, что некогда принадлежали Чоту Ужасному. Их пришлось долго отмывать и перекрашивать, чтобы скрыть страшные следы после Ночи Крови. Теперь стены были обиты синей тканью, и аромат лаванды заполнял помещение. Над горой подушек, возвышавшейся на ложе императора, поднималась резная спинка кровати, изображавшая плосколицего минотавра, пристально глядящего на огненную гору, — это был Дрока, основатель их Дома и любимый герой Хотака. Золотой кувшин драгоценного вина и кубки стояли на небольшом мраморном столике.

Хотак замер, наблюдая за Неферой, которая вышла на середину комнаты, видимо тронутая проявленной мужем заботой.

— Я надеялся, что ты придёшь, и все приготовил. — Хотак снял пояс с оружием и повесил его на крюк в стене, затем расстегнул застёжки панциря. Теперь он был в одном килте и, несмотря на седину в мехе, двигался, словно молодой минотавр в любовной горячке. — Я давно хотел сказать, какое потрясающе соблазнительное платье ты носишь, дорогая…

— Благодарю тебя.

Платье действительно очень шло Нефере, особенно подчёркивая роскошную грудь. Её грива была сегодня заплетена в одну косу и переброшена на правое плечо, горло украшало тонкое серебряное ожерелье.

— И ты сегодня без свиты, — проговорил император, не сознавая, какое огромное количество призраков следит сейчас за ним.

Нефера мысленно усмехнулась: как хочется её мужу знать абсолютно все, включая то, что ему знать не надо…

— Я подумала, что тебе не понравятся стражи Храма в твоём дворце…

— В нашем дворце, — мягко поправил её Хотак, слегка раздражаясь от подобного разделения. — Ты моя жена и мать наследника, это наш общий дворец.

— Ты забываешь, что я ещё и верховная жрица нашей главной веры.

Нефера скользнула мимо кровати к балкону, откуда был виден самый верх крыша Храма. Ей уже хотелось поскорее вернуться туда, погрузиться в мир церемоний и призраков, к которому она так привыкла.

— Но дворец должен иметь приоритет, — сказал Хотак, присаживаясь на кровать и наливая обоим вина. Супруга не обратила на кубок внимания, тогда император аккуратно вернул его на поднос. Проглотив свою порцию одним глотком, Хотак мягко продолжил: — Я хочу, чтобы семья была снова вместе, часто виделась, как раньше.

Он протянул руку и погладил волосы Неферы.

— Вместе говоришь… надеюсь, это предложение касается и Арднора?

— Естественно! Ведь он мой старший, в конце концов, и, учитывая его положение, во дворце для него найдётся много дел. Я хочу, чтобы прошлые ссоры были забыты, чтобы люди снова видели вместе императора и его прекрасную супругу!

Нефера подошла ближе к кровати и облокотилась на резную спинку, постукивая ногтями по краю ждущего её кубка.

— И какая жизнь ждёт моего сына здесь, у тебя во дворце?