Сага о короле Артуре (сборник)

— А Урбген Регедский, когда ее сговаривали за Лота, еще не овдовел.

Ее тяжелые веки поднялись, глаза всмотрелись в мое невозмутимое лицо.

— Вот именно, — только и сказала она мне на это без тени удивления, словно кончая разговор, а не приступая к нему.

Что Игрейна думала о том же, о чем и мы с Артуром, было неудивительно. Урбген, как до него его отец, выказал себя надежным союзником верховного короля. Подвиги регедских властителей прошлого и доблесть регедского короля Коэля под Лугуваллиумом вошли в легенды и летописи наряду с деяниями Амброзия и самого Артура — солнце и на восходе, и на закате изливает свой свет на землю.

Игрейна между тем продолжала:

— Что ж, это и впрямь может быть неплохо. Конечно, Урбгенова верность не нуждается в залогах, но Моргана получит высокое положение, как раз по себе, ну а ее сыновья… Урбген уже родил двоих, оба теперь взрослые юноши и горячие рубаки, в отца. Доживут ли еще до той поры, когда Урбгенова корона должна будет перейти к его наследнику? Для короля такого обширного королевства, как Регед, чем больше сыновей, тем лучше.

— Он уже пережил свои лучшие годы, а она еще очень молода, — заметил я.

Но Игрейна спокойно возразила:

— Ну и что? Я была немногим старше Морганы, когда на мне женился Горлойс Корнуэльский.

Должно быть, она забыла, подумалось мне, что это был за брак — как заперли в клетку молодую птицу, жаждущую расправить крылья и вылететь на волю; как король Утер воспылал роковой страстью к красавице герцогине; как пал в бою старый герцог и началась новая жизнь, и любовь, и новые страдания.

— Она исполнит свой долг, — сказала Игрейна, и я убедился, что она ничего не забыла. Но взгляд ее оставался тверд. — Если уж она готова была взять в мужья Лота, к которому не испытывала ничего, кроме страха, за Урбгена она пойдет с охотою, по первому Артурову слову. Мне жаль, что Кадор с ней в слишком близком родстве. Я предпочла бы, чтобы она обосновалась поблизости от меня, в Корнуолле.

— Кровного родства меж ними нет.

Кадор был сын мужа Игрейны, Горлойса, рожденный его первой женой.

— Все равно они слишком близкая родня, — покачала головой королева, — Люди легко забывают подробности, пойдет разговор о кровосмешении. Нет, нельзя. Об этом даже мыслить не пристало.

— Да, это верно.

Мой голос прозвучал ровно и спокойно.

— И притом будущим летом по возвращении в Корнуолл должна состояться свадьба Кадора. С согласия короля, — Игрейна перевернула руку ладонью вниз и залюбовалась блеском своих перстней, — Так что, наверно, хорошо бы намекнуть королю об Урбгене, как только у него выберется свободная минута, чтобы подумать о сестре.

— А он уже о ней подумал. Он со мной говорил об этом. Кажется, он в скором времени собирается послать за Урбгеном.

— Ага! — Только тут в ее голосе впервые прозвучало живое, чисто человеческое удовлетворение, даже, пожалуй, злорадство. — Вот когда наконец Моргана получит все, что ей причитается — и богатство, и положение, — и превзойдет эту рыжую ведьму, а Лоту Лотианскому так и надо, что попался на удочку.

— Ты полагаешь, она его нарочно соблазнила?

— Как же иначе? Ты ведь ее знаешь. Она навела на него чары.

— Чары самые обыкновенные, женские, — заметил я сухо.

— Не скажи. Ведь к услугам Лота всегда было сколько угодно женщин, а в жены Моргана ему больше подходила, этого никто не может отрицать. И красотой Моргаузе не уступит. И воспитана с детства как будущая королева, не то что та, сколько ни пыжится, как ни колдует.

Я посмотрел на королеву с изумлением. Рядом на скамеечке сонно прикорнула русоволосая фрейлина. Игрейну не заботило, что ее речи слышат другие.

— Игрейна, чем так провинилась перед тобою Моргауза, что ты с такой злобой о ней говоришь?

Румянец, как знамя, зардел на ее лице, я подумал, что сейчас она попробует поставить меня на место. Но мы с ней оба были уже немолоды и не страдали больше болезненным самолюбием. Она ответила чистосердечно:

— Если ты думаешь, что мне неприятно было постоянно видеть подле себя — и подле Утера — юную красавицу, которая связана с ним узами более давними, чем я, то ты не ошибаешься. Но это не все. Даже когда она была совсем еще девочкой, двенадцати-тринадцати лет, не более, я видела, что она порочна. Вот причина, что я радуюсь ее браку с Лотом. Хорошо, что ее больше не будет при дворе.

Такой откровенности я не ожидал.

— Порочна? — переспросил я.

Королева опустила глаза на сидящую у ее ног юную фрейлину: русая головка поникла, веки смежились. Игрейна понизила голос, но ответила отчетливо, обдуманно:

— Я не говорю, что в ее отношениях с королем было что-то Дурное, хотя она вела себя с ним не как дочь. И дочерней любви она к нему не питала. Просто выманивала у него милости, и все. Но я назвала ее порочной, имея в виду ее ведьмовство. Ее всегда тянуло к таким делам, она водилась с шепталками и знахарками. И стоило при ней упомянуть о магии, как она тут же настораживалась и таращила глаза, будто филин в ночи. Она и Моргану пробовала обучать, когда принцесса была еще совсем ребенком. А этого я ей не прощу. Я терпеть не могу всю эту заумь, а в руках таких людей, как Моргауза…

Она осеклась. В сердцах она повысила голос, и я увидел, что русоволосая фрейлина, тоже как филин в ночи, встрепенулась и захлопала глазами. Игрейна опомнилась и потупила голову. Щеки ее опять зарделись.

— Принц Мерлин, прости меня. Я не хотела тебя оскорбить.

Я рассмеялся. Девушка, оказывается, все слышала и теперь тоже беззвучно смеялась, лукаво поглядывая на меня из-за коленей своей госпожи. Я сказал:

— Я слишком высокого о себе мнения, чтобы отнести на свой счет слова, сказанные о девушках, играющих в магию. Моргане, конечно, тут делать нечего. А Моргауза действительно обладает некоторой силой, это правда, как правда и то, что в ее руках такая сила может принести вред. Всякую силу нелегко удержать, и, будучи употреблена без соображения, она может обернуться против тех, кто вздумает к ней прибегнуть.

— Может быть, когда-нибудь, при случае, ты объяснишь это Моргане, — с улыбкой сказала королева, снова взяв легкий тон, — Тебя она послушает, а на мои слова только пожимает плечами.

— Охотно, — ответил я снисходительно, словно дедушка, которого просят прочесть наставление молодежи.

— Будем надеяться, что, став королевой и обретя настоящую власть над людьми, она перестанет искать власти в магии. — Она переменила тему: — Как ты полагаешь, получив в жены дочь Утера, пусть и внебрачную, Лот сочтет себя обязанным соблюдать верность Артурову знамени?

— Трудно сказать. Но пока саксы не смогут посулить ему больших выгод и тем склонить на новое предательство, я думаю, он останется со своими силами на севере и будет защищать пусть не общее дело, но по крайней мере собственное добро. Тут я не предвижу опасности, — Я не добавил: «Опасности такого рода», а закончил свою речь так: — Я могу, если хочешь, слать тебе письма в Корнуолл, госпожа.

— Буду признательна тебе, принц. Твои письма и ранее служили мне поддержкой, когда мой сын воспитывался в Галаве.