Сага о Курином Торире
Шрифт:
Они встают и выходят, и вскорости замечают пламя. Они берут оружие и спешно выезжают, но когда они добрались до места, никого из поджигателей уже не было.
Херстейн сказал:
— Здесь произошли ужасные дела, и как теперь быть нам?
Торбьёрн отвечает:
— Теперь стоит воспользоваться тем, что часто предлагал мне Одд из Междуречья: не раз приглашал он меня обращаться к нему, если буду в нужде.
Херстейн говорит:
— По-моему, надежда на это мала.
Все же они едут, добираются до Широкого Жилья [20] и вызывают Одда. Одд выходит и хорошо встречает их. Он справился о новостях. Они рассказали, как все произошло. Одд был очень недоволен.
23
Херстейн нуждается в твоих мудрых советах — комментаторы установили, что обращение за помощью к Торкелю Бахроме вызвано не только мудростью этого хёвдинга, но и его родственными связями. Гудрид дочь Торстейна Черного, жена Торкеля Бахромы, и Торунн дочь Гуннара сына Хлив были правнучками хёвдинга Торстейна Рыжего; внуком и потомком
Тут старый Торбьёрн заводит такую речь:
— Как-то раз случилось, бонд Одд, — сказал он, — что ты обещал мне свою поддержку, и теперь я хочу принять ее, чтобы ты помог нам добрым советом и поехал с нами.
Одд сказал, что так и поступит. Вот они едут в Эрнольвову Долину и успевают туда еще до начала дня. Все постройки давно обвалились, но огонь еще тлел. Одд едет к одному из строений, которое выгорело не до конца. Он высматривает себе головню, и вытаскивает ее из пепелища. Затем он объезжает дом по ходу солнца с пылающей головней в руках [21] . Тут он сказал:
21
Затем он объезжает дом по ходу солнца с пылающей головней — Одд воспроизводит ритуал первопоселенца, устанавливающего свое право на землю; движение по ходу солнца было прерогативой богов и связывалось с магическим действом; в быту было принято обходить святилище против солнца — ср. «Сагу о сыновьях Дроплауг».
— Землю эту я беру себе, ибо не вижу на ней обитаемого жилья. Да слышат это свидетели, которые здесь присутствуют.
После этого он поворачивает коня и едет прочь. Херстейн сказал:
— Что теперь делать? Не кончилась эта затея добром.
Торбьёрн сказал:
— Помолчи, если можешь, что бы не происходило.
Херстейн отвечает и говорит, что сказал лишь самую малость.
Клеть, в которой лежали товары Норвежца и много иного добра, не сгорела. Как раз туда и идет Торбьёрн. Вот Херстейн бросает взгляд на свой хутор, и видит, что клеть открыта, товар вынесен наружу, а никого из людей не видно, Затем он слышит с выгона сильный шум; теперь он замечает, что к хутору согнаны все лошади его отца, а также овцы с коровами и прочий скот. Вскоре все имущество собрано в путь, и скот трогается с места. Херстейн оглядывается и видит, что скот гонит старый Торбьёрн. Они поворачивают на дорогу к западу, едут через всю округу к Междуречьям Столбового Холма и переправляются через Северную Реку.
X
Пастух Торкеля Бахромы в то утро пас свое стадо. Он видит, как те едут, погоняя перед собой всевозможный скот [22] . Он рассказывает про это Торкелю, а тот говорит:
— Я знаю, к чему это. Это, верно, мои друзья, Люди с Поперечного Склона. У них на зимних пастбищах много скота, и они, должно быть, гонят его сюда. Им это можно позволить: сена у меня вдоволь, да и пастбищ для скота хватит.
Когда те появились у выгона, Торкель вышел им навстречу; он приветствует их и предлагает им свое гостеприимство и полную защиту. Они едва могли слезть с седла, так радушен был хозяин.
22
Заставляя Торбьёрна Рысака с Херстейном появиться у Торкеля Бахромы тем же утром, рассказчик саги забывает, что расстояние между Кривым Ущельем, где жил Торкель Бахрома и Эрнольвовой Долиной составляет 22 километра.
Торбьёрн сказал:
— Твое радушие велико, и нам было бы весьма кстати, чтоб ты исполнил то, что сейчас обещал.
— Я знаю, с чем ты приехал: ты будешь просить, чтобы скот остался у нас, ведь хороших угодий здесь много.
Торбьёрн сказал:
— Мы с Херстейном принимаем твое приглашение.
Затем он отводит Торкеля в сторону и говорит:
— Большие новости должны мы тебе поведать.
Торкель спросил, что это.
— Бонд Кетиль Соня был сожжен этой ночью, — сказал Торбьёрн.
— Кто совершил это низкое дело?
Торбьёрн рассказал как все произошло, —
— и теперь Херстейн нуждается в твоих мудрых советах [23] .
Торкель сказал:
— Не счел бы я разумным предлагать вам с ходу так много, если б знал обо всем заранее, но теперь я намерен взяться за тяжбу и продвигать ее по своему разумению, а пока приступим к еде.
Они не возражали. Торкель Бахрома был очень неразговорчив и что-то обдумывал, а когда они насытились, он велит привести лошадей. Затем они берут свое оружие и садятся в седло. Торкель скачет первым; перед выездом он распорядился хорошенько выпасать скот на лугу, а скотину в хлеву кормить вволю.
23
Херстейн нуждается в твоих мудрых советах — комментаторы установили, что обращение за помощью к Торкелю Бахроме вызвано не только мудростью этого хёвдинга, но и его родственными связями. Гудрид дочь Торстейна Черного, жена Торкеля Бахромы, и Торунн дочь Гуннара сына Хлив были правнучками хёвдинга Торстейна Рыжего; внуком и потомком последнего по прямой линии был также глава рода Торд Ревун сын Олава Фейлана; Херстейну и его воспитателю помощь Торкеля Бахромы нужна для того, чтобы привлечь Торда Ревуна на свою сторону. По-видимому, рассказчик саги нетвердо знал генеалогии персонажей, в связи с чем он выдумал историю о внезапном сватовстве к дочери Гуннара —
из всей ситуации естественно сделать вывод, что к моменту сожжения Кетиля Сони его сын Херстейн уже был женат (либо помолвлен) на дочери Гуннара.Они держат путь на север к Гуннарову Двору на Лесистом Побережье; это дальше по Побережью в начале Широкого Фьорда. Там жил человек по имени Гуннар сын Хлив [24] ; он был высок ростом, силен и большой удалец. Гуннар был женат на сестре Торда Ревуна, ее звали Хельга. У Гуннара было две дочери: одну звали Йофрид, а другую — Турид [25] .
Они приезжают туда на склоне дня и спешиваются перед домом. Дул ветер с севера, и было довольно холодно. Торкель подходит к дверям и стучится; к двери подходит работник, приветствует тех, кто приехал и спрашивает у Торкеля, кто он.
24
Гуннар сын Хлив упоминается во многих сагах. Генеалогия Гуннара неизвестна, но его родство с хёвдингами из Широкого Фьорда показывает, что он должен был быть знатным человеком. Обозначение по матери (Хлив — женское имя) обычно означало, что отец человека рано умер.
25
Дочь Гуннара, к которой сватается Херстейн, на самом деле звали Торунн.
Торкель сказал, что тому не пойдет на пользу, даже если ему это скажут, — и проси Гуннара выйти.
Работник сказал, что Гуннар уже лег. Торкель просит сказать ему, что его хочет видеть один человек. Работник так и делает, идет в дом и говорит Гуннару, что кто-то хочет его видеть. Гуннар спросил, кто это. Работник сказал, что не знает, —
— но он высок ростом.
Гуннар сказал:
— Иди и предложи ему остаться здесь на ночь. Работник идет и говорит так, как ему велел Гуннар, но Торкель сказал, что не хочет принимать ночлег от рабов, и пусть выйдет сам хозяин [26] . Работник говорит, что это было бы правильно, —
26
Торкель сказал, что не хочет принимать ночлег от рабов — знатные гости были вправе рассчитывать, что хозяин выйдет им навстречу.
— да только нет у Гуннара обычая вставать по ночам. Одно из двух, — говорит он, — либо езжай прочь, либо заходи в дом и оставайся здесь на ночь.
— Одно из двух, — говорит Торкель, — либо ты доложишь как следует, либо я запихну рукоять меча тебе в нос.
Работник вбегает внутрь и захлопывает дверь. Гуннар спросил, куда это он мчится, не помня себя. Тот отвечает, что больше не хочет разговаривать с тем человеком, —
— ибо он очень груб.
Тогда Гуннар поднялся и вышел на выгон. На нем была рубашка и холщовые штаны, поверх плащ, на ногах черные башмаки, в руке меч. Он хорошо встречает Торкеля и просит его зайти. Тот говорит, что их много. Гуннар идет к ограде, а Торкель бросается к сеням и закрывает дверь в дом. Его люди идут за дом. Гуннар приветствует их. Торкель сказал:
— Сядем здесь, потому что нам есть о чем поговорить с тобой, Гуннар.
Они так и делают, садятся по обе руки от него, и так близко, что они сидят на плаще Гуннара [27] . Торкель сказал:
— Вышло так, бонд Гуннар, что со мной приехал человек по имени Херстейн; он сын Кетиля Сони. Не следует делать тайны из того, что он хочет посвататься к твоей дочери Турид. Ради этого я и приехал с ним, и я не хочу, чтобы ты ему отказал, что я считаю весьма неразумным. Для меня важно, чтоб ты отнесся к этому человеку и к моему ходатайству с должным уважением, и не медлил с ответом.
27
Они сидят на плаще Гуннара — известный по многим сагам мотив шантажа хозяина; так поступают, например, Халльбьёрн Сильный и Бьярни в «Саге о Ньяле», гл. CXXXVIII; Торкель и Торстейн в «Саге о людях из Лососьей Долины», гл. LXXV.
Гуннар сказал:
— Я не склонен решать это дело один. Сперва я хочу посоветоваться с ее матерью, с самой дочерью, а особо — с ее родичем Тордом Ревуном [28] . А об этом человеке, Херстейне, и о его отце, мы слыхали только хорошее, так что дело выглядит стоящим.
Тогда Бахрома говорит:
— Тебе надо еще учесть, что мы не намерены долго свататься к девушке, и что мы заботимся о твоей славе не меньше, чем о своей. К тому же мне странно, что столь умный муж, как ты, долго думает над столь выгодным предложением. Мы приехали сюда из дому не для того, чтобы вернуться с пустыми руками. И я окажу тебе, Херстейн, такую помощь, которая понадобится, если он не сможет выбрать то, что для него почетно.
28
Торд Ревун сын Олава Фейлана — могущественный хёвдинг из Широкого Фьорда. Прозвище Торда является хейти быка (реже — петуха), при этом тотем Торда — бык — изображен на государственном гербе Исландии. Основу для легенды даёт «Сага о Харальде Серая Шкура», где рассказывается о том, как датский король Харальд Синезубый послал в Исландию колдуна; тот принял образ кита и явился на разведку, однако высадиться в обитаемых местах ему не удалось, поскольку духи страны (landvaettir) угрожали ему, принимая образ различных чудовищ. В Широком Фьорде — вотчине Торда Ревуна — навстречу посланнику враждебной державы вышел огромный бык, который громко ревел. Согласно указаниям королевских саг, это и был сам Торд Ревун.
Духов страны древние исландцы воспринимали вполне серьезно: в языческом законодательстве была статья, предписывающая на подходе к острову снимать со штевней кораблей головы драконов и зверей с разинутой пастью — дабы не смутить духов-покровителей страны («Книга о Заселении Земли» — гл. 268 — Н 268:313).