Сага о неудачнике 3

— Он меня не видит, – объяснил я.

Все присутствующие удивленно глянули на меня.

— Этого не может быть! Если ты и можешь стать невидимым, от взора единорога скрыться невозможно, ведь он видит мир по-иному. Он видит вещи не так как мы, а как источники маны и магии. А также он может видеть душу – и именно в виде приближающихся душ он видит нас.

— Так как я дочь двух рас – демонов и эльфов, то могу по-особому чувствовать окружающий мир. Нет, я не вижу все вокруг, так же как единорог, но могу чувствовать души окружающих. Серж, при нашей первой встрече я называла тебя пустым, потому что ничего не ощущала.

— Ну, это понятно, ведь моя душа не может выделять ману или усиливаться… – произнес я и запнулся, от пришедшей в голову мысли.

На некоторое время повисло молчание. При первой встрече Элантира назвала меня пустым. Мне всегда было интересно, почему мой дух не может усиливаться или выделять ману. Даже когда у меня увеличивался параметр – «магическая сила», все оставалось по-прежнему, только увеличивался параметр защиты от заклинаний.

Я глянул на задумавшихся товарищей. У всех их читается на лицах озадаченность. Похоже, им в голову пришла та же мысль, что и мне. Даже если я не могу выделять ману или усиливать душу, единорог все равно должен был бы заметить меня. И он не видит меня только по одной причине.

— Давайте пойдем дальше. Малтиан, ты хотел к дереву знаний, – быстро напомнил я, нарушив возникшую неловкую ситуацию.

Мы оставили поляну с единорогами, в молчании продолжив путь.

Я иду чуть позади, чувствуя себя, как это говорится, не в своей тарелке. Мороз бегает по коже, а в голове роится множество мыслей. Я никогда не придавал особенного значения тому, что могу поглощать часть силы других. А потом мне попался Ливуал, который сказал, что я чем-то похож на него и богов – а именно способностью частично поглощать души убитых противников. То есть получается, боги и бессмертные также лишены души? Нет, это не так. Ведь как-то Ливуалу по преданиям удалось разорвать душу бессмертного Ол-демо Эра на три части. Значит, я все-таки отличаюсь от них. Поглощаю часть души врагов и не имею собственной – это так странно. От этой мысли я прямо физически ощутил, как где-то в груди у меня имеется черная дыра или вообще пролом в иное измерение, которая всасывает все в себя. Это похоже на пробоину в космическом корабле, в которую тут же начинает с шумом втягиваться воздух.

Я слегка дернулся, мурашки пробежали по коже от представленной картины. Я попытался отогнать неприятные мысли и сосредоточиться на окружении. Лес поредел, а вот любопытных фей стало больше. Они не встречаются нам на пути, а только наблюдают с веток деревьев, из кустов и выглядывают из-за стволов.

Деревья впереди раздались в стороны, открыв взорам большой город. Тысячи домов чем-то похожие на эльфийские – явно выращенные такой же магией, только по форме несколько иные, своими округлыми формами и цветом напоминают огромные тыквы. Тысячи фей летают, общаются, катаются на единорогах.

Раздался легкий треск. Я резко обернулся, готовый вытащить меч. Рядом стоящее дерево внезапно наклонилось, я с легким холодком увидел, что у него есть лицо и глаза.

— Энт, – прошептал Малтиан.

Я опустил взгляд. Внизу ствол энта раздваивается, превращаясь в две огромные ноги с длинными корнями вместо пальцев. Огромные руки-стволы с искривленными пальцами направились было ко мне, но тут между нами встала Алческа.

— Остановись. Это гости.

Энт мгновенно потерял к нам интерес, со скрипом разогнулся и вернулся на место. Видимо это существо сторожит вход в город фей. Интересно, какие еще существа тут есть?

Да, энт потерял интерес, но вот феи заметили нас. Мы попали в перекрестие сотен любопытных взглядов, от которых даже мурашки слегка пробежались по телу. Интересно, именно так себя и чувствуют модели, идущие по подиуму?

В центре города высится огромное дерево, но огромно оно не в высоту, ибо если и выше остальных, то на чуть-чуть, так что при взгляде на долину сверху, это дерево почти не выделяется. Огромно оно именно в обхвате. Широкое, с густой раскидистой кроной, что накрывает собой город, скрывая его от взглядов с высоты. Но, несмотря на такую всеобъемлющую тень, в городе светло из-за десятков тысяч летающих светящихся насекомых: жучков и бабочек.

— Какое удивительное, полное жизни место! – восхитилась Тайя, во все глаза рассматривая летающих стайками насекомых, от света которых в разные стороны разбегаются тени, из-за чего кажется, что это такая игра между жучками и тенями в догонялки.

Помимо обычных домов нам время от времени попадаются огромные стебли с бутонами, растущие прямо на лужайках перед домами.

— Мне вот что интересно, а где феи-мужчины? – внезапно спросила Элантира.

— А таких не бывает, – пояснила Алческа.

— Постойте, но ведь вы не бессмертны и вам нужно как-то размножаться. Для чего вас вообще сделали такими? – спросила Тайя.

— Честно говоря, тайна появления фей так и остается тайной. Про то, почему мы были созданы не бесполыми, а именно женщинами – никто из нас не знает. Единственное, что могу сказать – мы можем забеременеть от людей, и обязательно родится фея без примеси человеческой крови. Но обычно мы не покидаем этого леса.

— Так как же вы остаетесь столь многочисленным народом? – спросила Элантира.

— Вот сейчас и увидите. Идите сюда.

Она подвела нас к одному дому, на лужайке перед которым высится огромный стебель с бутоном, готовым вот-вот распуститься. Вокруг уже столпились феи, они с любопытством стреляют в нашу сторону глазками, но все же основное внимание сосредоточили на стебле.

Внезапно в бутоне появились тонкие линии света, они стали расширяться, а сам бутон медленно раскрываться. У меня замерло сердце от столь удивительно красивого зрелища. Еще несколько мгновений и перед нами появился огромный прекрасный цветок, все его лепестки горят ярким светом, в воздух поднялась серебристая пыльца. У нескольких фей появились за спинами крылья, они быстро подлетели к цветку. Я с удивлением увидел, как девушки достали из него маленькую девочку, с крылышками за спиной.

— Вот так и появляются на свет феи. Мы быстро вырастаем к пятнадцати годам, а затем наш рост и внешность словно замораживаются. Мы и умираем такими же молодыми, прожив до шести десятков лет. Наши тела не подвержены гниению, но когда нас закапывают в землю, через некоторое время на месте могилы вырастает цветок, из которого вскоре появляется новая фея, в которой живет душа старой. Мы называем это перерождением. Новорожденная фея сохраняет внешние черты умершей, правда не сохраняет память.

Если так и есть, то выйди они из леса, и уже через десять поколений станут самой многочисленной расой. Ведь если у фей рождаются чистокровные феи, а умирая, они через некоторое время перерождаются, то, по сути, они могут стать доминирующей расой на континенте. Особенно при таких-то внешних данных: одна фея может родить до десятка других, потом умереть и переродиться, а те еще по десять родят – и так далее.

— Правда, перерождение возможно только при двух условиях: первое — это естественная, а не насильственная смерть, а второе — это перерождение возможно только здесь, в лесу фей. Именно поэтому мы предпочитаем не покидать его. Внешний мир опасен – там велик шанс умереть насильственной смертью, но даже после естественной переродиться там невозможно.