Сага о неудачнике 4

— Спокойней, спокойней, Арч! — раздался крик Клауса, которого тоже изрядно помотало.

Стоило дракону выровнять полет, я вытащил меч, метнулся в сторону врага. Не время сейчас думать о потерях. Если я не сосредоточусь и не разберусь с Клаусом и драконом, то потерь может оказаться больше. Все, что я могу сделать — это верить в друзей и сделать свое дело. О погибших погорюем потом!

Смирившись с этой мыслью, я нанес несколько быстрых ударов. Противник отчаянно защищается. Может по силе и выносливости мы и равны, но вот я явно быстрее его, да и восприятие выше. К этому стоит добавить тот факт, что мое владение мечом намного превосходит его, а к покачивающейся тверди я уже привык.

Мой меч со свистом разрубил воздух, Клаус сместился, попытался контратаковать, но я легко уклонился, а затем провел серию ударов. По лицу противника покатился пот, дыхание стало тяжелым, мой клинок все чаще пробивает защиту, оставляя на доспехе порезы, которые появляются все ближе и ближе к сочленениям. Да, пробить костяной доспех — представляется невероятно трудной задачей, так что путь один — бить в голову, или в сочленения между доспехами.

— Зачем ты так отчаянно сражаешься?! — слегка срывающимся голосом воскликнул он.

Я ничего не ответил, видя в глазах противника панику.

— Твои друзья сейчас умрут, может и тебе сдаться? Давай, будет быстро и безболезненно, обещаю.

В этот миг я сделал стремительный выпад, он заблокировал его, но атака была столь сильной, что Клаус отшатнулся, взмахнул руками, чуть не потеряв равновесие. Я качнулся вперед, меч с силой ударил в лицо противника. Дракон громко рыкнул, краем глаза я заметил, что Арч чуть повернул голову, следя за боем. В тот момент, когда меч должен был пронзить шею, дракон резко вильнул в сторону, мы качнулись, лезвие лишь расцарапало шею, я чуть не упал, но удержался на ногах. Противник отпрыгнул, зажимая рану. Рана на щеке у него, кстати, уже затянулась. Как я и подозревал, Клаус перед боем выпил зелье регенерации, что действует продолжительное время, а за счет возможности перекидывать статы он увеличил свою выносливость до максимума. Именно это позволило ему пережить то ранение в живот. Царапина на шее быстро перестала кровоточить, образовалась полоска запекшейся крови.

— Арч, вверх! — завопил Клаус.

Но в этот раз я сохранил самообладание, так что успел ухватиться за шип. Наши взгляды встретились. Клаус оскалился, но в его взгляде явно читается страх.

— Арч, не останавливайся! — прокричал он.

Дракон после резкого полета вверх, стремительно полетел вниз. Теперь понятно, он пытается выиграть время. Надеется, что его братья и сестры выиграют, а затем, присоединившись к нему, расправятся со мной. Я подтянулся к шипу. Убрал меч в магическое хранилище, затем рука протянулась к следующему шипу. Они располагаются на расстоянии примерно в полметра друг от друга, так что с этим проблем нет. Дракон изменил направление полета, я ухватился за шип испорченным протезом, но так как хват несколько другой, чем когда сжимаю рукоять меча, поэтому отсутствие половины мизинца и безымянного пальца не сильно сказывается.

— Нет, не приближайся! — закричал Клаус.

Еще один шип, и нас разделяет маленькое расстояние. Он оглянулся, собираясь перебраться подальше, но внезапно осознал, что дальше крылья и если он будет убегать, то я просто отрублю одного крыло, и дракон упадет. В его взгляде появилась обреченность, он оскалился. Рука сжала меч.

В этот момент Арч достиг максимально высокой точки, вокруг заметно похолодало, меня словно окунуло в ледяную воду, изо рта вырвался пар, а дышать стало тяжело. На пару мгновений мы зависли, а затем дракон нырнул вниз. Мир со свистом понесся на нас, встречный поток воздуха ударил в лицо, попытался уцепиться за одежду и ноги и оторвать от шипа, но я, напрягая мышцы, подтянулся дальше.

Стоило подтянуться к соседнему с Клаусом шипу, как он резко атаковал. Я отклонил голову, меч противника просвистел мимо, но даже если бы я никак не среагировал, то клинок едва задел бы шлем и никакого урона не нанес. Все из-за того, что мы мчимся к земле с огромной скоростью, и как-то нормально прицелиться у него не получается. Крепко обняв левой рукой шип, я слегка вытянулся, рубанул мечом. Клаус подставил свой. Раздался звон, настолько громкий, что услышал его даже сквозь вой ветра в ушах.

— Арч, выравнивай! — прокричал Клаус.

Мой желудок скакнул к горлу. Полет вниз прекратился так резко, что я с усилием удержался на ногах. Мы тут же бросились друг на друга, мечи зазвенели с новой силой, но, как и прежде, я попадаю чаще, заставляя противника больше защищаться.

Клаус отбил очередной удар.

Он, Стила, Листа и Йортен — не были родными братьями и сестрами. Да и любой, кто посмотрел бы на них, сказал бы то же самое. Разве что Стила и Листа близняшки. Они просто были обычными сиротами.

Родителей Клауса убили, когда ему было восемь лет. Когда он вылез из погреба посреди пепелища, бывшего когда-то его домом, то, увидев трупы женщин, девушек и пронзенных мужчин, до конца пытавшихся защитить своих жен и дочерей, упал на землю. Ему хотелось зареветь и позвать родителей, но внезапный плач заставил его отвлечься.

Клаус не знал тогда, что его сподвигло, но он шмыгнул носом, вытер навернувшиеся на глаза слезы и побежал на крик. В разрушенном доме в подвале наткнулся на мальчика трех лет — Йортена. Пусть они и жили в одной деревне, но Клаус его толком не знал, так как детвора постарше предпочитала обычно бегать со сверстниками или теми, кто постарше. Впрочем, когда-нибудь и Йортен мог присоединиться к ним, но после того, как слегка бы подрос. Клаус посмотрел на зареванного мальчика, ухоженного, выглядящего как маленький принц, так не похожего на него, хмурого и грубоватого.

— Не реви, дурак, — грубо произнес он.

Отчего в нем появилась такая злость, Клаус не знал. Может, это было потому, что еще пару минут назад Клаус и сам был готов расплакаться.

— Но мама и папа… — шмыгнув носом, произнес тот, но договорить не смог: закрыл глаза и заревел громче.

— Хватит реветь, они погибли, и их теперь не вернешь, а если будешь реветь, то умрешь следом за ними.

— Я не хочу умирать…

— Тогда заткнись. Пошли.

Клаус схватил мальчика за руку, властно потащил за собой. Тот перестал реветь в голос, но двигался следом похныкивая.

Они вышли на окраину деревни и вдруг услышали смех. Чистый детский смех.

— Еще кто-то выжил, — прошептал Клаус. — Идем.

В полусгоревшем доме они обнаружили женщину с истыканной стрелами спиной. А под ней люльку с двумя младенцами. Детки смеялись, играя с руками матери, они еще не понимают, что их мама мертва, возможно, думают, что уснула.

— Смеются, — прошептал Йортен.

Клаус, глядя на смеющихся деток, пытающихся разбудить маму, почувствовал, что все его попытки сдерживаться окончательно провалились — по щекам мальчика потекли слезы.

— Ха-ха-ха, такие глупышки, — смеясь сквозь слезы, прошептал он. — Вы не добудитесь ее, но еще настолько глупенькие, что не понимаете этого.

Так они познакомились с Листой и Стилой. Эти имена дал девочкам Клаус, не согласившись с теми, что потом дали в приюте, куда они пришли. Стила и Листа же только уже когда повзрослели, узнали правду.

В приюте им приходилось несладко, и часто Клаусу доставалось от старших мальчиков, когда он заступался за Йортена. Они всегда были вместе и вместе спрятались в тот день через четыре года, когда смерть вновь постучалась к ним в дом. Правда, это были не люди, а монстры — гноллы. Они ломились в их приют, все дети сгрудились от страха вокруг святых сестер, а те молились, ожидая охотников на монстров, что их спасут. Но охотники не пришли, монстры ворвались и стали рвать всех на части. Клаус, Йортен, Стила и Листа, успели спрятаться, так что монстры нашли их намного позже. Человекоподобные гиены выволокли их из приюта, собираясь убить и расчленить. На поляне перед приютом уже разбили лагерь и вовсю трапезничали десятки здоровых монстров.