Сага о Рунном Посохе

— Ну, для нее это не впервые, — отозвался Хоукмун и, обернувшись, увидел перед собой девичье лицо необычайной красоты, отмеченное, однако, тенью смутной печали, истоки которой он почти мог угадать. — Мы с вами где-то встречались?

— Да, — отозвалась Катинка вместо девушки. — Но теперь вам пора расставаться, иначе в ткани мироздания произойдут новые разрывы. Вам нельзя слишком долго оставаться рядом. Послушайте моего совета, Илиана Гаратормская, немедленно уходите прочь. Возвращайтесь к Мизиналю и Лифет. Они помогут вам возродить ваш мир.

— Но… — Илиана замялась. — Я хотела бы еще немного поговорить с Иссельдой и Хоукмуном.

— Вы не имеете права, ибо вы с ним — две тени одной и той же сущности. Встреча ваша возможна лишь при редчайших обстоятельствах.

Так мне объяснил Джери. Так что возвращайтесь в Гараторм, и поскорее.

Против воли юная красавица повернулась, тряхнув золотистой шевелюрой, и вскоре скрылась в густом мраке пещеры.

— Куда ведет этот проход, Катинка? — спросил ее Хоукмун. — В Укранию?

— Нет, не в Укранию. А вскоре он уже вообще не сможет никуда нас привести. Надеюсь, что для этой девочки все кончится хорошо. У нее еще столько дел. И что-то подсказывает мне, что ей еще придется встретиться с Имрилом.

— С Имрилом? Катинка фон Бек вздохнула.

— Я же сказала, что не могу растрачивать дыхание. Я должна прожить достаточно долго, чтобы успеть попасть в Укранию. Надеюсь, наша повозка по-прежнему там, где мы ее оставили.

Хоукмун пожал плечами и с нежностью обернулся к Иссельде.

— Я знал, что ты жива. Они все считали меня безумцем, но я был уверен, что сумею тебя отыскать.

Они слились в объятиях.

— О, Дориан! Я пережила такие приключения!

За спиной у них раздался недовольный голос умирающей:

— Расскажете ему позже. А теперь быстрее берите мои носилки и отправимся же, наконец, в путь.

Иссельда улыбнулась воительнице, но все же задала мужу последний вопрос:

— Как там наши дети, Дориан?

И до самого выхода из пещеры она гадала, что может означать это загадочное сумрачное молчание, в котором замкнулся Хоукмун.

В поисках Танелорна

Часть I БЕЗУМНЫЙ МИР. ВОИТЕЛЬ ГРЕЗ

Глава 1 СТАРЫЙ ДРУГ В ЗАМКЕ БРАСС

— Значит, они пропали?

— О да.

— Но ведь это всего лишь твои видения, Хоукмун. Просто видения. Их больше не существует.

Это звучало так трогательно…

— Не думаю.

Граф Брасс отвернулся от окна, луч света озарил изможденное лицо Хоукмуна.

— О, как я хотел иметь внуков! Как я мечтал о них. Возможно, со временем…

Этот разговор повторялся уже много раз и превратился почти в ритуал. Граф Брасс не любил чудес и загадок и не испытывал к ним ни малейшего почтения.

— У нас были сын и дочь, — Хоукмун по-прежнему был не вполне здоров, однако безумие окончательно оставило его. — Их звали Манфред и Ярмила Мальчик был очень похож на вас.

— Мы уже говорили тебе, отец, — Иссельда, стоявшая у огромного камина, вышла из тени и скрестила руки на груди. На ней было длинное зеленое платье, отороченное горностаем по манжетам и вороту. Гладко зачесанные волосы подчеркивали бледность ее лица. Вот уже месяц, как они вернулись с Хоукмуном в замок Брасс, но она по-прежнему оставалась все так же бледна. — Мы говорили тебе об этом… И нам необходимо их отыскать.

Граф провел руками по рыжей седеющей шевелюре и нахмурил брови.

— Одному Хоукмуну я верить не хотел, но вам обоим поверить вынужден, хотя и против воли.

Иссельда тронула графа за локоть.

— Именно поэтому ты так часто споришь с нами, отец.

— Ноблио сумел бы разъяснить мне все эти парадоксы… Возможно, — продолжил тот. — Однако никто другой, пожалуй, не сможет найти нужные слова, которые были бы понятны простому солдату вроде меня, который терпеть не может всяких заумных рассуждений. Вы пытаетесь убедить меня, будто я вернулся из загробного мира. Но я ничего не помню об этом. Иссельда, по вашим словам, пребывала в иных мирах, а сам я пал при штурме Лондры. А теперь вы говорите о детях, которые тоже находятся где-то там, в неведомых измерениях. Одна мысль об этом ужасает меня. Бедные крошки, им должно быть так страшно. О нет, лучше даже не думать об этом.

— Однако мы обязаны об этом думать, граф Брасс, — возразил Хоукмун с уверенностью человека, которому не раз приходилось одерживать победу над собственным разумом. — Именно поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы отыскать их. И поэтому сегодня же мы отправимся в Лондру, в надежде, что королева Флана и ее ученые сумеют нам помочь.

Граф Брасс пригладил свои густые рыжие усы. При упоминании о Лондре на лице его возникло какое-то странное выражение. Он откашлялся.

И Иссельда с лукавой улыбкой обратилась к отцу:

— Может быть, ты хочешь, чтобы мы что-то передали от тебя королеве Флане?

Граф пожал плечами.

— Ну, все обычные добрые пожелания, разумеется. Я даже хотел бы ей написать. Может быть, еще успею передать вам письмо.

— Она была бы счастлива увидеть тебя лично, — и Иссельда бросила многозначительный взгляд на Хоукмуна, который стоял, потирая затылок. — Она пишет, как была рада твоему последнему визиту, отец. Ей очень пригодились твои мудрые советы и здравый смысл, с которым ты наставлял ее в вопросах управления государством. Она даже намекает, что была бы рада предложить тебе должность при дворе.

Суровое лицо графа залилось краской.

— Да, об этом и впрямь шла речь. Но я не собираюсь больше ехать в Лондру.

— Конечно, тебе незачем становиться ее советником, — подтвердила Иссельда. — Однако твоя поддержка… В прежние времена королева увлекалась мужчинами, но смерть д'Аверка нанесла ей такой удар… Она навсегда отказалась от мысли о браке. До меня дошли слухи, что она много размышляла над тем, что ей необходим наследник, но лишь один-единственный мужчина на свете, по ее словам, может сравниться с Гьюламом д'Аверком. И этот мужчина… О, я выражаюсь так неловко.

— И не нужно продолжать, дочь моя. Я все прекрасно понимаю. А у тебя хватает и иных забот. Но, я тронут тем участием, которое ты проявляешь к делам старика-отца, — с ласковой улыбкой граф потрепал Иссельду по руке. — Но я слишком стар, чтобы помышлять о браке, хотя не мог бы и вообразить для себя лучшей супруги, чем Флана. И к тому же вот уже много лет, как я принял решение навсегда поселиться в Камарге, и не намерен от этого отступать. У меня есть определенные обязанности по отношению к своему народу, и я никогда не смогу его покинуть.