Сага о Северных островах

— Кто тут хёвдинг? — закричал Скирре, пробегая взглядом по нашим лицам.

Но даже тех, у кого не было тряпок под шлемами, сложно было узнать из-за крови и грязи.

— Вы хотите мои корабли? Забирайте. Там, на кнорре очень дорогая утварь, шелка, иноземные вина. Но за наши жизни я дам намного больше! Как насчет двухсот марок? Не серебра, а золота! Двести марок золота!

Мы молчали.

— Триста марок? Этого хватит каждому на всю жизнь. И еще детям останется.

— Убить всех, кроме ярла и его жены, — негромко сказал Харальд.

Союзники набросились на оставшихся воинов. Некоторых убили на месте, других схватили и потащили в стороны. Наверное, чтобы излечить своих раненых. Ульверы не двинулись с места. Мы свои раны исцелили рунами в бою, а мелкие затягивались прямо сейчас, ведь мы все еще были в стае.

— П-пятьсот марок? Столько не у каждого ярла найдется.

Даже не у каждого конунга, как по мне.

— А жена ярла ведь не нужна? — вдруг спросил Аднтрудюр. — Я займусь ей? Альрик? Кай?

Я кивнул. У меня тоже не было ярловой жены, но она ведь старуха! Старше моей матери. У нее там, может, уже и сгнило всё давно. Или засохло.

Трудюр подошел к лежащей женщине, подхватил ее и потащил к шатрам, откуда уже доносились женские крики.

— Эй, ты тут не один! — сказал кто-то из союзников.

Шурин махнул рукой, мол, присоединяйся. За Трудюром увязалось еще с десяток воинов. Эгиль крикнул ему вслед:

— Давай! Потрудись за весь хирд.

А Скирре уставился прямо на меня.

— Кай? Тот самый мальчишка? Ты же сдох? Это всё из-за тебя?

— Как видишь, не сдох. Но это не из-за меня. Я лишь помог. Если бы ты следовал указу Рагнвальда, ничего бы этого не было.

Альрик убрал меч и отошел к нам. И вперед выступил Харальд. В его волосах стрел торчало теперь еще больше.

— Ты меня не знаешь, — сказал Косматый. — И я тебя почти не знаю, но между нами кровная вражда уже семь лет. Неожиданно, да? Скорее всего, ты и не помнишь, как семь лет назад отправил перворунных щенков на охоту в одну рыбацкую деревеньку. Она называлась Буллнавлен, Бычий пуп.

Пивохлеб, казалось, не слушал Харальда. Его взгляд застыл, а лицо побагровело.

— Скирре! Нет! Именем Орсы… Прокли…

На этом крики ярловой жены прервались. Наш суеверный Трудюр всегда боялся женских наговоров и проклятий.

— Моя жена и дети… — продолжал говорить Косматый. — Я долго не понимал, зачем нападать на нашу деревню. Из всех богатств у нас были лишь тощие козы да рыба, сети да глиняные горшки. Ни славы, ни серебра, ни благодати…

Ульверы начали переминаться с ноги на ногу. Мы все еще были в стае, и страсть Трудюра полыхала так ярко, что долетела даже до нас. Видарссон не выдержал, пробормотал что-то про баб и рванул к шатрам. За ним бочком двинулись Рысь, Эгиль и Ледмар. Только после этого нехотя я отпустил свой дар. Простодушный облегченно выдохнул.

— Так что не будет никакого выкупа. Ты умрешь. Здесь и сейчас, — договорил Харальд.

— Поединок, — прохрипел Скирре. — Я требую поединка. Пусть боги решат, прав я или нет.

— Поединок? — рассмеялся Косматый. — Мне не нужны боги, чтобы осудить тебя. Ты умрешь.

И он врезал ярлу.

— Постарайся не умереть слишком быстро.

Смотреть на пытки Скирре мне не особо хотелось. Потому я попросил Коршуна помочь с поисками сбежавших воинов. Я не хотел оставлять кого-то за своей спиной.

И мы пошли прочесывать горы и заливы острова. Коршуново чутье нащупывало чужую рунную силу в пределах сотни шагов, потому нам потребовалось немало времени. Впрочем, по общему согласию мы отдавали найденных Коршуну, и когда он получил восьмую руну, смог чуять еще дальше.

А когда вернулись, то увидели почти сотню раздетых и сложенных трупов. Броню и оружие разделили на четыре части, но облачение хельтов лежало отдельно. Оно шло именно тому, кто убил их. От Скирре осталась лишь изрубленная на куски туша. Харальд был залит кровью с ног до головы.

Он посмотрел на нас и улыбнулся. А потом занес окровавленный нож над своей головой и медленно перепилил свалявшиеся волосы. Пук рухнул на землю, а освободившиеся пряди мягко упали на помолодевшее лицо Харальда.

— Как же тебя теперь называть? — рассмеялся я. — Косматый больше не подходит. Разве что Прекрасноволосый.

— Хорошо. Отныне пусть так и будет.

Эпилог

Жители прибрежного города Фискехале тревожно смотрели на море. Те, что опытнее или сообразительнее, уже волокли жен и детей к окраине, поближе к лесам. Сотня хирдманов под началом хёвдинга-хельта выстроилась на пристани и приготовилась к бою.

Из морских просторов показались невиданно огромные корабли с двумя рядами бесконечных весел на каждой стороне. На каждом возвышались по три мачты с непривычными треугольными парусами.

— Два, три, пять, семь… Да сколько же их? — севшим голосом проговорил ярл Агнар Огромный.

Агнар всю жизнь почитал себя счастливчиком. И безумие бриттов четыре зимы назад почти не коснулось его земель, и драугры прошли стороной, зацепив лишь окраинные хутора. В городе часто останавливались иноземные торговцы, боявшиеся заводить свои суда в изменчивые речные протоки. Хирдманы, получив оплату за свои труды, также не брезговали тавернами и женщинами приветливого морского города. И ярл радовался удачному расположению Фискехале. Вплоть до сегодняшнего дня.

Ярл и прежде видел корабли с похожими парусами и мачтами, но те были пузатее с высокими бортами и без весел. А эти выглядели грозно и опасно.

— Кто такие? Зачем пришли в Бриттланд?

Зычный голос нордского хёвдинга прокатился по всему городу.

— Солнечные? — неуверенно сказал ярл Агнар.

На мачте каждого корабля реяло знамя, где на темно-синем небе пылало желтое солнце в окружении звезд. И это было странно. Ярл привык иметь дело с услужливыми сарапскими торговцами, которые преподносили щедрые дары: то изысканные пряности, то мягкие шелка, а то и диковинные вина. Еще в городе жили сарапские жрецы. Те, несмотря на высокие руны, без устали возились с трэлями, учили их смирению и все время крутили руками перед собой. Наверное, отгоняли проклятья. Но он никогда прежде не видел сарапских воинов.

Кто-то из хирдманов выпустил стрелу, и та уткнулась в борт. Корабль неспешно подошел к пристани. С верхней площадки на пристань полетели воины, и едва их ноги коснулись досок, они сразу же рванули в бой.

Агнар усмехнулся. Разве можно напролом бежать на стену щитов? К тому же на сарапских хирдманах из железа были только позолоченные чешуйчатые нагрудники да шлемы, из оружия — копья и короткие мечи. Да еще золотые плащи, развевающиеся за их спинами как крылья. Но стоило этим раззолоченным красавцам добежать до нордов, как ярл поперхнулся. За мгновение стена щитов распалась, и вся сотня полегла, словно там были не хускарлы, а перворунные мальчишки.