Сага о сотнике. Перстни легатов.

Из ворот степенно показались, надо демонстрировать уверенность, цезарь идет, один из двух оставшихся, спасибо папочке. Кажется, ошибочка вышла. Потасовка сама собой утихла, когда нас заметили, да только радости особой мне это не доставило. На крышах в полный рост десяток лучников встал. Есть такие проклятые Марсом воины, которые норовят человека бесчестно убить, издалека. Большой опасности они не представляют, потому что опытный боец их жалкие стрелы легко мечом отобьет, но меня они запросто могли пристрелить. Выстрелят разом, и будем мы тут лежать, валяться оба в иголочках, словно дикобразы.

– Как труба завоет, ты влево прыгай, а я вправо, - Гнею говорю.

– Ты о стрелках на крыше беспокоишься? Не обращай на них внимания. Они уже практически покойники, - он меня утешил.

Видел я наглецов, сам наглец, но варвар меня опять поразил. Да кем он себя считает, мать его достойная женщина.

А Рейнский легион вперед пошел. Неторопливо, но неотвратимо. Остановились вдруг, и стали оборонительное построение занимать. Из всех улиц народ стал выходить. Простые люди для солдат не угроза, только здесь их не было. На площадь выхлестывала толпа. Вели ее христианские проповедники во главе с Петром. Из меня хороший правитель получится, умею я в людях разбираться.

– Кара господа на тех, кто до похорон почившего в бозе императора обнажит оружие, - ревели проповедники, и рука судьбы вела их вперед.

У германцев были свои боги и гнева чужих они не страшились. Наперерез Петру кинулся гигант, помахивающий на ходу боевым топором.

– Что может твой распятый царь рабов? – крикнул он.

Голос, привычный к шуму битвы, перекрыл и гул толпы. Сейчас срубит голову напрочь, и побежит толпа во все стороны, топча насмерть упавших неудачников.

Мой славный аноним, человек-загадка, шагнул мне за спину. Лязг железный раздался, будто крышкой неаккуратно громыхнули о котел, и у гиганта рука с топором на землю упала. Кровь из раны плеснула маленьким водопадом.

– Вот он, гнев господа! Бей его хулителей! – кинул призыв в массы проповедник, и Рейнский легион, ощетинившись мечами и копьями, стал пятиться под градом камней.

Фульвия со свитой к нам метнулась.

– Плавт предатель! – шепчет на выдохе.

– Девочка, ты чересчур категорична, - наш друг издалека ее успокаивает. – Расскажи просто факты.

– Десятый легион и когорта поддерживают эту старую суку, вашу мамашу! – выдала эта кошка.

– Августейшей госпоже не стоит произносить такие слова, - назидательно произнес Гней.

Тут-то невинное создание ротик открыло. Я в армейских лагерях с самого детства, в двух походах участие принимал, но кое-что впервые слышал.

– Спокойно, - изрекаю, хотя у самого желудок в комок сжался. – Рим не Египет. Это там тетя Клеопатра могла быть царицей. И то, пока рядом был крепкий дядя с мечом, Цезарь или Марк Антоний. Здесь у мамочки этот номер не пройдет. Публика за подобное представление актеров гнилой репой закидает. Если только заявит, что беременна от усопшего императора, быстро выйдет замуж за того же Плавта, и тот будет править как консул империи, до совершеннолетия наследника.

Возможны и другие варианты. В Риме со времен Суллы не вывешивали перечень врагов народа и государства – списки проскрипционные. Но это тоже метод. Выбьют всех, кто о свободах гражданских вспомнит, о выборах свободных и праве владения мечом, а рабам все равно, кто на троне сидит, они в свою миску с похлебкой смотрят. Крови будут реки, но кого такая мелочь волнует?

Гней Фульвию отвлек от раздумий. Посадил к себе на колени – целуются. Нет, ну что за люди? Тут судьба страны решается, а они только о себе думают. А меня кто спасать будет, Аппулей?

У калитки происходит что-то.

– Гости к нам, - отвлеченно произношу, как бы мысль вслух.

Отвлекаю их, а то сейчас бы стали страсти предаваться прямо на месте, будя зависть в окружающих людях. Мимо часовых Плавт протиснулся. Глаза бегают, ах, ты, кот мартовский, членистоногий, куда член, туда и ноги.

– Приветствую тебя, цезарь, счастливый и благодетельный…

Я его взмахом руки прервал. Свой официальный титул и так знаю, а говорить его надо минут пять. Там все собрано. Понтифик храмов, консул и трибун, да еще триумфатор. Некогда в слова играть, когда смерть на пороге.

– Чем тебя вдова императора прельстила, не спрашиваю. Будь осторожнее, из цикуты смертоносное питье не только греки варить умеют, - говорю своему наставнику в воинском деле. – А мертвым почести один раз воздал, и обещания можно не выполнять.

– Мне много не надо. Вилла на Авентине, легат преторианцев и немного золота. Проще выполнить, чем с ядом возиться, - отвечает. – Но вам с Каракаллой вместе не жить. Не сегодня, так завтра, вы империю в междоусобную войну ввергните. А в казне на нее денег нет.

– Ваши предложения? – Гней спрашивает.

– Сегодня вечером в храме Юпитера Капитолийского собираемся. Жребий кинем, кому из вас на трон, а кому в изгнание. На вечерней заре ждем, - говорит старина Плавт, будущий легат преторианцев.

Как некоторым для счастья мало надо.

– Надо пообедать, пока время есть, - предлагаю.

– На сытый желудок и умирать легче, - поддерживает меня Корнелий.

Фульвия убежала по хозяйству распоряжаться. Благо, кладовые дворцовые, кухня и слуги у нас были. Можно считать, что их мы уже захватили.

– Что там с рукой германца произошло? – Гнея спрашиваю. – Что за гнев божка из Иудеи такой быстрый?

– Не волнуйся, - отвечает варвар, - все под контролем.

Вот так, поговорили. В принципе, загадки нет. Ручная маленькая баллиста камень метнула. Слышал я про Архимеда Сиракузского, механика тирана Сиракуз. Много он крови попортил римлянам во время Пунических войн с Карфагеном. А наши мастера ничего, кроме сцены подвижной для театра и сделать не могут. Бездарности.

– Ты и лучников на крышах так же мог достать? – уточняю.

Он головой кивает.

– И братца твоего тоже, если скажешь.

– Нет, не получится. В храме убивать нельзя, на такое даже Тиберий с Нероном не решались. Взбунтуется чернь против оскорбителя бога. А заходить будем каждый со своего портика. Не пересечемся на улице. И разойдемся так же.

– Давай откажемся от жребия. Пусть Каракалла правит, а мы в странствие отправимся. Мир так велик, и в нем еще много замечательных и свободных мест. Сядем в порту на корабли, и поплывем с попутным ветром. В большой океан!