Сага об эрлинге

— Мы избрали верный путь и идем по горячему следу.

Норвежцы зазимовали в Маркланде. За лето и зиму в войске Паля погибло от оспы и других хворей тридцать человек.

Весной они поплыли дальше и благополучно добрались до Винланда.

Там они принялись двигаться вдоль берега на юг, и каждый день высылали разведчиков. Вскоре они приблизились к устью реки, где выше по течению находилось селение язычников. В это время несколько гренландцев ловили в море рыбу. Они заметили корабли и спешно направились к берегу. Там они спрятали лодку и со всех ног побежали через лес к озеру. Они не останавливались, пока не добрались до селения. Там они рассказали Эрлингу о том, что увидели. Эрлинг собрал войско и сказал:

— Проклятые христиане разыскали нас и здесь. На этот раз нам придется тяжко. Никогда мы не дрожали перед христианами, и я надеюсь, что не дрогнем и теперь, потому что для героев нет ничего желаннее, чем смерть в бою. Не будем дожидаться, пока они пожалуют в селение. Встретим врагов, как подобает воинам.

Дружинники Эрлинга поднялись на корабли, вышли по реке в море и двинулись прямо на норвежцев. Эрлинг стоял на носу Лейвова корабля, Бьёрн — на носу Анги, Атанган шел на Умиарсваге, а четвертым кораблем правил Эндриди. Язычников было восемьдесят против двухсот пятидесяти.

Паль, сын Кнута, повернул свои корабли навстречу викингам. Ветра не было, так что и те, и другие шли на веслах. Лейвов корабль первым подошел к норвежцам и сошелся бортами с самым большим из вражеских кораблей. У Лейвова корабля борта были немного выше. Язычники принялись бросать в норвежцев копья и камни и убили нескольких воинов. Тогда Паль приказал своим людям взбираться на корабль Эрлинга.

— Лезьте смелее, ведь их всего жалкая горстка: по одному разбойнику на троих наших.

Норвежцы рванулись вперед. Эрлинг схватил секиру и зарубил троих латников, а остальных удалось сбросить обратно. Теперь гренландцы принялись прыгать на корабль Паля. Там началась яростная схватка. В это время три других норвежца вступили в бой с кораблями Бьёрна, Атангана и Эндриди, а четвертый стал подходить к правому борту Лейвова корабля. Атанган увидел, что Эрлингу угрожает опасность сразу с двух сторон. Тогда он позвал Инапалука, и они сели в каяки и затянули пояса. Инуиты принялись грести и подплыли к тому кораблю, что подходил к Эрлингу справа. Они подошли к самому борту и прорубили в днище большую дыру. В трюм хлынула черная как уголь вода, и норвежский корабль стал быстро тонуть. В это время он уже сошелся с Лейвовым кораблем, и люди Эрлинга с трудом защищали оба борта. Тут норвежцы заметили Атангана и Инапалука и принялись бросать в них копья и стрелять из луков. Инуиты не успели далеко отплыть, и оба погибли. Норвежские латники стали прыгать с тонущего корабля. Некоторые из них уцепились за борт корабля Эрлинга, но гренландцы поотрубали им руки и сбросили их в море.

Тем временем другие норвежцы ворвались на Умиарсваг. После жестокой схватки они очистили весь корабль от носа до кормы и прокричали победный клич.

Все язычники, которые прыгнули на корабль Паля, были убиты. Теперь битва продолжалась уже на Лейвовом корабле. Эрлинг посмотрел на низкие тучи, которые застилали все небо, и сказал:

— Сегодня Анга не даст им победы.

После этого он отбросил щит и ринулся в бой с одной секирой в руках. Он зарубил восемнадцать человек, а остальным пришлось отступить на свой корабль. Тут с юга налетел сильный порыв ветра, и корабли разметало по морю. Затем ветер стих так же внезапно, как начался. Воины на Лейвовом корабле принялись грести к берегу. Эрлинг приказал поднять паруса, хотя в то время был мертвый штиль. Бь ёрн и Эндриди увидели паруса на корабле конунга и сделали то же самое. Тут снова подул ветер. Пока норвежцы ставили свои паруса, гренландцы успели далеко опередить их. Они поднялись по реке и вошли в озеро. На Лейвовом корабле осталось восемь воинов, у Бьёрна шестнадцать и у Эндриди — одинадцать. Почти все они были ранены.

Эрлинг был бледен и едва держался на ногах. Он сказал:

— Эта битва отняла у меня все силы, и хуже всего то, что она еще не окончена.

После этого он произнес несколько слов, которых никто не расслышал, и упал на палубу, как будто мертвый.

В это время ветер на море все усиливался и вскоре перешел в бурю. Корабли Паля еще только входили в реку. Бурей им сломало все мачты, и их выбросило на мель. Волны вскоре разбили корабли в щепки. Паль и его люди выбрались на берег и сразу принялись вылавливать из воды свое добро, которое плавало там повсюду. Норвежцы не стали дальше преследовать язычников и осатлись в устье реки, чтобы отдохнуть после битвы. Паль сказал:

— Мало славы принесло нам это сражение. Сказать по правде, я не ожидал такого яростного нападения. Эти язычники, как видно, отчаянные храбрецы. И все же только буря спасла их сегодня от гибели.

Паль потерял в этом сражении девяносто человек убитыми, и столько же получили раны.

Эрлинг долго лежал без памяти. Один раз кто-то из язычников сказал:

— Эрлинг умер! Посмотрите, он больше не дышит.

Тогда Бьёрн сказал:

— Этот колдун не умрет. Он не оставит нас в такое тяжелое время. Если бы не он, мы все уже лежали бы на морском дне.

Гренландцы собрались на тинг, чтобы решить, что им делать дальше.

Бьёрн сказал:

— Мы храбро сражались сегодня и покрыли себя славой. Но теперь нас осталось слишком мало, чтобы вступать с христианами в открытый бой. Никто из нас не боится смерти, но мы знаем, как поступают христиане с нашими женами и детьми, когда те оказываются у них в руках. Думаю, нам нужно уходить отсюда на запад вглубь страны. Боги помогут нам уйти от погони.

Люди спешно погрузились на корабли, переплыли озеро и вошли в какую-то реку, которая в него впадала. Там было селение скрелингов, что торговали пушниной. Нанук сказал:

— Здесь я хочу сойти на берег. От меня все равно нет никакого проку с тех пор, как я лишился руки. Теперь я постараюсь сослужить вам хорошую службу. Я поступлю с христианами так же, как они когда-то поступили с вами.

Нанука отвезли на берег. Сигрид сказала:

— Вот и ты уходишь, Нанук. Теперь нас осталось совсем мало.

Язычники поплыли вверх по реке. Вскоре Эрлинг очнулся и узнал, что они покинули селение и плывут на запад. Он сказал:

— Вы поступили правильно. Слишком многих мы потеряли. До сих пор с нами была удача во всяком деле, и я так привык к этому, что пытаюсь теперь идти против судьбы. Не напрасны ли все мои дела и моя жизнь, если ноша, которую я взвалил на себя, окажется непосильной?

Бьёрн сказал:

— Что нам не по силам, того никто не сделает.

Гренландцы плыли по реке двадцать дней и попали в другое озеро, намного больше первого. Там они остановились на зиму. У входа в озеро они устроили завал из деревьев, а ниже по реке несколько воинов днем и ночью стояли в дозоре, чтобы предупредить Эрлинга о появлении норвежцев.

XX

Нанук пришел в селение скрелингов — а эти винландские скрелинги живут в шалашах из палок и шкур — и обратился к ним на их языке. Он сказал:

— Мы с вами долго жили по соседству и никогда не ссорились. Думаю, что у вас нет причин не доверять нам. Я расскажу о несчастье, которое случилось с нами и в скором времени может коснуться и вас. В эту страну пришли наши давние враги, люди жестокие и свирепые. Называются они христианами. Эти люди поклоняются кресту и постоянно воюют. Только что они напали на нас, гренландцев, и убили многих воинов. Остальные едва успели убежать. Теперь христиане намерены подчинить себе ваш народ. Надо сказать, что у них есть такой обычай: в захваченных селениях они убивают всех женщин, детей и немощных, а некоторых даже сжигают живьем для пущей забавы. Если вы хотите спастись, вам нужно напасть на христиан и перебить их всех, пока они не успели опомниться.

У скрелингов, к которым пришел Нанук, не было конунга, а правили ими судьи. Судей выбирали из самых старых и мудрых людей. Старики там были в большом почете. Один из этих стариков ответил Нануку:

— Мы благодарны тебе за предупреждение и добрый совет. Может быть, мы сделаем, как ты сказал. Только сначала нам надо самим взглянуть на этих христиан. Попробуем немного поторговать с ними: вдруг они дадут нам такую же красивую красную ткань, как и вы.

Надо сказать, что все скрелинги в селении носили на головах повязки из этой ткани.