Сага об Одде Стреле

Когда же они посмотрели это, он сказал:

— Теперь продолжим наш путь, больше тут смотреть на острове нечего, но увидеть такое стоило.

Вот они с Оддом пошли к морю, и везде, где раньше, когда Одд жил там, цвели цветы, теперь была голая земля.

Когда они спустились, Одд сказал:

— Теперь я считаю, что нет надежды на то, что сбудется предсказание, которое давно сделала мерзкая вёльва. Но что это там? — сказал Одд. — Что там лежит, не конский ли череп?

— Да, — сказали люди, — выгоревший на солнце и старый на вид, очень большой и весь снаружи серый.

— Как вы думаете, не череп ли это Факси?

Случилось так, что Одд ткнул в череп рукоятью своего копья. От этого череп немного наклонился, а из-под него к Одду скользнула гадюка. Змея ужалила его в ногу выше лодыжки так, что её сразу поразил яд, и вся нога распухла вместе с бедром. Одду стало до того плохо, что им пришлось вести его вниз, к морю. Придя туда, Одд уселся и сказал:

— Теперь разделим моё войско пополам, и рядом со мной сядут сорок человек, и я хочу сочинить песнь о моей жизни, а остальные сорок сделают для меня каменную гробницу и соберут туда дерево. И пусть там всё сожгут, когда я буду мёртв.

32. Одд произносит песнь о своей жизни и умирает

Теперь он начал песнь, а другие приступили к своему делу: рубить каменную гробницу и носить деревья. Те же, которых назначили для этого, слушали песнь. Теперь Одд сказал так:

Слушайте, ратники, я ж расскажу властителям войн про верных товарищей. Поздно скрывать: вижу я, что не смог столб лесной скакуна судьбе помешать [38] . Воспитатель был дан мне волей отца, быстро учились на Берурьодре. Не доставало мне для довольства участи той, что была у Ингьяльда. Выросли оба на Берурьодре, Асмунд и я, в юные годы. Копья ковали, корабли строили, делали стрелы себе на радость. Мне вёльва поведала верные знания, но был ничего не намерен я слушать. Сказал я юному Ингьяльда сыну, что отчий очаг навещу охотно. Готов был Асмунд, пока был жив он, тинг стали знающий, за мною следовать. Сказал старику я: сюда не вернусь вовек никогда — ныне слово нарушил [39] . Велели судну прибой выдерживать, донёс лён, поднятый руками, далёко. Подошли к острову с моря обрывистому, там, где Грима был двор в ограде [40] . Дружелюбно глядел я, когда дошёл к хутору, на скамьях сидящие мне сразу обрадовались. Без сомнений тогда со своими друзьями золото разделял и весёлые речи. Случилось весной мне узнать, что стали брони тинга вестники нападать из бьярмов. Созвал я сразу Сигурда с Гудмундом, хотел я с отважными в поход отправиться [41] . Мудрые были на судах боевых два моих родича, что рулём правили. Пожелали гребцы присвоить, разумные, добро, что хранили хвойные финны. На судне торговом пришли сохранно мы туда, где у бьярмов жилища были. Спалили огнём их семьи мы, поймали хилого проводника. Сказал он, что сможет сообщить воинам, где легко сыскать будет нам сокровища. Предложил пройти по тропе подальше, коль богатств хотим больше иметь. Быстро бьярмы оборонять бросились курган от воинов и войско выстроили. Мы ж парней, прежде чем ушли, очень многих оставили бездыханными. Спешить решили на суда вниз, когда были, бегущие, в болото загнаны. Потеряли сразу и суда, и лодку, богатство и спутников, когда спустились. Быстро зажгли в лесных зарослях костёр пылающий на побережье, направили к небу наверх высокого рычащего рыжего пса рощи [42] . Увидели скоро, как спешат к суше корабли крепкие и мужи красивые. Те возрадовались, кто их возглавлял, мои родичи кровные, когда мы встретились. Сбились с пути по воле судеб отважные воины в штормовой ветер: привиделся на палубе мужам песок, зря земли ожидали, не стал я на якорь. Пришли к острову с моря обрывистому поздним летом, спустили там парус. Принялись все, почитай, мужи суда на катки споро выкатывать. Палатки разбили, а кто-то пошёл на медведей охотиться, кто мог с луком управиться. Решили на острове разжечь огонь, и перед пламенем медведя поставили. Говорили гор жители, что станут гнать, не уплывём если, нас с острова. Не показалось мужам приемлемым слушать голос Скьёльдунгов лавы [43] . Не испугались мы, когда на остров взошли воинственные вязы оружия. Воздвигли герои скалу впереди, стены крепкие, сам был при этом [44] . Решил я послать подарки Гусира, обе стрелы меж скалой и углями. Попал я в око одному турсу, и спереди в грудь Фрейе скал Там прозвище я получил, как хотелось, меня им с вершин великанши назвали, сказали, что скоро Одду Стреле ветер попутный подарят отсюда. Собравшись, отправились прочь оттуда, поскорей от острова, едва подул ветер. Вернулись целые от великанов к дому, радушно приняли друзей верных родичи. Были все тою зимою вместе золоту рады и речам весёлым. Спускали мужи, чуть морозы кончились, весьма выдающиеся корабли на воду. Плыли потом на юг подле берега на судах — достоверно то — двух и одном. Ожидали богатства (там были до этого) Эльварскер если мы весь обследуем. Наконец повстречали впереди в проливе мужей талантливых, Хьяльмара с Тордом. Cпросили герои, что были главными, хотим ли мы мира иль в море двинуться. Совет воители держать стали, посчитали — не будет богатства великого. Cделали халейги хороший выбор, союз заключить с нами задумали. Направились все мы с моря к берегу, духа исполнены, на добычу надеялись. Боязни не было, ведь боевые вели корабли вожди невредимые. Были разгневаны, как разумных встретили щитов хранителей пред Хольмснесом. Решили взять себе всё имущество мужей сноровистых с шести судов. Сражались на западе со Сколли вместе, там землёю владел повелитель войска. Были мужи там мечами порублены, окровавлены все, одержали победу мы. От люда ярлова мыс мы очистили,— тинг раздора люб нам,— словно псы от лис. Сумели с Хьяльмаром, как сюда явились, огнём и пожаром суда погубить. Вопросил раз Гудмунд, не хочу ль вернуться я назад по осени, за ним последовать. Мудрому я молвил, что моей родни не намерен видеть никогда на севере. Вели все речи, встречая лето, как за море выступить на восток из Эльва. Мыслил Хьяльмар Мужественный на юг моё войско с собою взять. Двинулись, довольные, двумя дорогами, когда ветер выдался, тинга брони вестники. Шли потом мы к Швеции, атаковать Ингви в Уппсале [45] . Дал мне Хьяльмар Мужественный пять хуторов в полях всего. Был рад достатку — пусть другие кольцами меня манили — и нерушимому миру. Встретились все в весёлый день: Сигурд с севера и стражи шведские. Отняли мужи у жителей острова богатства полностью, а их огню предали. Повернули к западу прутья коней — поглядеть Ирландию — волны оттуда. Выгоняли прочь, как пришли к острову, мужчин и женщин из их жилищ [46] . Бежал я по торной тропе повозки, пока тетивы посохи не повстречал крепкие. Я бы Асмунда обратно неумершего всеми богатствами своими выкупил. Затем увидел я, куда явились мужи, жизни полные, и жёны их. Там четырёх я родичей Эльвёр, храбрых в игре лезвий дыханья лишил [47] . Меня из повозки дева приветствовала, мне она сокровища обещала славные. Попросила прийти меня летом последующим, заявила, будто бы будет награда мне. Ни кольчуга (ни синие кольца) ледяная на мне не лежали бы, когда бы из шёлка, шитая золотом, с боков спадала сорочка прочная. Двинулись с запада за добычей, там меня воители в трусости винили, покуда на Скиде не столкнулись ратники с братьями погибельными и смерти их не предали. Соти и Хальвдан в Свейских Шхерах многих мужей мёртвыми сделали. У них мы отбили, не ушли покуда, полсотни кораблей от носа до кормы. Повстречали мужей, когда прочь отправились, весёлых — и тревоги в Трёнувагаре. Не смог я Эгмунда смерти предать, нас ушло трое оттуда, а их — девятеро. Мог я гибель меж героями славить мудрых мужей, что к морю явились. Пришлось с Хьяльмаром плохо нам, когда был пронзён копьём Штевень [48] . Домой возвратились мудрые воины, возвели Торду курган высокий. Никто не пробовал против нас выступить, недостатка не было у нас в хорошем. Каждым днём с Хьяльмаром были довольны мы, когда, невредимые, кораблями правили, пока на Самсей парней не встретили, что огнями раны махать умели [49] . Кинули мы орлу под когти бесславных дюжину воинов-берсерков. Должен был я тогда в день судьбоносный расстаться с тем, кому верил полностью. За весь свой век я не встречал головы отважнее, где бы ни был. Нёс на плечах своих шеломов недруга, и затем в Сигтуну его забрал [50] . Не стал я долго того ждать дня, чтобы с Сэундом мне свидеться. Захватили смелые мои суда, а сам я вплавь оттуда выбрался. Шёл я по Гаутланду, духом гневный — доколь сыскал Сэунда — шесть суток кряду. Позволил мужам его повстречаться с мечом шести и восьми с самим князем вместе. На юг в море далеко уплыв, мель великую я встретил; оказался один я, но иным путём толпа мужей шла тропою в Хель. Ещё там бывал я, где в Аквитании героев потомки городами правили; там я четырёх уложил честно парней доблестных; ныне ж сюда пришёл. То случилось прежде — я смог послать слово самым северным сынам своим. Был так рад я встрече с роднёй, словно ястреб голодный сырому мясу. Лучшим троим оказали люди многие потом там почести. Но не пожелал я их принять; мои ж остались там оба брата. Покинуть я войско поспешил мужей, нашёл обширный город Йорсалир. Я тогда весь в реку вошёл, и узнать смог, как Христу служить. Ведаю, воды водопадом пали на меня Иордана на окраине Греции. Сохранила, однако, как всем известно, рубашка славная все свои свойства. Повстречал коршуна подле ущелья, улетел он со мной в отдаленный край, доколь высокие скалы не встретили, дал мне отдохнуть в своём гнезде. Пока меня Хильдир прочь не забрал, великан крепкий, на весельной лодке. Велел мне податель Вимура пламени двенадцать месяцев у себя отдыхать [51] . Ухаживал за Хильд я умной и рослой, истинно красивой исполина дочерью, и вместе с ней весьма сильный, сын прекрасный был порождён. Не похож он был на мужей прочих. Его убил Эгмунд Убийца Эйтьова в Хеллуланда лаве нехоженной, девяти друзей его достались жизни мне. Хуже викинга я не встречал. Ещё мои были побратимы убиты: Сирнир с Гардаром — Гриле бороду вырвал я. Стал он видом ни с кем ни схож, и кличут с тех пор его Квилланус Меченый [52] . Считался я годным в граде мечей, когда мы бились на Бравеллире. Велел «свиньёй» войско Сигурд Кольцо вывести Одду Путешественнику для сражения [53] . Духом храбрых двух повстречал Хильдингов вскоре затем я, мы ж землями правили. Одному предоставил я помощь в битве наследнику юному, как просил он [54] . Пришёл туда потом, где смелыми полагали Сьольва и Сигурда в конунга свите. Вздумало войско просить у нас выстрелов и щита ловкости с толпою людей. Стрелял я не ближе, чем эти Скильвинги, легко поцарапана липа в руке была. Стали затем мы вплавь состязаться. заставил обоих их кровью харкать [55] . Была щита дева дана мне в помощь, когда судилось сойтись в сражении. Знаю я, ожидала в Антекье гибель вражьих бойцов, нас же — богатство. Нападали с мечом на мужей потомков, их богов деревянных сгубили в битве. Колотил я Бьяльки в воротах крепости дубовой дубиной, так что дух вон. Был мне Харек благим покровителем, когда сосватал свою воспитанницу. В жены взял мудрую я дочь властителя, прекрасно с ней правили победой и землями. Счастье продлилось потом моё, как мне казалось, крайне долго. Мудрым мужам я много рассказывал о моих путешествиях. Сей раз — последний. Возвращайтесь вы вниз к кораблям здравые все, здесь расстанемся. Силькисив снесите и сыновьям нашим весть от меня: я уже не вернусь.

38

Столб скакуна — воин.

39

Тинг стали — битва.

40

Лён — парус.

41

Вестники тинга брони — воины (тинг брони — битва).

42

Рычащий пёс рощи — огонь.

43

Жители гор, Скьёльдунги лавы — великаны.

44

Вязы оружия — воины.

45

Вестники тинга брони — воины.

46

Прутья коней волны — воины (кони волны — корабли).

47

Игра лезвий — битва.

48

Речь идёт о товарище Одда и Хьяльмара Торде Белый Штевень.

49

Огонь раны — меч.

50

Недруг шеломов (шлемов) — воин.

51

Податель пламени Вимура — муж (пламя Вимура — золото, Вимур — река).

52

Грила — имя великанши в исландском фольклоре. Здесь скорбительное именование «великанши» относится к Эгмунду-Квилланусу.

53

Град мечей — битва. «Свинья» (hamalt или sv'infylkja) — клиновидное построение отряда, применяемое скандинавами в сражениях.

54

Хильдинги — потомки Хильдира, сына легендарного конунга Хальвдана Старого, здесь имя служит обозначением воинов.

55

Скильвинги — здесь хейти воинов; липа в руке — щит из липы.

Когда песня кончилась, Одда охватила слабость, и они отвели его туда, где была готова каменная гробница.

Тогда Одд сказал:

— Теперь подтвердится всё, что говорила мне вёльва. Сейчас я лягу в гробницу и умру там. Затем разведите вокруг огонь и сожгите всё.

Потом он улёгся в каменную гробницу и сказал:

— Теперь передайте мой привет домой Силькисив и нашим сыновьям и друзьям.

После этого Одд умер. Тогда они развели огонь, и сожгли всё, и не уходили, пока всё не сгорело. Как рассказывают многие люди, рост Одда был двенадцать локтей [56] , потому что гробница внутри была такого размера.

56

Двенадцать локтей — больше пяти метров.

Вот спутники Одда снарядились в путешествие и поплыли обратно на восток. Им дул попутный ветер, пока они не пришли домой. Они рассказали Силькисив о том, что случилось в их путешествии, и передали ей его привет. Ей, как и жителям страны, эти вести показались важными, и после этого она стала править государством, и Харек, её воспитатель, вместе с ней, и они охраняли страну и подданных, пока сыновья Одда не смогли принять власть. Теперь разрослась там родовая ветвь, что происходит от Одда в Гардарики. А девушка, которая осталась у Одда в Ирландии и которую звали Рагнхильд, после смерти своей матери приехала с запада на север на Хравнисту и там вышла замуж, и много людей произошло от неё, и эта родовая ветвь разрослась там.

И тут заканчивается сага об Одде Стреле, которую вы сейчас услышали.

О переводе

Редакция перевода, перевод вис: Надежда Топчий

http://norroen.info/src/forn/orvarodd/