Саги Орлиных Гор. Сердце Варвара

– Это ещё что такое? – прошептал Грай, перехватывая длинную рукоять меча.

– И знать не хочу, – ответил Торбор, натягивая тетиву.

Он пустил в белое пятно две стрелы, и попал. Но не послышалось ни звука, а силуэт всё приближался. Вот показалась голова – голый череп с раскрытой пастью. Это был уродливый скелет в полтора человеческих роста, слово собранный из останков нескольких мертвецов. У него было две головы и несколько рук, которые яростно размахивали ржавыми клинками, в нём было что-то от кентавра. Грай полоснул мечом, но скелет молниеносным движением опередил его, и отбросил в сторону. Внезапно всё вокруг них наполнилось костлявой нечистью. Повсюду из бурелома, разрывая паутину лезли скелеты.

Урм, лёжа на земле, радостно хохотал. Его нечисть не трогала.

– В кольцо! – крикнул Грай.

Рыцари собрались в круг, выставив мечи. Костяной кентавр кинулся на них с хриплым свистом – кричать его гнилая глотка не умела. Грай рассёк его с головы до ног. Оказалось, что и остальные скелеты были настолько ветхими, что рассыпались в пыль при первом же ударе.

– Рухлядь! – заметил Хум, приободрившись.

– Не стоит недооценивать проклятье, – заметил кто-то из рыцарей.

Словно в ответ ему в небе вспыхнула молния, и тут же какая-то плотная тьма поглотила ночные звёзды в зените. Они мерцали над горизонтом и чуть выше, но над самой головой в небесах был мрак без капли света.

– Прокляьтье не в этих упырях, – сказал Грай, указывая в небо, – а там… Это боги шлют нам наказание.

– Но за что?

– Известно, что когда наши предки пришли в Орлиные Горы и выгнали сильфов, те пригрозили напоследок, что без них некому будет стеречь небеса, – напомнил Грай.

– Думаешь, они стерегли небеса от этой тьмы? – Торбор тоже смотрел в небо.

– Лучше нам сейчас думать о другом, – сказал Грай, вновь поднимая меч.

На место поверженных мертвецов, шли из чащи леса новые. И они были гораздо сильнее. Тугие сухожилия, не успевшие сгнить, стягивали их конечности, а тела были укрыты латами. Это были солдаты древних армий, что полегли на этих топях тысячи лет назад. Бездна Эом, приближавшаяся к земле, возвращала их из могил, но не облекала в плоть. Хотя некоторые успели получить обратно кожу – серая, вся в трещинах и гное, она стягивала лица в безобразных ухмылках и оскалах. У некоторых виднелись запавшие глаза, похожие на яйца в паутине. Но двигались мертвецы стремительно.

– Рубите их, братья! – закричал Грай. – Рубите их всех!

Мечи взметнулись разом и тут же упали на шлемы мертвецов. Те падали, лишённые голов, и тела их корчились, не видя цели. Руки находили соседние такие же безголовые тела и пытались порвать их. Отрубленные головы вращали глазами, клацали зубами, но не могли контролировать тела. Рыцарям хватило мастерства перебить всех упырей без потерь.

Грай добивал последнего. Он вонзил клинок тому в грудь и пригвоздил к дереву. Меч торчал в стволе. Мертвец болтал ногами в воздухе, тянулся руками к Граю, но не мог ухватить его и истошно верещал.

– Отруби ему скорее голову! – крикну Торбор, морщась от этого визга.

Граю пришлось вытащить кинжал. Чтобы дотянуться до шеи мертвеца, он подошёл ближе. И тут мертвец перестал шевелиться, обвис, но потом повернул голову в сторону Грая и исторг изо рта чёрную струю. Грай схватился за лицо и повалился на землю.

Меч Торбора тут же снёс мертвецу голову. Торбор кинулся к Граю.

– Что он сделал? Что с тобой?

– Глаза…, – захрипел Грай. – Мои глаза! Я ничего не вижу.

– Смотри на меня, – Торбор обхватил его за щёки и повернул лицом к своему лицу.

– Ничего. Ни тебя, ни звёзд.

Когда Грай убрал от лица руки, Торбор увидел, как по щекам его стекала чёрная слизь. Лицо не было обожжено и никак не пострадало. Даже глаза, казалось, сверкали, отражая тусклый свет факела, совсем как здоровые. Грай смазал с лица чёрную слизь и проморгался.

– Ничего не вижу… Я ослеп.

Урм, втоптанный в землю оравой мертвецов, но всё ещё живой и невредимый, утробно смеялся. Пока кто-то из рыцарей не пнул его в затылок.

***

Верхний замок Армаланта высился над облаками, неподвластный ветрам и сотрясениям земли. Он был вытесан исполинами прошлого из цельной скалы. Жилы железной руды накрепко сплетали гранитные плиты, и когда десятки тысяч лет назад земля разверзалась, и появлялись знаменитые озёра Армаланта, великий замок не пошатнулся и не просел. Так стрела, пробившая насквозь тело воина, не выпадет от простого падения его с лошади, но накрепко засядет в костях.

Шпиль Армаланта был поистине чудом света, и многие путешествовали, чтобы увидеть его. После войны трёх корон, которая длилась не много не мало двести лет и положила конец целой империи, известной по летописям как Синяя Деспотия, замок понёс большой ущерб. Войско Синей Деспотии стояло под его стенами четыре года и непрестанно осаждало стены с кораблей. Они использовали метательные машины и химические смеси, разлагающие камень. Правда, в конце концов сами от этих смесей понесли не меньший урон, когда на кораблях начался пожар. Позже один из учёных Армаланта, некто Аморт, ставший впоследствии придворным алхимиком, путешествовал на дно озера в драконьем пузыре, накачанном воздухом, и искал затопленные механизмы, чтобы сделать по их образцу новые и взять с них пробы той самой смеси – несколько кувшинов с ней осталось нераскупоренными. Аморт достиг в этом определённых успехов.

Но после войны король Гримур Алефмар позвал на помощь гномов, и те помогли восстановить стены. Горные мастера умело стянули камни мифриловыми скобами, залили их бронзой и заключили в гранит. Замок восстанавливался тридцать лет, и стал с тех пор ещё более чудесным. Гномы так же вымостили его улицы брусчаткой и придумали систему лифтов – подъёмных площадей. Правда, с тех пор Армалант должен гномьему королю такие суммы, что никто о них вслух не говорит. Гримур Четвёртый даже ввёл суровое наказание пытками тем, кто осмелится напомнить ему о долге. Так сильно он мучал совесть короля.

Верхний замок состоял из пяти башен. В одной проводились собрания знати, в другой содержались важные политические заключённые, она служила привилегированной темницей. Третья, самая высокая и недосягаемая ни для каких шумов, отводилась под покои короля Артагона. В четвёртой базировался военный совет. И, наконец, пятая башня, украшенная синим лазуритом и малахитовым шпилем, заключала в себе магистерскую залу.

Это была лаборатория и библиотека в одном. Естествоиспытатели и философы, маги и книжники со всего света приходили к этой башне с прошением. Король мог разрешить им пользоваться ей для своих изысканий, а взамен получал от паломников дары или службу. В этой башне изобрели когда-то взрывчатый порошок «дух дракона», с помощью которого повергли древнего змея, объявившегося в подземельях замка. Алхимик Артагон вторично открыл смесь Синей Деспотии, которой когда-то прожигали стены Армаланта. Здесь же построили хрустальный телескоп и заглянули в глаза наднебесных демонов – кстати, тогда же впервые люди узнали, как выглядит храм Эом, обиталище Хорнозабула. Тут архимаг Казейской пустыни, Раманей-Хабум-Маз, составил сто восемь томов энциклопедии всех сущностей, населявших мир. Хотя с приближением бездны Ничто, этих сущностей с каждым днём теперь появлялось на сто новых томов.

А теперь в этой же башне Артагон по просьбе Саранея Казейского, собрал тайный совет. На него, помимо короля и мага, явилась владычица сильфов. Одна, без своего чувствительного мужа. Явился и смотритель леса Эльмарии – трёхсотлетний старец Киррбрегг, всё ещё могучий и похожий на высокий мшисто-бородатый пень. Был здесь и начальник войска Армаланта по имени Урагон, и верховный королевский маг Полимор. Последнего не хотели звать, но он в припадке ревности, почуяв приход Саранея, съел телепатических грибов и прочитал мысли короля о тайном совете. Король не смог отвертеться, поскольку маг со злыми слезами на глазах, признался королю, что подсмотрел его планы в его же голове, и что если король не позовёт его, маг не выдержит такого предательства и уйдёт навсегда скитаться в лесах. И там – кто знает, – не станет ли служить его врагам! Маги, в конце концов, такие. Им не так важно, кому служить. Ясно ведь, что любой маг служит самому себе. Поскольку что такое магия, как не разгул своей собственной воли? А если, как то было во времена порабощения Казейских княжеств кочевниками, какой-нибудь хан заставлял мага служить ему, то под маской служения обычно скрывалась магия медленного сживания поработителя со свету. Недаром маги так любят кошек – те тоже гуляют сами по себе.

На круглом столе была расстелена мировая карта. Системы линз и зеркал с потолка разными цветами высвечивала земли. Зелёным – леса Эльмарии, занимавшие львиную долю центра земель. Оранжевым – пояс болот Чёрного Рога. Красным – пустыни юга, Казейские королевства и край Вечного Снега. На севере синим светились пики Орлиных Гор. От глаз наблюдательного Саранея не укрылось, с какой жадностью глядела на них королева Унфиль.

И он решил взять быка за рога.

– На месте ваших картографов, я бы высветил красным не пустыню юга, а Орлиные Горы, – сказал он, обходя стол.