Сахалин

Если вы войдете в тюрьму в обеденное время, вам, конечно, прежде всего бросится в глаза небольшой ящик, на котором расставлены бутылочки молока, положены вареные яйца, кусочки мяса, белый хлеб. Тут же лежат сахар и папиросы. Где-нибудь под нарами, можете быть вполне уверены, отлично спрятаны водка и карты. Это - "майдан". Около этого буфета вы увидите фигуру, по большей части, т а т а р и н а-м а й д а н щ и к а. Прежде в сибирские времена каторги, майданы держали исключительно бродяги. Каторга там была богаче. Тюрьма получала массу подаяний. Русский народ считает святым долгом подавать "несчастненьким" и, пространствовав пешком по городам и весям, партия арестантов приходила на каторгу с деньгами. Тогда майданщики наживали в тюрьме тысячи, - бродяги обирали тюрьму. Вот откуда и ведется теперешняя ненависть и презрение каторги к бродягам. Это ненависть историческая, восходящая еще к страшным разгильдеевским временам. Эта ненависть передана одним поколением каторги другому. Каторга вымещает бродягам обиды исторические. Мстит за давние угнетения, своеволие, обирательство. Теперь денежная власть из рук бродяг перешла к татарам. Нищую сахалинскую каторгу обирают татары, как "богатую" сибирскую каторгу обирали бродяги. Вот причина той страшной ненависти к татарам, которую я никак не мог понять, когда у нас в трюме парохода арестанты чуть не убили татарина только за то, что он нечаянно наступил кому-то на ногу. Эта национальная ненависть носит экономическую подкладку.

Все богатеи Сахалина, зажиточные поселенцы, на которых вам с такой гордостью указывают, по большей части, нажились в тюрьме на майдане.

– Нескладно!
– упрекал я каторжника, когда он рассказывал мне, как зарезали одного зажиточного поселенца.
– Свой же брат трудом, потом, кровью нажил, а вы же его убили!

– Трудом!
– каторжник даже рассмеялся.
– Будет, ваше высокое благородие, их-то жалеть, - вы нас лучше пожалейте! Трудом! При мне же в тюрьме майдан держал; сколько из-за него народа погибло!

Майдан - это закусочная, кабак, табачная лавочка, игорный дом и доходная статья тюрьмы. Тюрьма продает право ее эксплуатировать. Майдан сдается обыкновенно на один месяц с торгов первого числа. Майданщик платит по пятнадцать копеек каждому арестанту камеры, если у него играют только в "арестантский преферанс", и по двадцать копеек, если игра идет еще и в штосс и в кончинку. Кроме того, майданщик должен нанять по одному рублю пятьдесят копеек двоих к а м о р щ и к о в, обыкновенно несчастнейших жиганов, которые обязуются выносить "парашу", подметать, или, вернее, с места на место перекладывать сор, мыть тюрьму, или, вернее, разводить водой и размазывать жидкую грязь.

Майданщик же должен держать и стремщика, который за пятнадцать копеек в день стоит у дверей и должен предупреждать:

– Дух!
– если идет надзиратель.

– Шесть!
– если идет начальство.

– Вода!
– если грозит вообще какая-нибудь опасность.

За это тюрьма обязуется охранять интересы майданщика и смертным боем бить всякого, кто не платит майданщику долга. Тюрьме нет дела до того, при каких условиях задолжал товарищ майданщику. Майданщик кричит:

– Что же вы, такие-сякие, деньги с меня взяли, а бить не бьете?

И тюрьма бьет насмерть:

– Задолжал, - так плати.

Самый выгодный и хороший товар майдана - водка. Цена на нее колеблется, глядя по месту и по обстоятельствам, но обыкновенная цена бутылке слабо разведенного спирта в тюрьме для исправляющихся от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек. Водка очень слабая, оставляет во рту только скверный вкус, и у меня вечно выходили из-за этого пререкания с самым старым каторжником на Сахалине,^[34] дедушкой русской каторги, Матвеем Васильевичем Соколовым.

– Чего ты мне все деньги даешь! Ты сам пойди в майдан, выпей, - кака-така там есть водка! Ты меня к себе позови, кухарке вели, чтобы чашечку поднесла. Это вот - водка!

Цены на остальные товары в майдане следующие: бутылку молока, которая самим им достается за 3 - 4 копейки, майданщики продают по пятачку. Яйцо - 3 копейки, самому 1 рубль 20 копеек сотня. Хлеб белый - 6 копеек фунт, самому - 4 копейки. Свинина - другого мяса в тюрьме нет, коров поселенцы не продают: нужны для хозяйства, - вареная свинина режется кусочками по 1/6 фунта, кусочек - 5 копеек, фунт сырой свинины - 20 - 25 копеек. Кусочек сахару - копейка. Папиросы - копейка.

Это все за наличные деньги. Можете себе представить, по каким ценам все это отпускается в кредит! Главнейшая статья дохода майданов, как и наших клубов, карты. Майданщик получает 10 процентов с банкомета и 5 - с понтера. Кроме того, майданщики занимаются, конечно, и ростовщичеством, покупкой и сбытом краденого. Все почти, что заработает, украдет или из-за чего убьет тюрьма, переходит в конце концов, в руки майданщика.

Майданщик играет огромную роль при "сменках", которые называются на арестантском языке "свадьбой". "Свадьба" обыкновенно происходит так. Если в тюрьме есть долгосрочный арестант, желающий сменяться именем и "участью" с краткосрочным, - он входит в компанию с "Иванами", "храпами", и они привлекают к участию в деле обязательно майданщика. Они подыскивают подходящего по внешнему виду краткосрочного арестанта, по большей части бедняка, и начинают за ним охоту. Когда с человеком сидишь 24 часа вместе, поневоле изучишь его нрав, характер, узнаешь склонности и маленькие слабости. Компания начинает работать. Майданщик вдруг входит в необыкновенную дружбу с намеченной жертвой. Предлагает голодному в кредит, что угодно:

– Ты ничего. Ты бери. Ты парень, я вижу, добрый. Из дома тебе пришлют, - может подаяние будет, а либо заработаешь, украдешь что. Я поверю. Ты парень честный.

– Да ты водочки не хочешь ли?

И майданщик подносит чашечку водочки.

– Пей, пей! Потом сочтемся!

Захмелевший арестант просит другую. Хмелеет сильнее. А тут сосед "затирает"

– Ты что? Ты человек фартовый! Ты в карты сядь, - завсегда и водка и все будет... Смотри вон, такой-то. Сколько деньжищ сгреб, как живет: водка не водка! Ты не робей, главное!

– Денег нету...

– А ты у майданщика попроси. Он к тебе добрый, даст на розыгрыш! Эй, дядя...

– Чего? Деньжонок на розыгрыш? Играй, - плачу за тебя, потом сочтемся!

Тут на сцену выступает "мастак", обыгрывающий простака наверняка. Несколько рублей, которые "для затравки" спервоначала дают простаку выиграть, кружат ему голову.

– Ловко! Молодца! Бухвость его! Дуй в хвост и гриву!
– подзадоривают толпящиеся около "Иваны".

– Видать птицу по полету! За этаким не пропадет! Подать водочки?
– предлагает майданщик.

А опьяневший от вина и успеха герой вопит:

– Бардадым два целковых! Шеперка полтина очко!

– Так его! Так! Дуй! Эта бита, - другая будет дана! Мечи, сиволапый черт, не любишь проигрывать?..

Бита!.. Бита!.. Бита!..

Словом, когда на утро "герой" просыпается с головой, готовой треснуть от вчерашнего похмелья, у него проиграно все: казенная дачка хлеба за год вперед... С голода мри... А тут еще "барахольщик" подходит:

– Отлежался, мил человек! Скидавай-ка бушлат да штаны. Помнишь, как вчера мне продал!

"Герой" с ужасом припоминает, как вчера, действительно, кажется, что-то в этом роде было.

– А не помнишь, - тюрьма напомнит. Вот они все видели!
– "барахольщик" указывает на "Иванов".

При нас было!

– Ты и следующую-то дачку тоже не забудь мне отдать. За год вперед проиграно. Аль забыл? Ребер, брать, не бывает у тех, кто забывает. Порядок арестантский - известный.

А тут и майданщик подходит:

– Начудил ты тут вчера, мил человек! Теперь за расплату возьмемся. По майдану ты мне задолжал столько-то, да проигрышу я за тебя заплатил столько-то. Выкладай! Где денежки?