Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы

Рис. 4. Круг ориентации и основной квадрат

Обряд ориентации универсален по своему охвату. Мы знаем, что он существовал в самых различных цивилизациях. О нем упоминается в древних китайских книгах; Витрувий рассказывает о том, что римляне при закладке своих городов также проводили демаркационную линию с севера на юг (cardo) и с востока на запад (decumanus). Предварительно они вопрошали прорицателей о выборе места. Существуют многочисленные свидетельства о том, что подобная процедура была в ходу у каменщиков средневековой Европы. Читатель заметит, что три стадии этого обряда соответствуют трем основным геометрическим фигурам: кругу, образу солнечного цикла, кресту, образованному кардинальными осями, и квадрату, произведенному от креста. Эти фигуры являются символами дальневосточной великой Триады Небо – Человек—Земля: Человек выступает в этой иерархии как посредник между Небом и Землей (рис. 5), активным принципом и пассивным принципом, точно так же, как крест кардинальных осей является посредником между беспредельным кругом «неба» и «земным» квадратом.

Рис. 5. Китайская идеограмма великой Триады: Небо – Человек – Земля

Согласно индуистской традиции, квадрат, полученный при обряде ориентации, завершающий и ограничивающий план храма, является Ваступуруша-мандалой, то есть символом Пуруши, поскольку он имманентен существующему (васту), иначе говоря, пространственным символом Пуруши. Пуруша изображается в виде человека, вытянутого на основном квадрате в положении жертвы ведийского жертвоприношения: его голова обращена к востоку, ноги – к западу, руки касаются северо-восточного и юго-восточного углов квадрата [25] . Он является не чем иным, как изначальной жертвой, всеобщим бытием, принесенным в жертву дева, богами, и таким образом «воплощенным» в том самом космосе, кристальным образом которого является храм. «Пуруша (безусловная Сущность) представляет собою весь мир, прошлое и будущее. От него был рожден Вирадж (космический разум), а от Вираджа был рожден Пуруша (в своем аспекте прототипа человека)» [ Ригведа, 10.90.5]. В своей ограниченной и как бы «остановленной» форме геометрическая схема храма, мандала, соответствует земле, однако качественно она является выражением Вираджа, космического Разума, и, наконец, по своей трансцендентной сущности это не что иное, как Пуруша, Сущность всего сущего.

25

В сооружении ведийского алтаря лицо Агни– Праджапати, как священной жертвы, обращено к небу. Согласно Гонорию из Отена, распятие, включенное в план собора, представлено в том же положении.

IV

Таким образом, принципиальная схема храма представляет собой символ Божественного Присутствия в мире; но, в дополнение к этому, это также образ бытия, жестокого и асурического [26] , но преодоленного и преображенного дева, богами. [27] Оба эти аспекта, в любом случае, неразрывно связаны друг с другом: без «печати», наложенной на нее Божественным Духом, « материя» не имела бы определенной формы, а без «материи», принимающей эту божественную «печать» и, так сказать, определяющей ее границы, никакого рода проявление не оказалось бы возможным. Согласно Брихатсамхите (52.2–3), прежде, в самом начале нынешнего цикла, существовала не поддающаяся определению и не воспринимаемая умом субстанция, которая «заслоняла небо от земли». Увидев это, дева захватили ее, положили на землю вниз «лицом» и обосновались на ней в положениях, в которых оказались в момент захвата; Брахма заполнил ее дева [28] и назвал Ваступурушей. Эта неясная субстанция, лишенная формы, есть не что иное, как бытие (васту) в своем темном источнике, поскольку оно противопоставлено Свету Сущности, лучами которой как бы являются дева. Благодаря победе дева над недифференцированным бытием оно обретает форму; хаотичное по своей природе, оно становится основой для различных качеств, а дева, в свою очередь, получают возможность для проявления. С этой точки зрения, устойчивость храма происходит от определения «бытия» (васту), и для гарантии надежности сооружения отправляются обряды Ваступуруше: покровитель ( карака) храма, его строитель или его жертвователь отождествляет себя с асуром, который стал жертвой богов и поддерживает форму храма.

26

Асуры являются сознательными – и поэтому в некотором отношении личными – проявлениями тамаса, «нисходящей» тенденции существования. См.: Renй Guйnon, «Le Symbolisme de la Croix», Paris, Vйga, 1957.

27

Западный человек сказал бы о «грубой материи», трансформированной в чистый символ божественного, или ангельского, вдохновения. Индуистская идея существования (васту) до известной степени предполагает эту концепцию «грубой материи», но она идет гораздо дальше, существование понимается как метафизический принцип разделенности.

28

Это преобразование Хаоса в Космос, fiat lux, в результате которого земля, «лишенная формы и пустая», наполняется отблесками божественного.

Таким образом, Ваступуруша-мандала постигается с двух различных и очевидно противоположных точек зрения. Индуистский дух никогда не упускает из виду изначальной двойственности всех вещей, поскольку вещи произошли одновременно и от беспредельной Красоты, и от экзистенциального Мрака, который покрывает эту Красоту; в свою очередь, сам Мрак является таинственной деятельностью Бога, ибо представляет собой не что иное, как универсальную пластическую силу, Пракрити или Шакти [29] , облекающую сущее в ограниченные формы. Индуистское искусство – не более чем подражание работе Шакти. Шакти непосредственно представлена в архитектуре и скульптуре: космическая сила, щедрая, как земля, и таинственная, словно змея, по-видимому, просачивается сквозь самые ничтожные формы, она наполняет их пластическим напряжением, хотя сама покорна нетленной геометрии Духа. Шакти танцует на неподвижном теле Шивы, который представляет Божество в его аспекте преобразователя Космоса.

29

Пракрити – это пассивное дополнение Пуруши, а Шакти – деятельный аспект Пракрити.

В зависимости от предпочитаемой точки зрения жертва, заключенная в мандалу, будет представлять или Пурушу, мировую Сущность, или асура, побежденного богами-дева. Если в жертве усматривается Пуруша, то такая позиция содержит в себе иллюзию, ибо Божественная Сущность, которая как бы нисходит в формы мира, по существу, не ограничивает их; с другой стороны, ее «заключение», или то, что представляется таковым, – это прототип любой жертвы, благодаря обратной аналогии. Однако реально подвергнуться жертвоприношению может только пассивная природа существования – та природа, а не Сущность, которая является преобразованной, так что, с этой точки зрения, в плане храма в качестве принесенной в дар жертвы заключен не Пуруша, а асур, обожествленный благодаря этому жертвоприношению.

Символизм Ваступуруши встречается среди народов, которые не связаны какими-либо историческими узами с индуистским миром. Например, индейцы племени оседж из прерий Северной Америки в ритуальном устройстве своего лагеря видят «форму и дух совершенного человека», который в мирные времена обращен лицом к Востоку; «в нем пребывает центр, или сокровенное место, общим символом которого является огонь, горящий в центре палатки шамана» [30] . Существенно то, что лагерь, устроенный «по кругу», представляет собой образ всего космоса: половина племени, расположенная к северу, символизирует Небо, а другая половина, живущая на южной стороне, олицетворяет Землю. То, что ритуальные границы пространства представлены здесь формой круга, а не квадрата или прямоугольника, как в случае храма, объясняется укладом кочевой жизни и совсем не исключает аналогии, о которой идет речь. Более того, уподобление формы храма форме человеческого тела до некоторой степени нашло свою параллель в священном калюмете, курительной трубке, – своего рода «вещественном символе того идеального человека, который становится гномоном чувственной Вселенной» [31] .

30

См.: Hartley Burr Alexander, «L’Art et la Philosophie des Indiens de l’Amerique du Nord», Paris, Ernest Leroux, 1926.

31

Там же.

Тот же самый символизм обнаруживается и в известной идее, что прочное здание должно быть основано на живом существе; отсюда практика замуровывания дарственной жертвы в фундаментах. В некоторых случаях это тень живого человека, которая «захвачена» и символически заключена в сооружении. [32] Подобные примеры, несомненно, представляют собой дальние отголоски обряда основания храма ( Вастушанти) или идеи жертвы, одновременно божественной и человеческой, заложенной в храм мира. Аналогичную концепцию, а именно концепцию христианского храма как тела Божественного Человека, мы рассмотрим позже.

32

Этот обычай до сих пор встречается в румынском фольклоре.

V

Квадрат Ваступуруша-мандалы, полученный при обряде ориентации, подразделяется на ряд меньших квадратов; они образуют сетку, в пределах которой размечаются основы сооружения. Аналогия между Космосом и планом храма распространяется на саму систему внутренней планировки, где каждый меньший квадрат соответствует одному периоду великих космических циклов и властвующему над ним дева. Только центральное пространство, состоящее из одного или нескольких малых квадратов, символически расположено вне космического порядка: это Брахмастхана, место, где пребывает Брахма. Над этим центральным пространством сооружается кубическая «камера зародыша» (Гарбхагриха); она заключает в себе символ божества, которому посвящен храм.

Существует 32 типа Ваступуруша-мандалы, различаемых по количеству малых квадратов. Эти типы подразделяются на две группы: с нечетным и с четным числом внутренних делений. Первая серия образована от основной мандалы из девяти квадратов, которая представляет прежде всего символ земли, или земного окружения; центральный квадрат соответствует центру этого мира, а восемь периферийных квадратов – четырем основным и четырем промежуточным направлениям пространства; можно было бы сказать, что эта мандала символизирует розу ветров с восемью направлениями в квадратной форме (рис. 6). Что касается мандал с четным количеством делений, то их основу составляет группа из четырех квадратов (рис. 7) – она символизирует Шиву, Бога в его аспекте преобразователя. Мы заметили, что четверичный ритм, пространственной фиксацией которого как бы является эта мандала, выражает принцип времени; мандалу можно было бы рассматривать как «статическую» форму космического колеса с четырьмя спицами или разделенного внутри на четыре фазы. Заметим, что этот тип мандалы не имеет центрального квадрата, «центр» времени представлен вечным настоящим.

Рис. 6 и 7. Мандалы из девяти и четырех квадратов

Особенно предпочтительны для символического плана храма две мандалы: одна с 64 малыми квадратами, а другая – с 81. Следует отметить, что числа 64 и 81 являются делителями числа 25920, характеризующего основной космический цикл. Это число образует количество лет, в течение которых происходит полная прецессия равноденствия: 64ґ81ґ5=25920. Множитель 5 соответствует циклу из пяти лунно-солнечных лет ( самватсара). Прецессия равноденствия является наибольшей космической мерой, и, поскольку это так, космос измеряется только в категориях меньших циклов. Таким образом, каждая из этих мандал символизирует «сокращение» Вселенной, задуманное как «окончательный итог» всех космических циклов. [33]

33

В посвященном солнцестоянию ритуале «солнечного танца» индейцы арапахо строят большой вигвам, в центре которого стоит сакральное дерево, представляющее ось мира. Вигвам сооружается из 28 столбов, установленных по кругу и поддерживающих балки кровли, которая стыкуется с деревом в центре. С другой стороны, вигвам индейцев кроу раскрыт кверху, в то время как пространство, окружающее центральное дерево, подразделяется на 12 участков, в которых занимают свои места танцоры. В обоих случаях форма святилища связана с двумя циклами – Солнца и Луны. В первом случае лунный цикл представлен 28 столбами ограды, соответствующими 28 лунным обителям; во втором случае его символизируют 12 месяцев.

Ритуалы, сопровождающие установку дерева для «солнечного танца», обнаруживают удивительные аналогии с индуистскими обрядами, связанными с воздвижением священного столба, который тоже является осью мира и космическим древом.

Уже указывалось на то, что центральное «поле» мандалы представляет Брахмастхану, «место» Брахмы; в мандале из 64 квадратов оно занимает четыре центральных квадрата, в мандале из 81 квадрата – девять. На этом поле воздвигнута центральная камера, заключающая в себе символ божества-покровителя храма и аналогичная «золотому эмбриону» ( Хираньягарбха), лучезарному семени космоса (рис. 8 и 9).

Рис. 8. Мандала из 64 квадратов (по Стелле Крамриш)