Салимов удел
Шрифт:
— Я слышала, — сказала она, когда Бен полез в холодильник за кока-колой. — Ужасно. Бедный Майк.
— Совсем скверно, — Бен полез в нагрудный карман и выудил оттуда распятие на тонкой цепочке.
— Они знают, что…
— Еще нет, — ответил Бен. — Миссис Миллер, я очень устал. Я, наверное, вздремну.
— Конечно, вам нужно поспать. Хоть год и на исходе, в вашей комнате наверху в середине дня все равно жарища. Если хотите, займите одну из комнат на первом этаже. Простыни свежие.
— Да все нормально. Ту комнату я как свои пять пальцев знаю.
— Ваша правда, человек к своему
Бен, на секунду растерявшись, задержался на пути к лестнице.
— Наверное, он решил, что Майк Райерсон — католик.
Ева положила на гладильную доску очередную рубашку.
— Уж кому знать, как не ему. В конце концов, Майк у него учился. Вся их семья сплошь лютеране.
На это ответить было нечего. Бен поднялся наверх, стянул одежду, забрался в постель и очень быстро провалился в тяжелый сон без сновидений.
Проснулся он в четверть пятого. Тело усеяли бисеринки пота, а одеяло съехало на пол. Тем не менее Бен чувствовал, что в голове опять прояснилось. События нынешнего раннего утра казались туманными и далекими, а фантазии Мэтта Бэрка утратили свою насущность. Сегодня вечером Бену предстояло только одно: привести учителя в хорошее расположение духа, чтобы тот забыл о них, если сумеет.
Он решил, что позвонит Сьюзан от Спенсера и там же встретится с ней. Можно будет пойти в парк, и там он расскажет ей все от «а» до «я». По дороге к Мэтту можно будет узнать ее мнение, а у Мэтта дома она сможет выслушать версию учителя и дополнить свое суждение. Потом — дальше, к дому Марстена. Эта мысль вызвала где-то в середке краткую вспышку страха.
Углубившись в свои мысли, Бен заметил сидящего в своей машине человека только в тот момент, когда дверца открылась и наружу вывалилась высокая фигура. На мгновение Бен оказался слишком ошеломлен, чтобы разум дал команду телу — сознанию было не до того, так потрясло его нечто, принятое поначалу за ожившее огородное пугало. Косые лучи солнца резко и безжалостно выхватили мельчайшие подробности облика этой фигуры: низко натянутую на уши старую шляпу из мягкого фетра, темные очки-консервы, обтрепанное пальто с поднятым воротником, руки в толстых резиновых перчатках.
— Кто… — вот все, что успел выговорить Бен.
Фигура придвинулась ближе. Кулаки сжаты. Резкий запах старья — Бен распознал нафталин. Слышны хлюпающие вдохи и выдохи.
— Ты тот сукин сын, что увел мою девчонку, — скрипучим невыразительным голосом проговорил Флойд Тиббитс. — Сейчас я тебя убью.
И пока Бен еще пытался разобраться в происходящем, пропуская его через свой центральный пульт, Флойд Тиббитс набросился на него.
9. СЬЮЗАН (2)
Сьюзан приехала домой из Портленда днем, в самом начале четвертого.
В дом она вошла с тремя похрустывающими бумажными пакетами в руках — по случаю продажи пары картин за восемьдесят с хвостиком долларов Сьюзан позволила себе кутнуть.
— Сьюзи? — позвала мать. — Это ты?
— Я пришла. Я купила…
— Зайди-ка ко мне, Сьюзан. Я хочу с тобой поговорить.
Девушка
мгновенно распознала тон, хотя так мать с ней не разговаривала с тех пор, как Сьюзан училась в старших классах, когда изо дня в день повторялись все более ожесточенные споры по поводу длины юбки и ухажеров. Она положила пакеты и пошла в гостиную. Тема Бена Мирса вызывала у матери все большую холодность, и Сьюзан предположила, что сейчас прозвучит Последнее Слово миссис Нортон. Мать сидела в кресле-качалке под широким большим окном и вязала. Телевизор молчал. Что в сочетании было зловещим предзнаменованием.— Полагаю, самой последней новости ты не слышала, — сказала миссис Нортон. Спицы быстро позвякивали, сплетая темно-зеленую пряжу, над которой трудилась Энн, в ровные ряды. Шарф кому-то на зиму. — Утром ты уехала слишком рано.
— Самой последней?
— Вчера ночью в доме Мэтта Бэрка умер Майк Райерсон, и кому же было присутствовать у смертного одра, как не твоему дружку-писателю, мистеру Бену Мирсу!
— Майк… Бен… что?
Миссис Нортон сурово улыбнулась.
— Утром, часов в десять, позвонила Мэйбл, она-то мне и сказала. Мистер Бэрк говорит, что встретил Майка вчера вечером в забегаловке Делла… ума не приложу, зачем бы учителю таскаться по барам… и забрал его к себе домой, потому что Майк казался больным. Ночью Майк умер. А вот что там делал мистер Мирс, похоже, никто не знает!
— Они с мистером Бэрком знакомы, — рассеянно сказала Сьюзан. — Собственно, Бен говорит, они по-настоящему поладили… мам, а что случилось с Майком?
Но миссис Нортон невозможно было сбить с толку так быстро.
— Тем не менее кое-кто считает, что с тех пор, как в Салимовом Уделе объявился мистер Мирс, мы волнуемся чуть больше, чем нужно. В общей сложности, многовато.
— Какая глупость! — раздраженно сказала Сьюзан. — Ну ладно, что Майк…
— Это еще не решено, — ответила миссис Нортон. Она крутанула клубок, ослабляя нитку. — Кое-кто думает, что он мог заразиться от мальчика Гликов.
— Если так, почему больше никто не заразился? Родители, например?
— Некоторые молодые люди полагают, что знают все на свете, — заметила миссис Нортон в пространство. Спицы летали вверх-вниз, как молнии.
Сьюзан встала.
— Схожу-ка я погляжу…
— Посиди еще минутку, — велела миссис Нортон. — Я не все сказала.
Сьюзан уселась, придав лицу нейтральное выражение.
— Бывает, молодые люди знают не все, что следовало бы, — сказала Энн Нортон. Появившаяся в ее голосе нотка неискреннего сочувствия немедленно вызвала недоверие Сьюзан.
— Например, мама?
— Ну, несколько лет назад мистер Бен Мирс, кажется, попал в аварию. Сразу после того, как опубликовал свою вторую книгу. Он ехал на мотоцикле. Пьяный. Его жена погибла.
Сьюзан встала.
— Не желаю слушать.
— Я рассказываю тебе это ради твоей же пользы, — хладнокровно заметила миссис Нортон.
— А тебе кто рассказал? — спросила Сьюзан. Она не чувствовала ни прежнего жаркого, бессильного гнева, ни непреодолимого желания сбежать от этого холодного всезнающего голоса наверх и выплакаться — только холод и отчужденность, будто плыла в космическом пространстве. — Мэйбл Уэртс, да?