Сальмонелла. Кормилище Ужасов

— Р-ребят, — тяжело сглотнул Витя, в глазах плыло еще сильнее, — подождите-е…

Дверь в туалет открылась, прошел парень лет двадцати пяти.

— Понимаю, сам когда-то так нажирался, — этот парень задорно хлопнул Витю по плечу, пройдя дальше, а Витя этот жест не оценил, едва ли не упав.

В глазах плыло, в голове начали зарождаться непонятные звуки, которые своей какофонией давили на мозг, не давали ни на чем сосредоточиться, сбивали с мыслей.

Ноги стали ватными, идти было невозможно. Но он не сдавался. Надо было выйти хотя бы из туалета, и попросить вызвать скорую, а там будь что будет, пусть хоть бабушка отругает, но за то ему помогут.

Шаг, еще шаг, вот она дверь, в нескольких десятках сантиметров, но в таком состоянии эти сантиметры кажутся километрами.

Еще шаг.

Мотнуло в сторону, чуть не упал, но вовремя вытянул руку, которой уперся в умывальник.

«Твою мать… как же это сложно» — подумал про себя Витя. Говорить он уже не мог, ведь губы превратились в размоченные сухари, которыми он не мог управлять.

Все же он оттолкнулся от умывальника, и всем телом навалился на дверь. Вот только дверь открывалась внутрь туалета, поэтому открыть он ее не смог. Жадно сглотнув, Витя, обливаясь потом, потянул ручку двери на себя, уже еле сдерживая рвотный позыв.

Дверь открылась, и Витя практически выпал из туалета, рухнув на четвереньки. Ему было плохо, но заветной рвоты так и не было. Он лишь кашлял, задыхаясь, но ничего. Ни капли.

Однако он не мог не заметить, что ему стало несколько лучше. Откашлявшись, он часто заморгал, стараясь прийти в себя.

«Нахер, пусть лучше отпиздят, но употреблять больше не буду» — клялся себе Витя, жадно хватая воздух ртом.

Он так и стоял на четвереньках, и только через несколько минут понял, что что-то не так. Он посмотрел на свои руки, и увидел лишь кисти, а ладони глубоко увязли в песке.

Закричав, он подорвался на ноги, и осмотрелся по сторонам…

Вокруг не было ни клубного зала, ни туалета, где он был. Вокруг была сплошная пустыня. Пустыня, где он сразу же заметил прорастающий из-под песка белый ворс.

Он рос большими участками, спокойно извивался над песком, безмятежно даже.

Витя, конечно, испугался того, что увидел, но затем вспомнил слова Бобыля о том, что в этих местах свойственно людям видеть белый ворс, таково уж действие добавки.

Одновременно с тем он понял, что самочувствие стало гораздо лучше, даже лучше, чем до принятия наркотика. Головокружения нет, тошнота отступила. Все страхи, все переживания отошли на второй план, даже настроение начало подниматься.

Витя осмотрелся по сторонам, и аккуратно сделал шаг вперед. Песок не зыбкий, значит можно идти.

Он шел вперед, проходя мимо зарослей белого ворса, и чуть склонялся, поглаживая ворсинки ладонью.

«Такие мягкие» — подумал Витя, прикасаясь к ворсу. Хотелось даже улечься на этот ворс, и просто уснуть, настолько мягкий, безмятежный и дружелюбный он был, даже тянулся к нему иногда.

Но он продолжал идти, удивляясь такой реалистичной картинке. Присутствовало осознание, что все, что он видит, это действие некой добавки из Ирака, как сказал Бобыль, но уж слишком реалистично все выглядело вокруг. А куда делись Стас и Колян? Где они? Они ведь тоже приняли.

«Да пусть их сожрет этот ворс» — выругался про себя Витя, вспоминая о парнях, которые и привели его в этот клуб.

Он шел дальше, ноги иногда вязли в песке, и Витя все больше осознавал, что это галлюцинация, пусть и чрезмерно реалистичная. Ворса на самом деле нет, песка тоже, есть лишь он и хрен знает, где он сейчас находится, что делает в реальности. Даже жутковато как-то…

Он продолжал брести по песку, и вдруг услышал голос. Достаточно громкий голос, который звучал то ли у него в голове, то ли по всей округе.

— Ты действительно хочешь, чтобы их сожрал ворс? — спросил этот голос.

Витя начал озираться по сторонам, и в стороне увидел высокую фигуру в десяти метрах от себя.

«Что? Это он мне? Кто это?» — подумал Витя, сглотнув.

— Вы с кем говорите? — спросил Витя.

Он пожалел, что задал этот вопрос.

Эта фигура, словно тень, подплыла к нему, и стояла уже в нескольких метрах. Это был высокий мужчина в черном костюме, под которым была золотистая рубашка. На лице белая маска черепа, а на голове черный цилиндр. Этот мужчина в левой руке держал трость, на которую опирался.

— А ты как думаешь? — глубоким, гортанным голосом спросил незнакомец. Голос показался для Вити чудовищно пугающим, — я с тобой говорю.

— Что… что вам от меня надо? — при виде этого мужчины Витю сковал страх, он казался огромным для него, и чрезвычайно сильным.

— Скажи, Виктор, что ты видишь вокруг? — вдруг спросил мужчина. Странно, настрой у него был явно недружелюбный.

Впопыхах осмотревшись, Витя пожал плечами.

— Песок и ворс повсюду, — ответил он.

— Думаешь, это все лишь действие наркотика? — спокойно спросил мужчина.

— А что же еще? — вспылил Витя.

— Ты видишь другой мир, в котором родился наш хозяин, Виктор. Все, кто мешают наркотики с Белым ворсом, видят этот мир, это не галлюцинация. Но ты первый, с кем мне удалось заговорить. Мне нужна твоя помощь.

Этот мужчина казался сильным, властным, но к Вите он обращался так, словно блеял перед ним, старался быть снисходительнее. Это Витя заметил сразу.

— Даже если это правда, а не плод моего воображения, — хмыкнул Витя, уверено уперев руки в бока, — вам что от меня надо?

— Я хочу, чтобы ты взялся за дело, нашел нашего хозяина, и освободил его, — сказал мужчина, — он погребен где-то в пустыне, я не знаю, где, но ты можешь узнать.

— Что? — рассмеялся Витя, выслушав мужчину в маске черепа, — вы как себе это представляете? Я в институте еле на второй курс перешел, а тут куда-то в пустыню лезть?

— Это все формальности, — сказал мужчина. Через несколько мгновений Витя уже видел его силуэт смазанным, а еще через несколько минут картина полностью переменилась.

***

Витя не знал, что бабушка предусмотрительно попросила соседа, мужчину тридцати лет проверить, как ее внук. Не особо надеясь на успех, он позвал своего друга, и недалеко от входа в клуб нашли Виктора, которого в беспамятстве охрана вывела из заведения, даже не удосужившись проверить, как у него дела. Друзья водрузили его тело в машину, и бессознательного вернули домой.

— Извините, что так поздно, Елизавета Павловна, — Витя чувствовал, как его ватное тело под руки держат двое мужчин.