Салочки. Я тебя догнал

Я лежала в кровати несколько минут, пока выравнивалось дыхание. Иногда ничего больше не остается, кроме как жить. Кроме как дышать, даже если грудь сдавливают стальные обручи и хочется лежать на постели вечно.

Все же встала и на трясущихся после мощного оргазма ногах добралась до окна. Там на подоконнике стояло зеркало. Оттуда на меня смотрело зареванное опухшее лицо. Хотя какое это имеет значение. Я даже смывать этот отвратительный цвет волос не стала.

Просто как кукла опустилась на стул и снова открыла ноутбук. Работа, работа и еще раз работа. Она отвлекала меня в самые черные дни жизни, помогала и сейчас.

Окунулась в мир информации, пытаясь открыть сложную и запутанную коробочку мэра, нигде не наследив. Потому что сделать это было крайне сложно. Расставленные ловушки встречались на каждом шагу, и следовало быть как никогда осторожной.

Не знаю, через какое время рядом дзинькнула тарелка. Удивленно посмотрела вправо, где от ароматной каши исходил беленький парок. Сверху были порезаны фрукты, а рядом стоял стакан с водой. Все как я люблю. Тихо сказала:

– Спасибо, Вера Васильевна, вы, как всегда, знаете, что мне нравится больше всего.

Та хмыкнула и достала из передника две таблетки. Я усмехнулась. Если гора не идет к Магомеду, то Магомед принесет витамины для беременных к ней. Недовольно пробурчала:

– Я беременная, а не больная.

Никогда не любила глотать таблетки. Еще с тех времен, когда идиоты психологи держали меня на них после смерти родителей. Так себе воспоминания.

Женщина же хмыкнула и положила две яркие крупные пилюли рядом со стаканом:

– Мультивитамины и рыбий жир. Вон какая тощая стала, не ешь особо ничего. Заботиться о себе надо, Карина! И думать наперед. Ты хоть спала сегодня?

Кивнула, отводя глаза. Спала, но лучше бы этого не делала, так как пробуждение вышло так себе. При мысли о сне, казавшемся таким реальным, что даже перепутала его с явью, становилось тошно. В груди ныло, и на глаза снова наворачивались слезы.

Боже, как больно…

Вера Васильевна лишь покачала головой, но таблетки подвинула поближе. Мол, не забывай, я именно для этого здесь. Потом женщина, как всегда идеально выглядевшая, скрылась за пределами маленькой комнатки.

Тут все было довольно темно, но спокойно. Плавный интерьер без цветовых всплесков, дополнявшийся темными полами и дверьми. Даже коричневая рама забирала свет.

Зато без вырви глаз-элементов. Но все равно окружающая обстановка угнетала. Хотя наш с Марком дом тоже нельзя назвать средоточием света – эдакий музей, но разница между ними была в том, что к музею я привыкла, а к жилью Веры Васильевны нет.

Как только она скрылась за дверью, снова засела за работу. Съела между делом немного каши, выковырнув все фрукты. Она бы сказала, что я как маленькая. Ну ладно, мне так больше нравится.

Задала нос и попутно выпила таблетки. Гадость жуткая, да еще это отвратительное ощущение, когда крупные капсулы по горлу скользят вниз, грозя застрять… Одни мучения.

В итоге сегодня днем я решила не покидать комнату. Тем более что солнце за окном сменилось пасмурным дождиком, моросившим на улице. Вера Васильевна заходила пару раз и бурчала, что и работать не дает, и не поливает. Ни то ни се.

Ну хоть вытащить не пыталась меня наружу, и на том спасибо. А то в последний раз целую лекцию прочитала насчет пользы витамина Д. Даже пришлось перенести всю свою технику в небольшой дворик. Перетаскивала все туда-сюда дольше, чем работала!

Вот сейчас со злости как хакну систему безопасности мэра, кааак… И тут я словно провалилась в нее. Удивленно нырнула в самую толщу секретных файлов. Тех, к которым вот уже несколько недель подступиться не могла.

Это стало настоящим откровением, ведь я ежедневно все проверяла. Досконально и методично искала лазейки, не забывая шерстить старые дыры. И вот сейчас мне словно открыли с парадного.

Первая мысль была, что это ловушка, но никаких отслеживающих фишек я не заметила. Осторожно ступила вглубь, словно шагала по тонкой линии.

Там, в самом сердце системы безопасности, висела одна-единственная папка. «Посмотри, Карина». Мороз прошел по коже, но я все равно открыла содержимое.

Глава 23. Карина

– Карина, постой! Не надо торопиться, объясни, что не так?

Еще никогда не видела Веру Васильевну такой озабоченной. Но не она ли говорила, что я все равно сделаю то, что сочту нужным? А она поддержит. Только когда дошло до дела, она внезапно нырнула в родительские чувства.

Я ожидала этого. Всегда гадала, что экономка испытывает ко мне. Я ей не дочь и даже не родственница. Так, избалованная несчастная девчушка, брошенная на произвол судьбы.

Наверняка это жалость, жалость и желание помочь. Только оформленные в своеобразной форме. Все равно спасибо ей за это. Но сейчас проявление подобных чувств совершенно ни к месту. Некогда.

– Вера Васильевна, у меня сейчас нет времени объяснять. Мне надо идти. Просто для меня открыли личный таймер, а на кон поставили жизнь другого человека.

И это была сущая правда. В чертовой папке находилось видео. Мужчина в черном приближался с пистолетом в руке к женщине. Та явно не подозревает ничего.

Я узнала ее сразу, хоть никогда не видела. Белокурая, тонкая как тростиночка. Изящная и бесконечно прекрасная. Мама Олега обрезала розы, когда сзади подошел охранник и приставил пистолет к ее виску.

Все это прекрасно просматривалось, ведь камера, очевидно, была закреплена на его голове. Женщина повернулась и даже не вздрогнула. Просто смотрела своими печальными глазами с пониманием.

Наверняка она не знает, в чем дело, но уже привыкла к подобным фортелям. Живет на пороховой бочке много лет, прекрасно осознавая, для кого и зачем. Но в то же время и какую цену ее единственный сын за это платит!

Поэтому в ее глазах не было страха. К удивлению, не было и покорности. Лишь молчаливая решимость. Она что-то спросила, шевеля губами, и ей указали на дом. Женщина пожала плечами и пошла в направлении двери.

Звука в видео не было, и от этого становилось не по себе. О чем они говорят и какое отношение у нее к происходящему? О том, что она держится, свидетельствовало то, как спокойно и плавно передвигалась женщина.

А потом все погасло, и на экране высветились данные. Та вожделенная информация, которую я так хотела увидеть или услышать. Так вот теперь услышала. И увидела.